Деньги, рынок, капитал. Краткая история экономики

Сборочная линия Ford Motors, Дирборн, Мичиган

Центральные банки существовали с XVII века (именно тогда были основаны Банк Амстердама, Центральный банк Стокгольма и Банк Англии), но в ХХ веке они все чаще участвовали в обеспечении стабильности экономической системы. Обычные коммерческие банки используют деньги краткосрочных депозитов для выдачи долгосрочных кредитов. Поскольку они берут взаймы на короткий срок и дают взаймы надолго, даже самый хорошо управляемый банк может пострадать от нехватки наличных, если все его вкладчики одновременно потребуют вернуть свои деньги. Гарантируя вклады населения, центральный банк может предотвратить массовое изъятие банковских вкладов и сделать финансовую систему более стабильной. Обычно для этого не требуется передавать из рук в руки ни единого цента: как только люди узнают, что их вклады гарантированы, это позволяет избежать паники. Мы можем рассматривать финансовую стабильность как общественное благо: выгоду, адресованную всем и не уменьшающуюся в зависимости от количества людей, пользующихся стабильностью этой системы. В современную эпоху центральные банки также играют важную роль в таргетировании инфляции, к чему мы вскоре вернемся.

Одной из самых популярных новинок той эпохи был автомобиль, своей эволюцией во многом обязанный специализации производства. Поначалу автомобили были редкостью, одинаково желанной и недоступной, но в 1908 году директор компании Ford Питер Мартин предложил собирать автомобили на конвейере. Идея пришла к нему после посещения скотобойни в Чикаго, где он увидел, как туши двигаются от одного работника к другому, и каждый отрубает от них стандартный кусок мяса. Эксперимент со сборочными линиями на заводе в Детройте показал, что они позволяют рабочим производить автомобили гораздо быстрее. После того как систему официально ввели в эксплуатацию, автомобили начали покидать конвейер с такой скоростью, что компания Ford решила больше не позволять клиентам самим выбирать цвет своих автомобилей. Выяснилось, что быстрее всего сохнет черная краска. Поэтому, по распоряжению Генри Форда, с этих пор «автомобиль может быть любого цвета, если этот цвет – черный» [12] ². Сегодня сборочная линия является стандартом на многих производственных предприятиях, но в то время это было радикальное решение: запустить процесс в обратном порядке и сделать так, чтобы автомобиль двигался по направлению к деталям, а не наоборот.

12

 Цит. по: Форд Г. Моя жизнь, мои достижения / Пер. с англ. Е. Кочерина, Н. Рудницкой. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2013. С. 80.

Инновации изменили и розничную торговлю. В 1909 году Гарри Селфридж открыл универмаг новейшего типа на Оксфорд-стрит в Лондоне. Компания Selfridges стремилась превратить процесс покупок в развлечение. Селфридж разработал такую планировку магазина, где покупатели могли рассматривать и брать в руки товары, выставленные на продажу, поощрял продавщиц радушно принимать женщин-покупательниц и учил их детально разбираться в ассортименте товаров. Селфридж продуманно разместил отдел парфюмерии на первом этаже, называл своих клиентов «гостями» и выпускал рекламу со словами «покупатель всегда прав».

Другие ретейлеры сосредоточились на цене. В США Фрэнк Вулворт открыл сеть магазинов, где продавались товары стоимостью по пять и десять центов. Эти «дешевые магазины» действовали по принципу «выставляй побольше, продавай подешевле»³.

В 1912 году Woolworth вышла на фондовый рынок с 596 магазинами по всей стране. Располагая такой обширной сетью магазинов, компания могла использовать свою покупательную способность, чтобы договариваться с поставщиками о более низких ценах. Walmart, AEON, Aldi, Tesco и Carrefour являются современными наследниками этой розничной стратегии, которая обеспечивает более низкие цены для потребителей и более высокую прибыль для акционеров, одновременно зажимая поставщиков и независимых ретейлеров.

Один из первых магазинов Woolworth в Нью-Йорке

Новые технологии также способствовали распространению употребления психоактивных веществ. В 1880-х годах машина Джеймса Бонсака для скручивания сигарет произвела революцию в отрасли – и с наступлением 1910-х годов потребление сигарет начало быстро расти (в Соединенных Штатах оно достигло пика в 1960-х, когда половина мужчин курили регулярно). Компания Bayer с 1898 по 1910 год продавала героин как безрецептурное средство от кашля. В напиток Coca-Cola до начала ХХ века добавляли кокаин. По заявлению одного эксперта, в 1913 году почти четверть врачей США страдали морфиновой зависимостью⁴.

Несмотря на свою эффективность, лекарство от кашля компании Bayer вызывало сильную зависимость

Это была эпоха массовой миграции. Паспорта по-прежнему требовались редко. Мигранты стекались на австралийские золотые прииски, и точно так же миллионы людей, воспользовавшись совершенствованием судоходных технологий, перебирались из России в Канаду, из Германии в Новую Зеландию и из Нидерландов в Индонезию. Новые корабли имели стальные корпуса и работали на угольных двигателях. В середине XIX века мигрантам требовалось 53 дня, чтобы добраться из Ливерпуля в Нью-Йорк. В 1910-х годах этот путь можно было проделать всего за 8 дней⁵. Когда экономисты рассматривают миграцию, они в основном видят людей, которые переезжают в те места, где смогут чувствовать себя безопаснее, счастливее и продуктивнее. Мигранты это не просто рты, которые нужно кормить, – это также мускулы, которые могут строить, и ум, способный вдохновлять. Ошибочно рассматривать мигрантов лишь как новый источник спроса – они также являются новым источником предложения.

