Дерево на крыше

Лены не было дома даже тогда, когда она была. Ее не было даже тогда, когда она ела. И когда спала с ним в одной постели. Они спали рядом и врозь, как в тюрьме.

Сергей стал забывать, как она выглядит.

Падал красивый крупный снег. Казалось, он стоит в воздухе.

— Я не знаю, что делать, — потерянно говорил Александр. — Я не могу уйти из дома и не могу жить без тебя…

Они стояли возле кинотеатра «Витязь». Шел фильм «Солярис». Единственную копию крутили на задворках Москвы.

— Хотя я знаю, что делать, — оживился Александр. — Я покончу с собой. Дождусь гололеда и врежусь во что-нибудь. Подумают, что несчастный случай.

— Но ведь тогда ты уйдешь из дома, — возразила Лена.

— Как это?

— Ты будешь в середине земли.

— Не в середине, а всего на два метра.

— Но не в доме же…

— Тогда мои не обидятся. Они будут меня обожествлять, как икону. А если я уйду, я их всех предам. Это невыносимо.

— А ты не хочешь бросить меня? — спросила Лена. — Останешься со своими. Это лучше, чем в земле.

— А ты?

— А я со своими.

Александр обиделся.

— Вот видишь, у тебя всегда есть запасной выход, — упрекнул он.

— Не у меня, а у тебя, — уточнила Лена.

* * *

Настал март. Таяло, потом подмораживало. Дорога была как стекло.

Александр переобул колеса в шипованную резину. Ездил особенно осторожно.

— Ты же собирался кончать с собой, — напомнила Лена.

— Собирался, — серьезно подтвердил Александр. — Хотел. И продолжаю хотеть.

Лена усмехнулась.

— Не смейся. Я несчастен. Я действительно несчастен.

Лена всмотрелась в Александра. Его лицо было посечено красными штрихами. Это лопались капилляры.

Лене показалось, что мелкие сосуды лопаются от страданий. Она вдруг испугалась. Попросила:

— Останови…

Александр затормозил возле автобусной остановки.

Лена обхватила его голову руками и стала целовать, осыпать поцелуями. Он переждал, зажмурившись. Из автобуса на них глядели люди, и их лица за стеклом были задумчивы и бесстрастны, как на старых фотографиях.

Однажды среди ночи раздался телефонный звонок.

Лена сдернула трубку и услышала четкий голос Александра.

— Я устал бороться с собой и с тобой. Я готов взять ответственность за твою жизнь и за жизнь твоей дочери.

Это было предложение руки и сердца.

Александр отчеканил и положил трубку.

Лена задумалась. Значит, Александр не захотел ждать пять лет. Не вынесла душа поэта. Оно и к лучшему. Лена тоже устала метаться душой и мыслями. Хотелось все собрать в одно. Будут, конечно, осложнения. Но все можно преодолеть, когда любовь…

Лена попыталась заснуть, но не смогла. Как она объявит Сергею? Какими словами? Ведь это выговорить невозможно.

Под утро Лена заснула.

Ей снился подвал с бомжами и крысами. И это был ее дом. Лена с ужасом смотрела и думала: «А зачем я сюда переехала? Разве мой прежний дом был не лучше?»

Лена проснулась в одиннадцать утра.

Все дома. Значит, воскресенье.

Лена пошла на кухню. Увидела Сергея. Он стоял к ней спиной с маленьким топором в опущенной руке. Перед ним на кухонном столе лежал живой сом, огромный, как маленький кит.

Сом был куплен накануне и всю ночь жил в ванной.

Сережа, единственный мужчина в доме, должен был убить сома. Тюкнуть топором по голове. Но он не мог решиться. Лена видела по его скошенным плечами, по выражению спины — Сергей не может ударить по живому.

Лена стояла за спиной мужа со своим топором. Она должна была ударить по Сергею известием. И вдруг поняла, что она тоже не может ударить по живому. Она ничего ему не скажет, по крайней мере сейчас. На кухню вошли Настя и баба Поля. Им было интересно.

Сергей обернулся и приказал:

— Идите все отсюда!

Он стеснялся убивать при свидетелях.

* * *

Александр вошел в комнату к Марго.

— Я сделал Лене предложение, — сообщил он. — Я женюсь.

— Ты бросаешь меня под старость лет. И это все, что я заслужила?

Марго реагировала так, будто она была не матерью, а женой.

— Но я взрослый, мама, — напомнил Александр. — Я несу ответственность за жизнь Лены.

— Какая ответственность у алкоголика, — выкрикнула Марго. — Спустись с небес на землю. У тебя уже есть один брошенный ребенок, теперь будет еще один…

Вечером Лена и Александр встретились в ресторане «Вильнюс». Ресторан находился рядом с домом Лены.

Заказали прибалтийскую еду.

Лена ждала продолжения ночного разговора. Александр сделал ей предложение. Лену интересовали подробности: когда? куда? где?

Но Александр, казалось, забыл о ночном звонке. Он смотрел Лене в переносицу. Потом перевел глаза на висок. Он смотрел мимо, обходил своими зрачками ее прямой взгляд.

Лена поняла: он передумал. Выспался, протрезвел и передумал.

Хороша бы она была, сказав Сергею, что уходит. Какое счастье, что ей хватило ума не раскрыть рта, ибо что не сказано — того нет.

Лена поняла: она зависит от зависимого человека. Она зависит от него, а он — от своей мамы, от своего безволия.

Лена ела молча. Александр трусовато поглядывал.

— А что, если он прыгнет с моста? — спросил Александр, продолжая работу над очередным сценарием.

— Кто? — спросила Лена. Ее мысли были далеко.

— Ермаков, — напомнил Александр.

— Пусть прыгает, — ответила Лена и отодвинула тарелку.

Она встала из-за стола. Александр тоже поднялся.

— Не провожай, — сказала Лена. — Тут рядом…

Сергея не было дома. Его не было и в час ночи. И в семь утра.

Лена принялась мыть пол. Ей необходимо было вы — плеснуть негативную энергию, перевести ее в полезное действие.

Сергея все не было. А вдруг он вообще не вернется?..

Лену охватил страх. Что она будет делать одна с маленьким ребенком и старухой нянькой?.. Сергей не придумывал сценарии, не был знаменитым режиссером, но на нем держался весь дом. Благодаря ему Лена могла свободно искать себя, находить, утверждать и подтверждать. И даже крутить неземную любовь Лена могла благодаря Сергею.