Деньги не пахнут

— Ты что, не понимаешь? — отозвался другой. — Деньги ничего не решают, сколько бы ты их ни скопил!

Понятное дело, все мы так двухвосток разводим. Типа это не денег у нас нету, а мы их просто презираем. В данном случае, они ведь явно не про меня говорили?

Если про меня — значит, они ошибаются до глубины костного мозга. Потому что мою проблему можно решить деньгами. Нужно всего-навсего накопить двести пятьдесят миллиардов рублей и сделать лекарство самому.

…Вот оно.

Внезапно все кусочки мозаики в моей голове щёлкнули, становясь на свои места. Почему когда-то выбрал профессию врача, хотя это совершенно на меня не похоже. Почему потом, резко, будто в прыжке, оставил медицину ради заявки на Уолл-стрит. Почему мои навыки всегда были такими странно прицельными. Всё это — ради того, чтобы однажды победить эту болезнь.

Если правильно собрать все фрагменты, то выживу. Но дело было не только в этом. Моя жадность к деньгам… моя одержимость ими — тоже была частью этого замысла. Причина, по которой никогда не чувствовал удовлетворения, сколько бы ни зарабатывал. Причина, по которой сердце замирало каждый раз, когда держал в руках пачку наличных…

Возможно, мои клетки сами знали о грядущей беде и тихо кричали: "Зарабатывай больше, иначе мы не выживем".

Но теперь — поздно. Сегодня — день моей смерти. Откуда это понимаю? Утром боли не было. Значит, мне вкололи ударную дозу морфина — последнее проявление милосердия врача к пациенту, который уже стоит на пороге.

Лёгкие будто стянуты стальными обручами. Или это мои сосуды сужаются, перекрывая поток крови. Кислород перестаёт поступать — словно кран, который кто-то медленно, безжалостно закручивает.

Я умираю. Боли нет. Странно, но нет и страха.

Осталось лишь одно чувство.

"Я мог бы заработать больше".

Бесконечная жажда.

Шёпот.

Писк.

* * *

"Теперь мы послушаем начальника отдела основных средств."

И вдруг — звук возвращается. Кран, который уже почти перекрыл всё, неожиданно распахивается.

— Хм-м-м!!

В лёгкие врывается кислород, такой резкий поток, что едва не задыхаюсь от самого дыхания.

— Ху… ху… ху….

Холод. Пот, пропитавший всё моё тело, остывает, пробирая до костей. Сердце бешено колотится.

— Ты видишь?

Чёрные пятна, застилавшие половину обзора, исчезают.

— Что с этим типом?

— Он что, тронулся?

Поворачиваю голову. Несколько молодых людей в строгих костюмах, похожих на школьную форму, глядят на меня с презрением. В их взглядах читается всё сразу: превосходство, насмешка, отвращение.

— Уолл-стрит?

Точно. Передо мной — будущие акулы финансов, те самые, кто однажды свяжет чужие судьбы в цепочку CDO и продаст, не моргнув, за нужную цену.

Хотя… надеюсь, Королю Ада они меня пока не предложат.

"Goldman предлагает возможность работать бок о бок с людьми, которые меняют мир. Вам предстоит возглавить грандиозные движения, которые положат конец эпохе Wall Street Times…"

На сцене мужчина произносит фразы, которые слишком хорошо помню. Скоро нам предстоит "великая миссия": двигать мировую экономику, налаживать связи с топ-менеджерами корпораций, участвовать в сделках, которые якобы меняют будущее.

На деле — сладкая приманка для первогодок. Главное, в начале быть щедрыми, чтобы никто не сбежал.

Всё это слишком реально, чтобы быть сном. И, как ни странно, в этом было что-то… человечное.

Что означало только одно:

"Это не ад".

Рефлекторно сунул руку в карман и нащупал что-то твердое и гладкое. Телефон. iPhone. Как раньше. Ну, давно.

Но экран… такой крошечный, что меня чуть не передёрнуло. Казалось, будто пытаюсь смотреть фильм через замочную скважину.

10 сентября 2013 года.

Дата — десятилетней давности. Я машинально набрал код.

— 0418.

День рождения мамы. Вбиваю его уже двадцать лет подряд — если этот телефон действительно мой, он должен разблокироваться.

Щёлк. Экран распахнулся. В настройках значилось: iPhone 5. Писец….

— Ну и ну… Это чертовски похоже на реальность.

Пазл начал складываться. По всему выходило, что вернулся в прошлое. В своё прошлое, в тот момент, когда началась история с моими деньгами.

Десять лет назад. В тот самый год, когда впервые ступил на Уолл-стрит.

Значит… это что?

— Последний день стажировки?

Каждого новичка в Goldman держали шесть недель на "курсе молодого бойца". И да, в последний день к нам всегда заглядывали важные шишки, чтоб, так сказать, вдохновить.

Всмотрелся в лицо выступающего передо мной мужчины. Что-то смутно знакомое — словно лицо из старого альбома, где фото слегка выцвели.

— Так это прошлое? Или всего лишь ещё один яркий мираж перед смертью? Или это настоящее, а мне приснился вещий сон про будущее. Бред….

Мне до жути захотелось взглянуть в зеркало. Если сейчас 2013 год, то я должен выглядеть заметно моложе. Но вместе с этим желанием в мозгу что-то щёлкнуло. Всплыла короткая, но острая, как заноза, мысль:

"Не двигайся".

Просто вспомнил. Если это действительно 2013-й, то сегодня…. Сегодня случится тот самый инцидент.

Зеркало подождёт. Сначала нужно убедиться, что всё идёт так, как помню.

А пока… остаётся только ждать.

Собственно, то самое событие было запланировано напоследок, так что придётся немного потерпеть.

"Есть опасения по поводу волатильности рынка, но восстановление идёт на удивление быстро…"

Голос оратора тянулся фоном, вязким и сонным, как радио на кухне в воскресное утро. В итоге, уже почти перестал слушать, когда мужчина, сидевший в ряду впереди, вдруг обернулся. Лицо показалось до боли знакомым.

Чёрт… точно. Это же тот парень из нашего отдела. Вьетнамец, если память не изменяет.

"Как же его звали? Фыонг?.."

Собственно, вот и причина, посему оказался в итоге во Вьетнаме. Хоть и не такая очевидная. Так-то там была куча факторов…. Парень закатил глаза так выразительно, будто хотел проткнуть взглядом потолок, и тихо изобразил гримасу — мол, ты это слышал?

Так он комментировал бред, который только что выдал белый господин на сцене. Едва удержался от улыбки.

И в этот момент что-то щёлкнуло. Старая, запылённая дверца в памяти распахнулась. Да. Точно. Это тот самый 2013-й. Или может и другой, но до такой степени схожий, что и не отличить. Или сон был реально вещим и всё это предстоит. В любом случае, хрен редьки не слаще.

Собственно, это была истерика из-за снижения дозы.

Случилось то самое время, когда деньги ходили по рынкам, как вода в паводок. После финансового кризиса Штаты, опасаясь рецессии, залили экономику долларами — буквально открыли все шлюзы. Но в этом году начали шептаться: "Ну что, вроде экономика на ноги встала… может, пора чуть-чуть прикрутить кран?"