Департамент

– Знаете, а мне вот всегда было интересно … – повернувшись к Тому, Эшли ненароком вынудила его отвернуться, но это ничуть не смутило её, – … какого это, жить в любящей заботливой семье! Спустя столько лет, вы заботитесь об отце, это чертовски мило, на само деле! Я бы всё …

Агент Форстер продолжала говорить, отчего их, казалось бы, служебная поездка всё больше напоминала праздный променад. В свою очередь, сам Риччи потеряв всякую надежду быстро проехать тоннель, глубоко задумался над словами своей спутницы. И хоть Эшли уже давно сменила тему, пустившись в очередной рассказ из личной жизни, Том её не слышал, уйдя в собственные мысли.

Будучи ещё совсем юным, Томас Риччи часто сбегал из приюта Святого Джефферсона, в котором он провёл практически всё своё детство. Не имея законных оснований покидать решётчатые стены своего вынужденного пристанища, Том часто использовал тайный лаз, по которому можно было легко выбраться в город.

Разумеется, про брешь в неприступной ограде знали все, в том числе и администрация приюта, только едва ли кому было до неё дело. Откровенно говоря, даже если бы добрая половина воспитанников приюта разом бы потерялась, едва ли хоть кто-нибудь бы из-за этого расстроился.

Так, в один из вечеров, когда до переклички оставалось добрых три часа, юный Томас Риччи, ловким нырком пролез под высоченным забором, в считанные секунды оказавшись по другую сторону от него. Не мешкая, Том бросился бежать по уже проторенной не им одним дорожке через парк, что вела к свободе, которой ему так не хватало.

– Эй, итальяшка, куда это ты намылился?! – донёсся уже известный Тому голос сокурсника, – А ну стой, кому говорю!

Замерев в последнем движении, Риччи крепко сжал кулаки и закрыл, представляя пухлое, розовощёкое лицо здорового, как колонна, мальчишки. В голове Тома крутилась одна и та же мысль, с которой он от души проехался бы чем-то тяжёлым по этому, самому лицу, однако, ни в этот, ни в какой-либо другой раз, Томас не сделал этого.

– Итальяшка! – вновь окликнул Тома тучный парень, подойдя со спины на расстояние вытянутой руки, – Чего встал?!

– Да ладно тебе, Билл, отстань от него! – донёсся чей-то женский голос, которого Том раньше не слышал.

– Тебе чего, итальяшку жалко?! – усмехнулся розовощёкий Билл, грубо потянув Тома за плечо.

Нехотя обернувшись, Риччи открыл глаза, тотчас увидев перед собой пятерых ребят и двух кудрявых девчонок, одна из которых стояла рядом с Биллом.

– С каких пор, итальяшки лазом пользуются?! – не унимался розовощёкий подросток, с густыми, нависавшими на лоб, патлами русых волос, – Пошёл макароны продавать, да?! Макаронник! На меня смотри, когда я с тобой разговариваю! Слышь, пацан, не зли меня!

Опустив глаза, Риччи не спешил исполнять приказ мальчишки, что был его крупнее раза в два, в свою очередь, сам Билл неповиновение воспринял за личную обиду. Оглянувшись по сторонам, розовощёкий подросток сжал кулак и, поймав на себе одобрительные взгляды присутствовавших девочек, замахнулся на свою худощавую жертву.

– Что тебе надо от меня!!! – не поднимая глаз, во всё горло выпалил Том

– Ты мне не нравишься итальяшка! – тут же отозвался Билл, – Я буду колотить тебя до тех пор …

На мгновение хулиган замешкал, подбирая наиболее верную причину из тех, что кружились в его голове.

– … пока макароны из него не посыпяться! – задорно вторила одна из девочек, что до этого момента молчала

– Точно-точно, Джулия! – опустив кулак, Билл демонстративно расхохотался, – Верно говоришь! Так их этих …

Набрав полную грудь воздуха, Томас резко сорвался с места, припустив со всех ног, куда глаза глядят. Чувствуя подкорками, что по пятам за ним рванули прихвостни Билла, худощавый мальчишка не думал останавливаться, даже несмотря на брошенные вслед угрозы.

– Ты же вернёшься ещё, итальяшка! – угасающий крик Билла растворялся в сумрачном вечере, – Пожалеешь, что удрал …

Что говорил рослый обидчик дальше, Том не слышал, да и не хотел слышать. Преследователи уже успели окончательно отстать, а может, Билл попросту отдёрнул своих цепных собак и те, испугались убегать дальше от своего хозяина. Так или иначе, Риччи устраивали оба варианта, лишь бы не слышать больше расистских выкриков малолетнего шовиниста.

Откровенно говоря, Том едва ли имел что общего с приписываемой ему итальянской культурой, тем не менее, его несмышлёному окружению было достаточно того, что он единственный во всём приюте имел сицилийскую фамилию. С самого первого дня жизнь паренька превратилась в вечные склоки и драки, пресекать которые никто не собирался.

– Стой!!! – донёсся чей-то пронзительный крик, от которого юный Том обернулся, – Он там!!! Давай, за ним!!!

Не сразу осознав происходящее, Риччи инстинктивно спрятался за ближайшее дерево, готовясь в любой момент дать дёру, едва только поймёт, кто кричал и какую угрозу нёс. Тем временем, крик сменился гулким топотом приближающихся шагов, которые в следующий миг заглушила оглушительная канонада из нескольких выстрелов.

Впервые в жизни Томас слышал, как стреляет пистолет. Промчавшись совсем рядом с мальчишкой, немолодой стрелок в клетчатом зеленоватом пальто и коричневой шляпе вида трилби, резко обернулся и, вытянув сжимавшую револьвер руку, несколько раз нажал на спусковой крючок.

Инстинктивно закрыв уши, в которых и без того звенело после первых выстрелов, Том не без интереса наблюдал за механизмом револьвера. И хоть Риччи не слышал звуков выстрелов, всё же, запах жжёного пороха и вырывавшееся из ствола пламя, позволили ему прочувствовать всю мощь оружия незнакомца.

Стараясь не упускать ничего важного, Риччи внимательно разглядывал, револьвер, как вдруг, державший его мужчину рухнул на землю. Убрав руки от ушей, Томас услышал, как стрелок протяжно стонет, при этом, периодически осыпая кого-то гневными ругательствами.