Деньги на ветер

Подо мной пузырится вода. Вот как оно бывает, когда берешься за роль Немезиды.

На карачках отползаю от кровавого пятна и трупов на несколько метров, туда, где воды, кажется, меньше, а лед — прочнее.

Тут как будто получше. Но откуда мне знать? На Кубе я с морозом никогда не сталкивалась.

Стою на коленях на неровном льду у всех на виду.

В детстве мне казалось: стоит закрыть глаза и станешь невидимой. Поскольку я себя не вижу, то и меня никто не видит. Не открывай глаза, и все будет хорошо.

Два мертвых тела. Кровь. Стрельба. Из винтовки стреляют со стоянки для автомобилей, Бригс и Крофорд отвечают наугад.

Не смотрите в мою сторону.

Не смотрите.

Я невидима.

Меня здесь нет.

Опять трещит лед, слышен плеск воды. Открываю глаза: это Юкилис соскальзывает под воду. Край льдины, на которой лежит Клейн, приподнимается, труп переваливается на бок, его черные кошачьи глаза бросают на меня прощальный взгляд, тело сползает в трещину и уходит на илистое дно.

Со всех сторон вокруг меня лед трескается.

Мой свитер весь красный от крови — великолепная мишень на фоне белого льда. Я как Че, штурмующий баррикады, но у него был пистолет, а я жертвенный агн…

Погодите-ка.

Рюкзачок.

Девятимиллиметровый и обойма. Отцовский пистолет.

Я встаю.

— Господи, вот она! Патроны остались? — кричит Бригс.

— Остались! Лед, на хрен, трескается! Погоди, примерь-ка вот этот, как он тебе, сучка, подойдет по размеру? — злобно спрашивает Крофорд.

Бум!

Падаю прямо носом на лед.

— Промазал.

— Сейчас еще попробую.

Ощупываю себя. Кажется, все в…

Бум-бум-бум-бум! Это Бригс палит, держа в каждой руке по пистолету. Из того, что в правой, стреляет по стоянке, из того, что в левой, — в меня.

Лежу, распластавшись на неровном льду. Пока я остаюсь в таком положении и с берега меня прикрывает союзник, попасть в меня непросто.

Ну разве что моим противникам сильно повезет. Правда, Бригсу и Крофорду будет достаточно, если повезет один раз, а мне, чтобы остаться в живых, надо, чтобы везло до конца.

Пораскинь мозгами, Меркадо. Придумай что-нибудь. Подойди к делу творчески. Джек — слабое звено. Воспользуйся этим, чтобы добраться до рюкзачка, лежащего в шести метрах от тебя на краю проруби.

— Я — агент Федерального бюро. Вы окружены. Бросьте оружие, сдавайтесь и останетесь целы, по крайней мере вас не будут собирать по частям! — кричу я.

— Агент ФБР! Черта с два! — издевается Бригс.

— Да, агент. Шериф, сопротивление бесполезно. Вы покрыли убийство человека в дорожном происшествии. Не бог весть какое преступление, по большому счету. Ну, потеряете работу, ну, получите условный срок. И дня не отсидите! — кричу я, переходя с казенного английского, который учили в школе, на лексику из американских кинофильмов.

— Если вы — федералы, то где команда снайперов, где гребаные вертолеты? — кричит в ответ Бригс. Не дурак.

— На подлете, поверь мне. Всё, прекратили огонь, давайте попробуем выйти из этой переделки живыми! — кричу я.

Бригс целится и нажимает на спуск. Пуля со свистом проходит над моей головой. Совсем близко, но, чтобы попасть в меня, ему надо встать.

Что ж, попробуем с другими.

— Крофорд, ты — ветеран войны и ночи в тюрьме не проведешь. Джек! Тебе, если пойдешь на сделку с правосудием, светит месяц. Рисковать жизнью из-за такого срока нет смысла. Из всех нас только я в глубокой заднице!

— Что ты хочешь этим сказать? — спрашивает Крофорд.

— Я не имела права привозить сюда Юкилиса, — отвечаю я. — Завалила всю операцию.

Вешая им на уши лапшу, я постепенно подбираюсь к рюкзачку. Одна лямка соскользнула в воду, лед вокруг него покрыт трещинами. Пожалуйста, не свались, пожалуйста, не утони!

— Слышишь, что она говорит, Бригс? — кричит Крофорд.

— Ты не совершил ничего противозаконного, Крофорд. Ничегошеньки. Убьешь меня, федерального агента, получишь высшую меру, — продолжаю я обрабатывать помощника шерифа.

— Если ты федеральный агент, скажи своему дружку, чтоб перестал стрелять, — требует Бригс.

— Переговорное устройство — на дне озера. Просто прекратите огонь и бросьте оружие, — кричу я в ответ.

— Ну, шериф, что думаешь? — интересуется Крофорд.

— Да врет она все, мать ее, — отвечает Бригс.

Пять метров до рюкзачка. Ледяная вода. Лед обжигает кончики пальцев.

— Хотите, удостоверение покажу? Тогда и узнаем, кто врет! — кричу я. — Прекратить огонь! Это приказ.

— Да, вы будете на воле гулять, а мне за убийство в тюрьме сидеть. Тогда уж карьере точно конец, — ноет Джек.

— Да все у тебя нормально будет. Ну, сбил человека насмерть, за это срок не дают. Вон твой друг, ну, тот актер Мэтью Бродерик, сбил двоих на машине, а суд его оправдал… Слушайте, надо кончать скорее эту бодягу, — умоляет Крофорд.

Однако шерифа на такой фигне не проведешь. Он смотрит на меня, улыбается, качает головой:

— Она — не федеральный агент. Ну есть у нее сообщник. Ну два. Мы вот что сделаем: возьмем их по одному.

— Как? — недоумевает Крофорд.

— Держи деревья на прицеле. Как увидишь, откуда стреляют, всаживай туда всю обойму, пришей гада. А ее мне оставьте. Покончу с ней, уйдем на другой берег подальше от этого одинокого стрелка, пока гребаный лед под нами не треснул.

— Не слушай его, Крофорд. Он тебя под смертный приговор подведет! — кричу я.

— Да врет все эта сука, — заверяет его Бригс.

До рюкзачка остается метра два. Он стоит на краю трещины и почему-то в нее не сползает. Не свались! От падения в воду его, кажется, удерживает лишь мой прикованный к нему взгляд.

— Что мне делать, шериф? — спрашивает Крофорд.

— Не слушай его, Крофорд. Ты пока ничего противозаконного не сделал. Это только у меня серьезные неприятности! Джек, если они меня убьют, ты пойдешь как соучастник убийства, пожизненный срок получишь.

— Надо делать, как она говорит! — в отчаянии кричит Джек.

Трещина становится шире, рюкзачок начинает крениться. Я стараюсь равномерно распределить вес тела по льду и мучительно пытаюсь до него дотянуться.

— Как же, сейчас! Все врет эта сука, — убеждает Бригс.