Деревенские адвокаты

Прижал ко рту платок. В этот день у него впервые пошла горлом кровь.

Зима за половину перевалила, когда Кашфулла бежал из медресе слепого Мунасифа. Душа не лежала, и по аулу соскучился. Отец и уговаривал его, и ругал, однако одолеть тринадцатилетнего строптивца не смог. Тот стал, уперся тяжелым взглядом в землю и лишь повторял: "Не пойду".

Гариф-агай - человек веры, на детей своих никогда руки не поднимал. Греха боялся, душу детскую не хотел ранить. А коли дитя уперлось, что будешь делать? Руки-ноги не свяжешь и в сани не бросишь Не ягненок ведь собственный ребенок.

Назавтра же после возвращения Кашфулла вместе с приятелями пошел в школу. Учителю он понравился сразу. Тихий нрав, степенные движения, каждое слово взвешено. Вспыльчивый, в чувствах перекидчивый, Махмут искренне восхищался степенными и спокойными людьми. Владеть собой - чего завидней? Новому ученику тоже нашлось место на самой задней скамейке. Хоть с виду увалень, а сметка быстрая. Недели не прошло, он уже был одним из первых. На вопросы отвечает коротко и точно. Не спрашивают - не лезет. Хоть вымахал изрядно, сидит тихий, собранный, потому каланчой не торчит.

Однажды Махмут задал такой вопрос: "Где мы живем?" - и провел очень занятный урок. О дальних странах и близких землях рассказал, о лесах, горах, реках, даже о морях, которые за тридевять земель. Посмотреть, так очень забавно получается: мы не только в ауле Кулуш, но еще и в Ак-Якуповской волости, и еще в Уфимской губернии, и еще в Российской империи живем. Вот как! А царский трон в городе, который называется Петербург. Трон этот вроде мумбара*, какой в мечети стоит. Учитель, чтобы лучше поняли, нарисовал на доске маленький кружочек. "Это кулушевская земля", - сказал он. Обвел его кругом побольше и пояснил: "Это - волость, сюда много аулов входит". Потом эти два круга охватил еще одним кругом: "Это - губерния, сюда вмещается много волостей". Думали, уже все, а он эти кружочки и круги обвел еще одним, совсем большим и толстым: "А это - наше Отечество, Россия. Земли, воды его, аулы, города, люди и народы бессчетны". После этого объяснения таинственность, загадочность мира не исчезла, наоборот, еще больше заворожила. Как же так - выходит, ты сразу и в Кулуше, и в Ак-Якупе, и в Уфе, и в России живешь? Но упало в детскую душу зернышко мысли, залетела искорка мечты: как широка их земля, как велика их страна!

* Мумбар - кафедра.

Махмут ткнул пальцем в сидевшего на передней скамейке ученика:

– Курбангали! Мальчик вскочил.

– Вот, скажем, поднял тебя, Курбангали, ураган, закружил, понес и бросил где-то за морями, далеко-далеко, в неведомой стране. Как ты найдешь дорогу домой?

Самый из них маленький, самый худенький, дунешь - и полетит, Курбангали растерялся: то ли остановилось сердце, то ли выскочило вдруг из груди, в широко открытых голубых глазах сразу свет померк, закружилась голова. Вот сейчас налетит ураган, вот сейчас подхватит и унесет высоко в небо! И некому его спасти - кто осмелится да кто дотянется? Он в отчаянии бросил взгляд на окна, дверь. "Уф, хорошо, закрыты!" Мальчик чуть ожил.

– Ну, Курбангали, как же ты дорогу спросишь?

– Не знаю...
– чуть слышно прошептал он.

– А лазве там, за молем, по-нашему понимают?
– спросил Габдельмажит, который отродясь еще не выговорил буквы "р". Вечно он на вопрос вопросом отвечает.

– Там, за молем, по-калтавому не понимают, - объяснил сидевший у окна драчун Ягафар.

– Тебя не спрашивают, - отрезал учитель. Кажется, он начал уже сердиться, на обе скулы его выбежал быстрый румянец. Но - сдержался.

С разных сторон посыпались ответы:

– Сначала по-ихнему надо выучиться!

– Как же, выучился! Кто тебя там будет учить? Смотри на солнышко и шагай, так и домой попадешь.

