Деньги для киллера

— Мы тебя не задерживаем? — спросила Сонька.

— Что ты, Софочка, конечно, нет. Ты представить себе не можешь, как я рад.

Жаль, встретились по такому невеселому поводу.

Я сочла, что самое время поговорить о главном, и ласково начала:

— Виктор, нас еще вот что беспокоит: если кто-то Славиком заинтересовался, могут заинтересоваться и нами, ведь медальон он у Софы утащил. Конечно, разобраться во всей этой истории мы не можем, но чувствуем: история опасная. А мы женщины одинокие и вообще…

— Вам нечего бояться, — спокойно и уверенно заявил он, — этот парень на «восьмерке», которого вы видели…

— Соседи, — поправила я.

— Вот-вот, он ведь мог действительно быть человеком, который хочет купить дачу.

Ведь никаких улик, что он убил старика, у вас нет?

— Нет. Мы даже не уверены, что его убили.

— Видите. Да и Славка ваш мог просто загулять с друзьями, — теперь Рахматулин нахально противоречил тому, что говорил полчаса назад. — Может, вернется. А медальон… Конечно, странно, что он в яме валялся, но в жизни встречаются вещи и почуднее. В любом случае, вы мои друзья, и беспокоиться вам не стоит.

— Спасибо, — пропели мы в два голоса, один слаще другого, при этом ни на секунду не поверив Витькиным заверениям.

— Что ж, выпьем за дружбу, — предложил он, и мы выпили за дружбу.

Я продолжала наблюдать за Рахматулиным, хоть и силился он быть веселым, что-то его здорово беспокоило. Знать бы что: звонок или наш рассказ? Но не это наводило на размышления, смущала категоричность его заявления, что нам ничего не грозит.

Вот я, например, в этом здорово сомневалась. Если Гоша прав, у Рахматулина пропал человек. Приходят две женщины и рассказывают историю, из которой следует, что человек этот скорее всего мертв. Или не следует? Для чего роют яму? И как там может оказаться медальон? Я на месте Рахматулина скорее всего решила бы, что его человек мертв, следовательно, где-то рядом и те, кто его убил. Он знает или догадывается, кто это может быть? Те, кто увел Славку? Для такого человека, как Рахматулин, узнать это не составит особого труда. И как тогда выглядит его заявление, что нам ничего не грозит? Да, следует признать, в бандитской психологии я не очень сильна.

Из задумчивости меня вывела Сонька, она хохотала, как сумасшедшая, начисто забыв, что не так давно рыдала из-за потери возлюбленного. Вместе с ней радостно ржал Рахматулин. Я растерянно улыбнулась и поддержала компанию.

Выпили мы в эту ночь довольно много.

Где-то около четырех Рахматулин отвез нас домой, сначала меня, затем Соньку, думаю, они решили продолжить обмен воспоминаниями. Голова шла кругом, я устремилась в ванную, теряя по дороге туфли, и сунула голову под холодную воду. Не помогло. Простояв под душем не меньше получаса, я смогла вернуть кое-какие рефлексы и завалилась спать.

— Рахматулин — темная лошадка, — сказала я громко сама себе, — подумай об этом завтра.

Разбудила меня Сонька. Телефонный звонок был слишком настойчив, чтобы не обращать на него внимание. Всегда кто-нибудь испортит день. Мне даже не надо гадать, кто.

— Привет, — сказала я.

— А что это голос у тебя дохлый? — спросила Сонька.

— Софочка, я вообще-то спала.

— Не зови меня Софочкой.

— Не зови меня Греточкой.

— Это шантаж.

— Ага.

— Да зови хоть горшком.

— А тебе пошло бы. Рахматулин уже уехал?

— Только что.

— Как он?

— Бывали и получше.

— Я не об этом. Вопросы задавал?

— Еще бы. Думаю, для того и остался.

— Это ты зря. Впечатление ты произвела.

— Ладно уж. Может, у меня часть извилин и не извилины вовсе, но в мужиках я смыслю больше, чем ты. Так что слушай сюда. Остался он, чтоб поспрашивать.

— Лишнего не брякнула?

— Не-а. Мы ж тренировались. Разве я могу подвести родную разведку, как ее там называют? Я все больше стонала.

— Это ты можешь.

— Я его тоже спросила, мол, чего он так этим интересуется.

— И что он?

— «Чтобы лучше тебе помочь, внученька», — пропела Сонька.

— Ты поосторожней, у этой «бабушки» зубки имеются.

— Не ходи сегодня на работу.

— С чего бы вдруг?

— Мне возле тебя спокойнее.

— Приезжай. На работу мне только к четырем.

Через полчаса Сонька была у меня. Я расхаживала в халате и силилась понять, что меня так тревожит. Какая-то мысль мелькнула вчера и…

— А ведь он знал, что парень убит, — вдруг сказала Сонька, — я имею в виду нашего покойника, то есть я хочу сказать, Витька знал, что тот покойник.

— Стоп. Мы деревню твою называли, где она находится, объясняли?

— Нет, — удивилась Сонька, — мы не говорили, а он не спрашивал. Что ж это получается? Или покойник ему вовсе не интересен, или он знает, где его закопали? Может, Игорек чего напутал и парень этот вовсе не Витькин дружок?

Тут я подумала об Игорьке и в окно выглянула: «Мерседес» был на стоянке.

— Вот что, — сказала я, — давай-ка на дачу прокатимся.

— Зачем?

— Хочу на могилу взглянуть.

— Зачем?

— Зачем, зачем, да разве ж я знаю?

— Ладно, Греточка, не нервничай. Это я так… думай себе на здоровье… за Гошей мне сходить?

— Сходи, а я пока переоденусь.

Через час мы подъезжали к кладбищу.

— Не лезли б вы не в свое дело, — всю дорогу ворчал Гоша. Мы в общих чертах пересказали вчерашний разговор с Рахматулиным. — Я всех его дел не знаю, — хмурился Гоша, — только то, что от других слышал, слово там, два здесь. Слышал, как Браун, например, говорил, что Большак, тот, который пропал то есть, здорово Рахматулина подставил. Сгинул, мол, а денежки тю-тю.

— Какие денежки? — забеспокоилась Сонька.

— Почем я знаю? Значит, были при нем деньги.

— А кто такой Браун? — спросила я.

— Это мой босс, — неохотно ответил Гоша.

— Это фамилия или кличка?

— И фамилия и кличка.

— Немец, что ли? — чему-то обрадовалась Сонька.

— Да какой он немец… хотя, может, и немец. Вон Маргарита тоже немка.

— Ваших-то, как грязи, везде лезут, спасу нет. Стремятся к этому, как его называют, к мировому господству…

— Да заглохни, убогая! — разозлилась я. — Так что там Браун?

— Они с Рахматулиным не в ладах, конкуренты то есть.

— Узнал бы побольше, — наставительно заметила Сонька.

— Ага, узнаешь, башка-то одна.

— А почему Большакова в покойники записали? — заметила я. — Кто видел его мертвым?

Гоша плечами пожал:

— Мне откуда знать? Сгинул… просто так получается… Куда сворачивать?

— Налево. Останови у березы, Из машины мы вышли и к кладбищу направились пешком. На песчаной дороге виднелись четкие следы шин.

— Недавно проехали? — спросила я.