Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов

Шенк и ее коллега Эмили Хог напомнили епископу вывод комиссии в диоцезии, изучавшей приходскую жизнь, о важности проблемы нехватки священников. Проблема не заключается в дефиците священников, повторил Леннон, – 42 процента приходов Кливленда убыточны, вот в чем проблема. Когда двое священников обслуживают десять тысяч верующих в пригороде, а в то же время четырнадцать служат в центре города, где прихожан значительно меньше, ему надо задуматься о перестановках. Шенк заметила, что городские приходы важны для жизни окружающих кварталов, и что они могут существовать с помощью координаторов пастырской деятельности из подготовленных мирян и монахинь. Леннон привел пример трех приходов, которые согласились произвести слияние. «Люди благодарны мне за это», – сказал епископ. В то же время, продолжал он, другой приход растратил свои сбережения в размере $218 тысяч. Разве это разумно?

За три года до прибытия Леннона в Кливленд диоцезия приступила к осуществлению программы «Живой приход», в рамках которой члены расположенных рядом приходов встречались в малых группах, чтобы оценить свои удачи и нужды. Закрытие приходов в Бостоне проходило в три этапа: кластеризация приходов, их слияние, изъятие закрытых. Леннон, готовый отстаивать свою позицию, приводил аргументы, опровергавшие мнения гостей, хотя при этом обращался с ними уважительно и не был слишком резким. Шенк утешало уже то, что он не обвинял группу в отходе от учения церкви, как это делал Пилла, когда разгорелся скандал. Одновременно ей казалось, что сейчас Леннон отрабатывает свои аргументы, которые пригодятся ему в будущем. Иногда, сказал Леннон, нужен человек, приехавший из другого места, который может вернее оценить ситуацию свежим взглядом. В Бостоне под его руководством произошло закрытие или слияние шестидесяти двух приходов, при этом посещаемость месс упала только на 2 процента! Некоторые католики в Бостоне были ему благодарны.

«Ни один из тех, с кем я говорила», – подумала про себя сестра Крис.

Леннон завершил встречу, сказав, что отведенное на нее время истекло.

Несколько дней спустя католическая диоцезия Кливленда опубликовала свой финансовый отчет. В 2006 году в диоцезию поступило $269,2 миллиона, на $6,4 миллиона больше, чем в прошлом году. Диоцезия существовала без убытков. Сборы пожертвований принесли ей $106,1 миллиона, на 2 процента больше, чем в прошлом году; по словам Дэвида Бриггса из Plain Dealer, это был «самый высокий показатель после 2002 года, когда церковь переживала последствия скандала вокруг сексуальных преступлений духовенства». Однако при этом у приходских школ образовался дефицит в размере $26 миллионов. Расходы как богатых, так и бедных церквей выросли на 3,8 процента, в то время как доходы снизились на 2,4 процента. Тем не менее по сравнению с катастрофическим финансовым положением Бостона или диоцезии Нового Орлеана после урагана Катрина и затопления 80 процентов территории города ситуация в Кливленде выглядела достаточно надежной. Бриггс проанализировал проблемы диоцезии.

Увеличение числа убыточных приходов на более чем 20 процентов указывает на неравномерное распределение средств. Многие приходы в городах или ближайших пригородах, которые пытаются сохранить свои начальные школы, сталкиваются с большими трудностями. Поскольку сейчас активно проводится кластеризация – интеграция пяти-шести расположенных рядом приходов, – мы видим смешанную картину относительно финансов.

Кластеры приходов будут разрабатывать планы совместного служения. Их ждут разнообразные изменения: от «мигающего» расписания богослужений до закрытия или слияния некоторых приходов и школ [490] .

490

David Briggs, “Local Catholic Finances ‘Stretched’ ”, Cleveland Plain Dealer, February 6, 2007.