Первая мировая война разрушила этот пронизанный взаимными связями мир. Она началась, несмотря на устойчивые коммерческие отношения между противоборствующими сторонами (в 1914 году лондонская компания Lloyd’s страховала большую часть немецких торговых судов)⁶. Когда страны Европы, словно под гипнозом, вступили в войну, мировая торговля и миграция почти сошли на нет. Но, хотя истоки войны были неожиданными, ее конечный результат таковым не был. На начало военных действий Антанта (Великобритания, Франция, Россия и их союзники) располагала гораздо большими ресурсами, чем Четверной союз (Германская империя, Австро-Венгерская империя и их союзники). Державы Антанты имели в пять раз больше населения, в одиннадцать раз больше территории и в три раза больше доходов⁷.

Тот факт, что конфликт длился четыре года и унес около 20 миллионов жизней, отражает некомпетентность военачальников и непримиримость политических лидеров. Но когда он закончился, победителем оказалась та сторона, у которой была более надежная экономическая база.

В России беспорядки еще только начинались. Коммунистическая революция 1917 года обещала «мир, землю и хлеб». Но она принесла длившуюся пять лет Гражданскую войну и катастрофические экономические последствия. Средний доход населения быстро сократился вдвое⁸. В некоторых российских городах также вдвое сократилось среднее потребление калорий. Конфликт, последовавший за ним голод и распространение инфекционных заболеваний привели к преждевременной смерти 13 миллионов человек. Ленинский режим отменил частную собственность на землю и запретил продажу и аренду земли. Этот запрет продолжал действовать до 1990 года.

Трагедия общин

Предположим, что у группы фермеров есть доступ к общему лугу, где они могут пасти своих коров. В их коллективных интересах не допускать истощения пастбища в результате чрезмерного выпаса. Но в индивидуальных интересах каждого фермера выпустить на общинное поле как можно больше своих животных. Если фермеры не смогут договориться, то наиболее вероятным результатом будет скорое истощение пастбища.

Трагедия общинного пользования заключается в том, что каждая новая корова – это еще один небольшой фактор негативного внешнего воздействия на экосистему. Если владелец коровы ничем не платит за это внешнее воздействие, результат может оказаться катастрофическим. Например, во время добычи атлантической трески на Ньюфаундленде у берегов Канады использование новых рыболовных технологий, таких как эхолокаторы, привело к резкому сокращению промысловых запасов рыбы, при этом численность популяции трески за период с 1985 по 1995 год упала до 1 % от своего исторического уровня⁹.

В других случаях сообщества находят оригинальные решения. В 2009 году Элинор Остром стала первой женщиной, получившей Нобелевскую премию по экономике за работу о том, как местные сообщества распоряжаются общими ресурсами. В Непале фермеры, выращивающие рис, совместно трудились над орошением полей. В Кении общины объединяли усилия для управления лесными ресурсами. В Индонезии местные рыбаки с большой осторожностью управляли популяцией рыб.

Вывод исследования Остром заключается не в том, что пользовательское управление всегда будет срабатывать, а в том, что оно в принципе возможно. Согласно ее наблюдениям, в успешных случаях местные жители сами активно участвовали в создании правил, вместо того чтобы подчиняться правилам, навязанным посторонними. Пользовательское управление также срабатывало, когда местные жители сами следили за соблюдением правил и предусматривали простые механизмы разрешения споров и скромные санкции за первичные нарушения. Трагедия общин не является неизбежной.

Элинор Остром проанализировала, как некоторые группы с традиционным укладом жизни разрабатывают правила совместного пользования общими ресурсами

Первая мировая война и Великая депрессия

Экономический ущерб, нанесенный Первой мировой войной, ощущался еще долго после 1918 года. По условиям мирного соглашения Германия была обязана выплатить репарации в размере 132 млрд золотых марок (то есть передать из государственных запасов эквивалентное количество золота), что составляло примерно половину довоенного богатства страны¹. Это была огромная сумма, намного превышающая возможности немецкой экономики; правительству страны с огромным трудом удалось осуществить даже первые репарационные выплаты².

Чтобы погасить свои долги, германское правительство начало печатать деньги. Много денег. Возникшая в результате инфляция неуклонно снижала стоимость немецкой марки. Для перевозки полученной зарплаты гражданам иногда требовались тачки. Правительство выпускало новые банкноты – сначала достоинством в тысячи марок, затем в миллионы, миллиарды и триллионы. Товар, в 1918 году стоивший 1 немецкую марку, в 1923 году стоил 1 триллион марок.

Гиперинфляция создает хаос в экономике. Покупатели покупают все в рассрочку, оплачивая по частям, поскольку неизрасходованные деньги теряют ценность. Рестораны вынуждены постоянно переписывать меню. Таксистам все время приходится менять счетчики. В один день в ноябре 1923 года цена на хлеб в Германии к вечеру выросла в семь раз по сравнению с утренней ценой³. В конце концов, немецкие политики восстановили связь между стоимостью валюты и золота и смогли взять под контроль гиперинфляцию, позволив Германии насладиться периодом относительного процветания в конце 1920-х годов. Но воспоминания о гиперинфляции сделали политиков не в меру осторожными в условиях грядущей экономической депрессии. На фоне экономического кризиса в 1933 году канцлером стал Гитлер.