Дераи

— Неужели я должен на ней жениться?

— У тебя нет выбора, если ты надеешься стать главой торгового дома Кальдор. — Эмиль сердито мерил шагами комнату. Почему же он у меня такой дурак? Какой поворот судьбы сделал его семя таким неполноценным, почти стерильным? — Послушай, — сказал он. — События двигаются к кульминации. Или мы остаемся одним из правящих домов, или теряем все, что имеем. Нам нужен сильное руководство. Ты должен обеспечить его. С моей помощью, — добавил он.

— Править позади трона? — Устар посмотрел на отца. «Вот чего он хочет, — сказал он про себя. — Вот что он надеется получить — фактическое правление. Потому что никогда не сможет получить его сам — он хочет действовать через меня. И это, — подумал он самодовольно, — делает меня очень важной персоной». — Есть и другой путь, — сказал он. — Мне не придется жениться на этой уродине. Старый Хозяин может умереть.

— И тогда Джоан станет главой дома, — продолжил Эмиль мысль сына. — О, и он тоже может умереть — я уже думал об этом. Но что затем? Тогда мне не позволят стать хозяином. Слишком много завистливых родственников следит за нами — Дераи унаследует все права. Они выступят в ее защиту — в защиту женщины, — закончил он. — Мягкая, слабая, податливая женщина во главе дома, и это в то время, когда потребуется мужская твердость. Твердость зрелого мужчины, — добавил он. — Обладающего опытом и сноровкой в вопросах политического маневрирования.

— Но если Джоан умрет…— задумчиво произнес Устар. — Тогда и Дераи умрет тоже.

— Вполне возможно, — согласился Эмиль. — Но, если ты женишься на ней, она может родить ребенка. И тогда ты становишься регентом. Зачем же ее убивать? Почему бы не использовать ее? — Он мерил шагами комнату, позволяя Устару переварить сказанное, потом, повернувшись, в упор посмотрел на сына. — Ты же красивый парень, — произнес он безучастно, — тебе не трудно будет обратить на нее свое внимание и завоевать сердце молодой девушки. Ведь ставка так высока. И у тебя нет соперников.

Устар самодовольно улыбнулся.

— Ты должен контролировать свои мысли, — предупредил его Эмиль. — Ты должен думать и верить тому, что говоришь. — Он задумался, хмурясь. — Она называла имя, — сказал он. — Когда Дераи визжала и рвалась из рук Регора, она звала кого-то. Как же его имя?..

— Эрл, — вспомнил Устар.

— Мужское имя. Ты знаешь его?

— Нет, — сказал Устар, — лично — нет. Но она летела сюда в сопровождении мужчины — Эрла Дюмареста. Его имя было в списках пассажиров. — Он замолчал, сдвинув брови. — Он сопровождал ее до ворот космопорта. Я видел его. Некий путешественник низшего порядка, прокладывавший себе путь с ее легкой руки.

Эмиль вздохнул, — даже дураку ясно, что телепату не солжешь. Но новость была ошеломляющей. Устар передернул плечами, когда услышал эти слова.

— Путешественник низшего порядка, — повторил он. — Мелкая сошка. Почти никто. Какое значение он может иметь?

— Она звала его по имени, — подчеркнул Эмиль. — В тревоге и страхе она называла его имя. Вполне возможно, что она вообразила себе романтическую преданность этому мужчине. В таком случае, — добавил он со значением, — было бы разумно как-то использовать это.

Устар опустил руку на кинжал.

— Правильно, — подтвердил его движение Эмиль, — и поскорее.

Глава 6

Лозери представлял собой городишко из тридцати домов, одного магазина, двух навесов, небольшой площади для общих встреч, с широкой беседкой и невысокой башней, в которой покачивался колокол. Вылетев с рассветом путешественники добрались до города в течение часа и зависли над ним, разглядывая.

— Что-то здесь не так, — сказал Дюмарест. Он прищурился от яркого солнца и обратил свой взгляд на восток. Длинные ряды выращиваемого сфагнума тянулись до подножия невысокой каменной горы. К югу и к северу — тот же пейзаж. К западу тянулись четкие островки различных зерновых культур, каждый из них имел собственные границы. Нигде не было видно никаких признаков жизни.

— Час еще ранний, — неуверенно произнес Фейн, — может быть, они еще спят.

— Но они же фермеры. — Дюмарест выглянул из окна, посмотрел вниз, на небольшой островок чистого поля, служившего, по-видимому, взлетным полем. — В таком населенном пункте жители должны вставать с первыми лучами. — Он оторвался от окошка и посмотрел на пилота. — Когда ты был здесь в последний раз?

— Несколько недель назад, вечером.

— А еще раньше?

— Месяца три назад. Я летел тогда в Маджор Пик. Это вон там. — Фейн указал на восток. — Было раннее утро, — припомнил он. — Все были на ногах и работали. — Он с сомнением смотрел на городок, лежавший внизу. — Что нам делать?

— Садиться.

— Но…

— Садимся.

После выключения двигателя воцарилась тишина. Глубокая, неестественная тишина повисла над городом. Даже если бы в селении не было собак или иных других животных, все равно бы присутствовали какие-нибудь звуки. Смех, кашель, движение людей, спешащих на работу. Но здесь царила тишина.

— Все это мне не нравится, — сказал Фейн, — очень не нравится.

Послышался шорох — пилот спустился на землю поодаль от Дюмареста. В одной руке он сжимал тяжелое мачете. Дюмарест посмотрел на лезвие.

— Для чего это?

— Для удобства, — сказал пилот. Он окинул взглядом звенящие тишиной окрестности. — А если они пали жертвой пчелиного роя? — спросил он. — Вам, должно быть, известно такое. Но эту гудящую мерзость можно услышать издалека. Что еще может быть? Чума?

— Есть только один способ выяснить, — сказал Дюмарест. — Я пойду по той стороне, ты иди по другой. Осматривай каждый дом, каждую комнату. Если найдешь что-нибудь, крикни. — Он поспешил вперед, затем оглянулся, не заслышав за собой шагов пилота. — Ты хочешь, чтобы я это сделал за нас обоих?

— Нет, — сказал Фейн неохотно. Его мачете со звоном рассекло воздух. — Я думаю, нет.

Дома были сложены из грубого камня, соприкасавшегося друг с другом и замазанные в местах соприкосновения песочной грязью, крыши были выложены скрученными стеблями сфагнума и прошиты листьями. Множество крыш требовало ремонта, и солнечные лучи проникали в жилища. Обстановка была такой же примитивной, как и сами дома. Некоторые стены носили на себе отпечаток каких-то украшений. Каменные фонари с горевшим в них растительным маслом были, видимо, единственным средством освещения. Дома были чем-то лучше, чем землянки, но не все.

Все дома стояли пустые.

— Никакого признака жизни. — Фейн расстроенно покачал головой. — Ничего не могу понять. Ни одного тела, никакого сообщения — ничего. Весь этот проклятый городишко пуст. — Он стоял, размышляя. — Могли ли они все собраться и покинуть город? Может быть, им все надоело и они ушли?

— И куда же?

— В другой поселок. Есть тут один, за Маджор Пик, примерно в пятнадцати километрах к западу. Есть еще один, в двадцати километрах к югу. Может, они решили поискать место получше?