Der Architekt. Без иллюзий
Шрифт:
— У вас есть четкий, обоснованный с военной и экономической точек зрения план развития противовоздушной обороны на западном направлении? — перебил я. — Требования по материалам, оснащению, технике?
— Так точно, господин министр. На основе анализа боевых действий за последний год и получаемых разведсводок я делаю вывод о дальнейшем усилении мощи налетов. Нет сомнений, английская бомбардировочная авиация имеет долговременную стратегическую цель — путем регулярных бомбардировок уничтожить немецкую промышленность и подорвать моральный дух населения. В настоящий момент наши силы ПВО недостаточны…
— Очень хорошо, — вздохнул я, пускай ровным счетом ничего хорошего в выкладках генерал-майора не было. — Извольте предоставить мне все
Летчик вышел из моего кабинета обнадеженным, а я лишь проворчал под нос несколько хороших баварских словечек, которых благовоспитанному человеку с университетским образованием и знать-то не положено, не то что произносить вслух без малейшей ошибки. Партийные бонзы, желая уберечь свои ленные владения от бомб неприятеля, начали бездумно разрушать единую систему ПВО, да еще и заручились поддержкой фюрера.
Ну что тут скажешь? Восхитительно. И ведь я ничего, решительно ничего не могу противопоставить этой объединенной клике!
Последствия не заставили себя ждать. Налеты на Любек и Росток оказались разведкой боем — в них участвовало от двухсот с небольшим до пятисот самолетов. Геринг, между делом, внезапно проявил инициативу и, игнорировав мои меморандумы о необходимости спешного и массированного усиления противовоздушной обороны, решил отомстить совершенно по-детски: бомбардировками древних английских городов Эксетер, Норвич и Кентербери. Чем, разумеется, еще больше разозлил командование Королевских ВВС.
Ночью с 30 на 31 мая разразилась буря. С множества английских аэродромов в воздух поднялось больше тысячи самолетов, практически все наличные силы английской бомбардировочной авиации, дислоцированной в Метрополии. Они шли несколькими волнами, фронтом шириной в двадцать семь километров. «Линия Каммхубера» оказалась прорвана без каких-либо затруднений — сказался чудовищный недостаток ночных истребителей.
XII авиакорпус противопоставил этой армаде всего двадцать пять самолетов, из которых четверть вернулась на базы по причине технических неисправностей. Англичане пересекли только восемь зон воздушного боя с минимальными силами наших ВВС. В это же самое время сотни пилотов и операторов, наводящих РЛС, ожидали приказа к бою, который так и не поступил — концепция «свободного ночного боя» в Люфтваффе была отвергнута…
Итоги известны мне лучше, чем кому-либо другому: сводки о разрушениях стекались в контору главы «Организации Тодта». Мы отделались сравнительно небольшими людскими потерями благодаря системе раннего оповещения населения — погибло около пятисот человек, пять тысяч ранены. Куда хуже дело обстояло с жилым фондом, сгорели десятки многоквартирных домов, больше 135 тысяч человек пришлось переселить в другие районы страны — а это вызвало колоссальные затраты.
Сегодня настала очередь Бремена, и я подозреваю, что там обстановка значительно хуже.
— А что я могу поделать? — в голос орал Эрхард Мильх, не обращая внимания на своих адъютантов, сидевших в креслах позади нас. Все равно ничего не услышат, He.111 машина шумная. — К 31 июля все зенитно-прожекторные дивизии, отвечающие за «световые пояса» на западе, должны быть расформированы, а персонал и оборудование переброшены в зоны ПВО вокруг крупных городов. Приказ фюрера!
— Какие силы остаются в распоряжении генерала Каммхубера?
— Шесть оборонительных зон вдоль побережья Северного моря, — прокричал фельдмаршал. — Радары стоят на прежних позициях, «Вюрцбург-гиганты» будут вести вражеские самолеты, радар-дублер — сопровождать наши истребители, офицер управления осуществляет наведение на англичан. Одна немаловажная деталь: у «Гигантов» немалая погрешность в распознавании целей, до пятисот метров! Перехватчикам придется больше полагаться на удачу… Проводится радикальная реформа
всего комплекса ПВО!«Они это нарочно? — подумал я. — У нас существует хоть как-то работающаясистема, с огромными потенциальными возможностями для ее развития и углубления. Судя по бумагам Каммхубера, мы вполне в состоянии расширить пояса противовоздушной обороны на глубину в двести километров, чтобы разбивать строй бомбардировщиков еще над Бельгией, Голландией или побережьем Фризии! Зачем?..»