16 января 2007 года по государственному каналу PBS в рамках цикла «Передняя линия» показывали документальный фильм Джо Культреры «Рука Божия», отражавший долговременное влияние бостонского кризиса на семью Культреры, начиная с его брата, ставшего жертвой священника-педофила, и заканчивая отчаянием его родителей после того, как архидиоцезия приняла решение о закрытии прихода в Салеме. Когда репортер Билл Шейл смотрел этот фильм, его внимание привлекли кадры, которые начинаются с того, что Леннон в священническом воротничке протирает свои очки. Просмотрев фильм, Шейл добился разрешения показать этот эпизод по каналу Fox 8, и на этом закончился период идиллических отношений между Ленноном и СМИ Кливленда.

Далее Леннон выходит из кадра, и камера показывает низенького бородатого парня в бейсболке – это Джо Культрера, стоящий на фоне канцелярии Бостонской диоцезии. «Я хочу здесь поснимать, – говорит Культрера Леннону. – Я делаю фильм о моей семье и о церкви… и мне нужны эти кадры. Десять лет назад в это здание вошел мой брат, чтобы подать заявление на священника. Вы не будете возражать, если я здесь поснимаю?»

– А вы знаете, сэр, что это частная собственность? – спрашивает Леннон, который на голову выше оператора. На этом этапе в фильме еще не упоминается его имя.

– Я двенадцать лет проучился в католической школе, – ответил Культрера.

– Это не дает вам права…

– Моя семья вложила в церковь массу денег.

– Нет, нет, это не имеет никакого отношения к тому, о чем мы говорим, – отвечает Леннон, отворачиваясь и махая руками, как будто он понял, что продолжать разговор бесполезно.

Рассерженный Культрера повторяет слова епископа его же тоном: «Это не имеет никакого отношения ни к чему. Важно только одно: брать, брать и еще раз брать».

– Сэр, – говорит, повернувшись к собеседнику, Леннон ледяным тоном, – если вы пытаетесь испортить мне настроение, у вас этого не получится».

– Я знаю, что таким, как вы, трудно испортить настроение – вы вообще ничего не чувствуете.

– Это неправда. Говорите, что пожелаете. Важно одно: тот человек [оператор] должен удалиться.

– Он спросил об этом у меня, и я сказал: «Не беспокойся. Иди и смело снимай».

– Как будто бы вы имеете право этим распоряжаться, – заметил Леннон.

– Да, я имею такое право.

– Нет, вы…

– Не менее, чем вы. Сколько денег вы вложили в церковь?

– Это, уж извините, это…

– Моя семья содержала церковь. А вы – только брали от нее.

Леннон снова повернулся, намереваясь удалиться.

– Вы уходите, – говорит Культрера, – и это понятно: вам нечего на это ответить.

Леннон снова поворачивается к собеседнику: «Сэр, это вам нечего сказать. Вы ни за что не платили. Ваша семья ни за что не платила».

– Мы платили за нее нашими душами и деньгами из наших карманов! – восклицает почти как в театре Культрера.

– Да ну, – насмешливо произносит Леннон.

– И теперь расплатились нашей церковью…

– Очень мило, – отвечает презрительно епископ.

– Вы забрали нашу церковь.

– Как мило. Удивительно. Сэр, все это ваши фантазии. Бедняга. На вас жалко смотреть.

Леннон направился к себе в офис. Культрера бросает ему в спину свою реплику: «Это вы бедняга на вашем посту. Вы заслуживаете жалости куда больше» [491] .

491

Расшифровка диалога любезно предоставлена мне Zingerplatz Pictures Inc., Joe Cultrera, producer, Hand of God, 2007.

Затем зритель видит дом родителей Культреры в Салеме. Его родные понимают, что Джо разговаривал с епископом Ленноном, архитектором реконфигурации, который закрыл их приход.

Перед показом этих кадров в Кливленде Билл Шейл попытался встретиться с Ленноном, но тот отказался давать интервью. Диоцезия опубликовала официальный комментарий епископа:

Я вышел на улицу, чтобы попросить людей удалиться с частной территории. В процессе разговора никто из нас не представлялся, так что мы говорили с ними об одном: о том, что им необходимо уйти. Надо мной насмехались, все это выглядело крайне непрофессионально, вот и получился тот диалог, который вставили в документальный фильм.