– Жди, попадешь! Только лапти собьешь! Поднялась рука, наполовину вылезла из рваного рукава:

– Может, тогда я сам попробую?
– сказал Нурислам и облизнул толстые губы. Перед тем как соврать, он их так смазывает, чтобы слова мягче выскальзывали.

– Ну, тогда сам попробуй, - голос учителя вдруг потеплел.

– Я бы, агай, сделал так...

– Ну?

– Я бы перво-наперво спросил, где Россия. Языка моего не знают, так страну должны знать. Скажу "Россия" - и мне покажут дорогу. Пойду я, пойду и попаду в Россию. А попал в Россию, Уфу спрошу, а из Уфы, даже в Ак-Якуп заходить не надо, дуй через Цыганскую поляну, Жуково и Дубковое взгорье прямо в Кулуш.

Когда ссыльный доктор-поляк Нурисламу волосы выщипывал и паршу отскребывал, ум-то не выскреб. Голова работает.

– Правильно. Ты на земле не заблудишься. Афарин!* - похвалил его Махмут.
– А теперь, что узнали, закрепим. Теперь скажи ты, Кашфулла, где мы живем?

* Афарин!- Молодец!

Этот каждое слово опускал твердо, веско, будто печать ставил.

– Мы живем в деревне Кулуш, в Ак-Якуповской волости, в Уфимской губернии, в Российской империи.
– О престоле он не забыл, но вопроса это впрямую не касалось, и он говорить не стал.

Столь полным ответом Махмут остался доволен. Порадовался, что сдержался давеча, не сорвался. На этом уроке он даже не кашлянул ни разу.

В тот день учитель в первый раз дал детям домашнее задание. Завтра пятница, они не учатся, а к послезавтра все ученики должны вспомнить названия, самое меньшее, трех рек, пяти озер, пяти родников, пяти урочищ, пяти лесов и пяти дорог, входящих в кулушевские владения. Кто умеет писать, пусть запишет, а кто писать не умеет, скажет так. Если кто сам не знает, может спросить у взрослых.

В субботу урок сразу пошел бойко. Драчун Ягафар, всегда сидевший затаясь и замышлявший проказы, первым поднял четырехпалую левую руку. Потом, загибая пальцы, он принялся называть реки по именам. В прошлом году, когда мастерил клюшку, которой гоняют шар, он стесал топором указательный палец.

– Одна Дема, один Берсуан, один Назияз, один Теменей, - пальцы кончились, а с ними кончились и реки.

– Сколько всего?

Мальчик сжал кулак и ткнул им перед собой.

– А сколько есть, агай, все здесь, - он покрутил кулак, оглядел его со всех сторон.
– Четыре.

Озера достались Дильми, внуку рыбака Насыра. Полное имя - Дильмухамет. Ну, тут он как рыба р воде.

– Самый первый Акманай, за ним Былау, за ним Кулуш, потом Ишбай, потом Мырзы, еще Юкали, еще Барлыбай, еще Капкалы... Мой дедушка говорит, - и мальчик перешел на стихи:

В Акманае - щуки рыщут,

А в Былау - раки свищут,

В Кулуше - одни лещи,

Из Мырзы - плотву тащи,

А в Ишбае - сом усатый,

В Имэнли - сазан пузатый,

В Барлыбае - голавли.

Всяка мелочь - в Юкали,

Капкалы еще осталось

Там лягушка мне попалась!

Названия озер, знакомые с малолетства, ребятишки слушали затаив дыхание. Учитель и сам внимал, словно постигал какую-то высокую науку. Кивал каждому слову смышленого ученика, лицо посветлело, разгладилось.

А Дильми много забавного знает. Один раз он всех, кто живет на улице Мечети, с Нижнего конца до Верхнего, назвал по прозвищам: "Первый Курбан-мулла - Бисмилла, Ма-жит второй - Грудь горой, третий Сирай Навозный сарай, четвертый Камал - Болотный комар, пятый Шаряй - Горбатый, шестой Батыр - штаны протер до дыр, потом Гим-ран - Таракан, Асхат - Ухват, Сагит - уши торчком, Ва-хит - нос пятачком да Петух Хамидулла - всем им слава и хвала!"