Мильх вкратце объяснил, что в задачи «реорганизации», инициированной гауляйтерами, входит создание кругового прикрытия Киля, Гамбурга, Бремена, Берлина, Кёльна и отдельно районов в треугольниках Дюссельдорф — Дуйсбург — Эссен и Франкфурт — Дармштадт — Мангейм. Совершенно неприемлемое распыление наличных сил — вместо общей обороны империи, в результате мы имеем несколько практически не взаимосвязанных зон ПВО. А это означает проблемы с новыми линиями снабжения, логистикой, поставкой боеприпасов, инфраструктурой: не поставишь ведь зенитки в чистом поле?
Впрочем, нет, поставишь. Карл Отто Кауфман, рейхсштадтгальтер, гауляйтер Гамбурга, имперский комиссар обороны Х-го военного округа et cetera, приказал разместить батарею FlaK-88 на Ратушной площади, в самом центре города, где она абсолютно бесполезна. Для поддержания морального духа населения, представьте себе. Эта батарея очень пригодилась бы на подходах к Гамбургу, но пропагандистские цели для Кауфмана оказались важнее практических соображений. И это не единичный случай!
Я однажды с ума сойду. Иногда хочется перестрелять к чертовой матери эту толпу бестолковых дармоедов, вставляющих палки в колеса, способных испохабить любую, самую вменяемую и разумную идею! Нет, это решительно невыносимо!
Что характерно, Мильх тоже отчетливо понимает, каковы теперь перспективы реальнойборьбы в воздухе. Особенно в свете данных разведки.
— Судя по последним сводкам, — хриплым простуженным голосом продолжал фельдмаршал, — на прошлой неделе в британский Норфолк прибыли высокопоставленные офицеры из штаба Восьмой воздушной армии США. Ладно бы одни штабисты, это можно интерпретировать как угодно: военное сотрудничество, ленд-лиз и так далее. Но вместе с ними на Острове объявилось сорок шесть бомбардировщиков В-17, которые в боевых операциях не используются. Чего-то ждут. Какие выводы, Альберт?
— По-моему, выводы на поверхности, — я похолодел. — Сорок шесть машин, это только первая группа, причем поставками техники союзнику тут и не пахнет. Они будут действовать самостоятельно!
— Именно, — кивнул Мильх. — Североамериканские Штаты начали сосредотачивать силы бомбардировочной авиации на Европейском театре. Агентура в Исландии докладывает, что в районе городка Кефлавик неслыханными темпами возводится огромный аэродром, способный принимать сотни тяжелых самолетов. Сотни, понимаешь? Сегодня в Англии сорок шесть «Крепостей», заводы «Боинг», по нашим данным, выпускают по десять — четырнадцать самолетов в сутки, вот и считаем… Недосягаемая для германской авиации база подскока в Исландии, затем перелет на Британские острова. Сколько их там будет через месяц? А в начале осени? Через полгода?
Я предпочел промолчать. Будущее рисовалось совсем мрачными красками — при одной мысли о гигантских материальных и человеческих ресурсах США мне становилось нехорошо. Когда эта скрытая мощь выступит против нас, Германии конец.
Уже выступила, если говорить откровенно.
— Я не знаю, что делать, — Эрхард Мильх как-то очень по-дамски, испуганно, дернул плечами в ответ на немой вопрос. — Не-зна-ю. Предпочитаю жить сегодняшним днем.
— Сегодняшний день прямо под нами, — огрызнулся я, ткнув рукой в иллюминатор, за которым вставало золотисто-оранжевое зарево. Самолет подходил к Бремену. — Остается надеяться, что налет закончился и мы не попадем под удар наших зениток и пулеметов «Ланкастеров» или «Москито»…