Деньги не пахнут

Пальцы привычно скользнули по гладкой поверхности стола, ощущая едва заметные бороздки лака. Мысль оборвалась, и голос стал жестче:

— Но потеряешь доверие клиента. Даже если список живой — есть вещи, которые делать нельзя.

— Уверенный, не так ли? Какой принцип за этим стоит?

— Даже если объясню — не факт, что станет понятнее.

— Не могу доверять, пока не знаю принципа.

Справедливо. Пора хотя бы набросать контуры картины.

— Игроки в этой отрасли связаны между собой. Например, процесс одобрения FDA основан на сравнении с уже существующими препаратами. Два лекарства от одной болезни? Выбирают то, что эффективнее. Если одна сторона смеется — другая плачет.

— То есть успех измеряется сравнением?

— Не всё так просто. Биотехнологические компании строят стратегию на этих связях. Выбирают разработки, которые быстрее принесут прибыль.

Полуготовое объяснение оборвалось — Пирс коротко махнул рукой, словно смахивал лишние слова.

— Есть формула, чтобы это вычислить?

— В каком-то смысле — да.

— И не поделишься?

— Это основа бизнеса.

На мгновение в комнате повисла тишина. Слышно было лишь мерное постукивание пальцев Пирса по столешнице — глухой звук, будто далекий метроном. Потом пальцы замерли.

— Ты упоминал условия. Давай послушаем.

Он понял. С этим списком перед ним открывается дорога к исполнительному креслу. Похоже, догадка пришла сама, без лишних пояснений. Ум у него острый, как лезвие, которое только что прошло по точильному камню.

— Всего три условия.

— Немало, знаешь ли.

— Три — стандарт для таких договоров.

Ни одно из них не подлежит обсуждению. Это фундамент, на котором можно выстроить удобную для себя среду. Первый палец поднят.

— Во-первых, нужен преданный аналитик.

— Разве сам не аналитик?

— Да. Но вопрос в эффективности и времени.

Любой аналитик — раб Excel. Часы уходят на сбор данных, ввод цифр, исправление ошибок, проверку форматов. Тратить на это собственное время — глупость.

— По сути, тебе нужен напарник.

— Пусть название останется. Важно, чтобы власть была за мной.

— Принято.

Ожидаемо. Освобождение от рутинных мелочей откроет путь к большему результату. И Пирсу выгодно, и мне. Нет причин для отказа.

— Во-вторых, сам выбираю проекты, над которыми работаю.

— Так не пойдёт. Командная работа сорвётся.

И это было предсказуемо. Вице-президент отвечает за анализ сделок и правильное распределение задач. Если младший член начнёт сам себе назначать проекты, всё рассыплется. Но уступать в этом вопросе не было намерения.

— Жаль.

Лист бумаги на столе плавно скользнул обратно в сумку. Жест понятный: не согласишься — разговор окончен.

— Раз в месяц дам тебе выбор.

— Для тех проектов, что выберу сам, хочу присутствовать на всех встречах с клиентами.

— Согласен.

Уступка немаленькая. Теперь раз в месяц будет возможность сидеть за одним столом с клиентами Пирса. Среди них — генеральные директора, финансовые директора, крупные инвесторы. А там, глядишь, и личная беседа с CEO подвернётся.

— Последний пункт?

Взгляд Пирса дрогнул — в нём ожидание. После столь дерзких условий интересно, чем всё закончится. Немного неловко произнести, но умолчать нельзя.

— Одолжи денег.

Не смотри так. Надо собрать всё, что возможно, чтобы вложить в пару монет.

* * *

Через три дня офис Голдмана бурлил, как котёл. Соглашение Пирса с руководством достигло апогея. Срок ультиматума поджимал: "Заключишь живую сделку — останешься. Нет — билет до Лондона".

Когда всё это, наконец, кончится…. Сейчас плевать, кто выйдет победителем. Лишь бы эта каша схлынула…. Завязнуть в этом бардаке посреди всех….

То, что начиналось как простая ставка, разрослось во второй и третий раунд. Затянуло десятки людей в бесконечные манёвры, каждый рвёт зубами за крупицу информации, лишь бы выжить в охоте на кита.

— Пирс не взял сделку, да?

— Он ещё в поле. Значит, не добил.

— Кстати, этот новенький в отделе M\&A, да? И уже с личным аналитиком….

* * *

Прошла уже неделя с момента перехода в отдел M\&A. Дни слились в однообразный ритм работы над живой сделкой, появившейся во втором тизере.

— Шон, сюда.

Парень в толстых очках — Рэнтон, аналитик, которого прикрепил Пирс. Практически персональный раб Excel, настоящий Добби, только без ушей и с усердием, достойным машины.

— Уже готово?

— Ничего особенного, стандартно.

Два часа — и результаты на столе. Для аналитика третьего года звучит вполне убедительно.

— Руки у него быстрые.

Аналитики третьего года — редкий зверь. Большинство задерживается на двухлетнем контракте, а потом — или повышение до ассоциата и жизнь в Goldman, или бегство в частные фонды и хеджевые джунгли. Но третий год? Значит, хватка сильная, Goldman не хочет отпускать, но для ассоциата он недостаточно… политичен.

— Неплохой состав.

Так казалось до прошлой недели.

Флэп! Хлопок!

Листы распечаток перелистывались, издавая сухой шелест, а лоб невольно нахмурился.

— Разве не просил убрать антидепрессанты из группы сравнения?

— Компаний слишком мало, чтобы получить значимые цифры. Надо хотя бы пятнадцать в группу загнать.

В голосе скользнуло раздражение. Ответ — почти огрызок. Вот в этом вся беда. Добби не слушает.

— Объяснял же, почему антидепрессанты тут неуместны.

— Так компы не делают.

Чтобы продать или купить бизнес, сперва определяют цену. Это и есть оценка. Добби упёрся в метод сопоставимого анализа — ищет компании-двойники, чтобы подогнать результат.

А задача простая: собрать клонов NetPlus. Принцип банален — если двоюродный брат зарабатывает, почему бы и не заработать? Просьба была ясной — работать с четвероюродными. Но Добби зачем-то лезет к шестнадцатым. Приказы повторялись не раз, а он снова нырнул к восьмым.

— Препарат хоть и записан в антидепрессанты, но цель у него другая — болезнь Альцгеймера.