Дерианур - море света

– - Не помню, - покачала головой Екатерина.

Казалось дипломат вот-вот потеряет самообладание. Он взял ладонями лицо своей возлюбленной и поднял к себе.

– - Не лгите. О, не лгите мне. Умоляю вас!
– Прошептали его губы. Скажите мне правду. Вы ведь не из-за него стали такой чужой и суровой?

– - Я не понимаю, о ком вы говорите, mon ami, -- ясным искренним голосом отозвалась великая княгиня.
– Моя душа, как и прежде, полна вами. Уезжайте и возвращайтесь так скоро, как только сможете.

– - Надеюсь на это, - прошептал Стась, наклонившись и касаясь ее губ.

– - Прощайте, -- она не задержала его, чтоб продлить поцелуй, и не вспыхнула, как бывало прежде.

Екатерина проводила взглядом стройную фигуру посла, мелькнувшую за кустами, и вновь опустилась на скамейку. Ее душили рыдания.

Несколько минут Алексей сдерживался изо всех сил, но тело от лежания на сырой земле затекло. Он попытался неслышно повернуться на другой бок и непроизвольно застонал.

Женщина вскочила, как ошпаренная. Орлов видел взметнувшийся желтый шелк ее платья и почувствовал обдавшую его волну жасминового аромата.

– - Кто здесь?
– Ее голос дрожал от испуга.

И все же она не убежала. "Смелая", -- отметил про себя Алехан.

– - Кто здесь?
– Повторила дама, заглядывая под скамейку.
– Что с вами?

– - Мадам, -- еле слышно прошептал Орлов, -- молю вас, не привлекайте внимания. Меня хотят убить.
– Дальше он говорить не мог, потому что кровь, сочившаяся из раны на щеке, набралась в рот.

– - О, Боже!
– Дама наклонилась к нему, и Алексей почувствовала, что она довольно крепко вцепилась в его руку.
– Ну, вылезайте же!
– пыхтя и отдуваясь, потребовала она.
– Помогите мне вас тащить. Я сама не справлюсь - вы тяжелый.

– - Что вы хотите делать?
– Потрясенно выдохнул Алехан.
– Оставьте меня, мне больно!
– взвыл он, когда раскрасневшаяся от натуги женщина в очередной раз рванула его за плечо.

– - Main Got, какой остолоп!
– Возмутилась новая знакомая.
– Я хочу помочь вам добраться до людей. Вон Монбижон, там вам помогут.

– - Только не в Монбижон, -- взмолился Орлов, уже выбравшийся ползком из-под скамейки и теперь с трудом поднимавшийся на ноги.

– - Почему?
– Женщина оказалась на редкость сильной. Она легко подхватила руку Алехана и перекинула ее себе через плечи.
– Ну же! Говорите, это отвлечет вас от боли.

– - Там, -- Алексей перевел дыхание и попробовал сделать несколько шагов, -- там голштинские гвардейцы. Это они меня...
– - он поскользнулся, но женщина удержала его.

– - Не бойтесь.
– - Орлову показалось, что спутница улыбается.
– - Со мной вас никто не тронет, я великая княгиня.

Алексея поразило, как она просто говорит о себе.

– - Идемте, идемте, не останавливайтесь, -- подбодрила его Екатерина.
– Вы же не на вахтпараде, чтоб застывать передо мной на вытяжку!

Орлов кивнул и снова двинулся вперед, острейшая боль в щеке заставляла его смотреть только перед собой. Великая княгиня оказалась на редкость терпелива. Она останавливалась всякой раз, когда Алексею надо было перевести дух. Орлову вдруг пришло в голову, что цесаревна вовсе не думает о своем платье, на которое капала его кровь. Екатерина развязала газовую косынку, покрывавшую плечи, скомкала ее во внушительный мягкий шар и протянула Алексею, чтобы закрыть щеку.

– - Испорчу, - буркнул он, все же принимая платок и прикладывая его к лицу.

Алехан не помнил, как они добрались до маленького квадратного пруда под окнами Монбижона, как обогнули желтые стены дворца и оказались у темных дверей с медным молоточком. Не взяв его, Екатерина изо всей силы заколотила ладонью по створке. Создавалось впечатление, будто она хочет, чтоб ее услышали, но не все в доме, а только те, кто находится в сенях.

За дверями завозились, задвигали засовами, и сонная девка в накинутой на плечи цветастой турецкой шали впустила ее высочество внутрь.

– - Ступай, Марфа, позови мужа, -- деловито распорядилась великая княгиня.

Горничная, зажав от испуга рот ладонью, метнулась куда-то вглубь, пот темную дубовую лестницу, и вскоре Алексея подхватили чьи-то более сильные, чем у цесаревны руки. Камердинер Екатерины Василий Шкурин с помощью своей жены и великой княгини понесли теряющего сознание Орлова в соседнюю комнату.

Алексей чувствовал, как его положили на кровать. Душная темнота внутренних покоев кое-где разрывалась слабыми огоньками свечей. Перед глазами Алексея эти блестящие искры пустились в пляс, его голова стукнулась о подушки, набитые камнями. Сознание то гасло, то вновь вспыхивало.

Он видел, как в комнату вошел невысокий, гладко выбритый человек в шлафроке, накинутом на ночную рубашку и, едва взглянув на Алексея, зацокал языком.

– - Карл Иванович, -- обратилась к вошедшему Екатерина.
– Умоляю вас, осмотрите этого юношу. Он лежал в саду. Ему нужен врач.

– - Врач здесь, - коротко бросил бритый и, закатав рукава, подступил к кровати.
– Марфа, воды! Света побольше.

– - Да не гремите же!
– Взмолилась Екатерина.
– Вы разбудите великого князя. Я не хочу объяснений.

– - Разбудить великого князя нет никакой возможности, - заявил врач. Он пил рейнвейн со своими голштинскими цирюльниками и выпил много. Меня вызвал к нему капрал Люнефельд, сказал, что царевичу плохо, а когда я приехал, он уже спал и сильно храпел.

Великая княгиня прыснула в кулан, а Алексей снова потерял сознание. Когда он опять пришел в себя, доктор уже заканчивал накладывать шов на его щеку.

– - Он будет жить?
– Спросила великая княгиня.

– - Конечно, -- уверенно отозвался врач.
– Но шрам останется навсегда.

– - Жаль, -- протянула Екатерина.
– - Красивый юноша. И глаза у него совершенно греческие.

Это было последнее, что слышал Алексей.

Он очнулся только через несколько часов и обнаружил, что его перенесли на канапе, поставленное за высокими китайскими ширмами, отделявшими дальний угол комнаты. Утреннее солнце уже зажглось малиновым светом над черной стеной дальних елей, росших к западу от дворца.

Орлов пошевелился, и на скрип его хрупкого ложа немедленно явилась вчерашняя девка, уже умытая и прибранная, в белом хрустящем чепце и нестерпимо чистом переднике с шелковыми лентами.