Держава. Власть в истории России
Шрифт:
Митрополит Московский и всея Руси Алексий скончался в феврале 1378 года. Через полгода на реке Воже московские полки разбили татарскую орду Бегича. В победе над татарами принимал участие и Олег Рязанский, чьи полки и до этого прикрывали московские земли во время нашествий Ольгерда.
В 1380 году начался большой карательный поход золотоордынского войска эмира Мамая на Русь. Мамаю не удалось подчинить себе всю Золотую Орду, в которой ему противостояла группа Тохтамыша. Но и без него войско Мамая было ужасающим. Е.Е. Голубинский писал в начале XX века: «Мамай прекрасно понимал, что неуклонный рост Москвы и ее удельного веса в общерусских делах приведет к решительному столкновению с татарами, ибо на его глазах русские князья уменьшали дань, которую они выплачивали в Орду. Ведь он не мог не видеть, как сильно сократились ее размеры по сравнению с тем, что выплачивалось при ханах Узбеке и Джанибеке, каких-нибудь
Еще митрополит Алексий получил у хана Джанибека в Золотой Орде грамоту, по которой великое княжение в русских землях стало наследственным правом князей Московского дома. Титул великого киевского князя не присваивался уже более ста лет и политическая традиция Киевской Руси окончательно ушла в прошлое. Еще через сто лет в русских землях укрепился новый принцип наследственной монархии. Со второй половины XIV века Москва стала центром народного объединения, а московские князья превратились в национальных государей, боровшихся за Русь против Золотой Орды и Великого княжества Литовского. Владимир и титул великого князя превратился в вотчину – Дмитрий Донской «всех князей русских привожаше под свою волю, а которые не повиновахуся воле его, на тех нача посягати». С.Ф. Платонов писал: «Дмитрий Донской собрал вокруг себя всех своих подручных князей – ростовских, ярославских, белозерских. Послал он также за помощью к прочим великим князьям и в Новгород, но ни от кого из них не успел получить значительных вспомогательных войск и остался при одних своих силах. Силы эти, правда, были велики, и современники удивлялись как количеству, так и качеству московских ратей». Тверские, Нижегородские князья решили не ссориться с Золотой Ордой, надеясь на уничтожение Москвы и получения великого княжения, и после Куликовской битвы потеряли уважение православного населения. Новгород же своим неучастием в борьбе за независимость Руси предопределил свое будущее сокрушительное падение.
Для похода на Русь в войске Мамая шли татары, ясы, касоги, генуэзская панцирная пехота. Л.Н. Гумилев писал: «Мамай вступил в союз с Ягайлой, сыном Ольгерда, который, как и его отец, мечтал о захвате части Руси. Мамая и Ягайлу свела вместе идея раздела Руси, при котором часть ее территории досталась бы литовцам, а часть Мамай подчинил бы себе и создал бы на ее основе свое новое государство». За узурпатором Мамаем стоял законный наследный хан Золотой Орды Тохтамыш – в случае поражения от Москвы у Мамая шансов остаться у власти не было.
Войска Мамая и Ягайло должны были встретиться на Оке в начале сентября 1380 года. Этого не произошло – дорогу литовскому войску перекрыла рать Олега Рязанского, – несмотря на угрозу уничтожения своего княжения не пошедшего в подручники к Мамаю. Благодаря этому Рязанское княжество просуществовало на сто лет больше, чем Тверское и Нижегородско-Суздальское. Мамаю с наемниками предстояло идти в битву без литовцев.
Военный историк А.Н. Кирпичников писал:
«Создание общерусской междукняжеской армии было важнейшим достижением правительства Дмитрия Донского. Территория сбора войск, участвовавших в походе 1380 года, охватывала основной массив великорусских земель от Верховенских княжеств на юге до Пскова и Белоозера на севере. В посылке ратей участвовало не менее 36 городов. Эта армия, насчитывавшая не менее 50–60 тысяч человек, по территориальному охвату и представительству своего состава была небывалой. То были силы складывающейся русской народности, объединившейся в едином общенародном деле». На Мамая шли москвичи, ярославцы, ростовчане, белозерцы, тарусские, елецкие, стародубские, моложские, оболенские, брянские, новосильские дружины, добровольцы из Суздаля, Новгорода, Пскова, Твери, Смоленска, русско-литовских областей.
Куликовская битва произошла 8 сентября 1380 года. Самым крупным тактическим подразделением русских ратей были полки. Полковое построение в сражении позволяло маневрировать, создавать эшелонированный в глубину и по фронту боевой порядок, прикрывать друг друга.
Военный историк А.А. Строков писал о Куликовской битве:
«На Куликовом поле боевой порядок состоял из пяти линий: сторожевого полка, находившегося на некотором удалении от полка передового, образовавшего уже вторую боевую линию; за передовым полком в третий линии – полки большой, левой и правой руки. В четвертой линии – поддержка большого полка – частный резерв и, наконец, в месте, удобном для внезапного удара по противнику, располагался засадный полк. Полки передовой, лево – и правофланговые и частный резерв со всех сторон окружали большой полк. Полки строились тесно сомкнутым боевым порядком, глубиной по-видимому, до двадцати шеренг.
Мы не располагаем сведениями о боевом порядке татар на Куликовом поле. Однако, исходя из общих данных о тактике татар, а также из действий самого Мамая, можно предполагать, что боевой порядок татар на Куликовом поле состоял из авангарда (легкая конница), центра, сильных конных крыльев (левого
и правого), расположенных в две линии и также имевших свои авангарды, и резерва.Куликовскую битву можно разделить на четыре этапа.
Первый этап – бой сторожевого русского полка с авангардными частями Мамая.
Второй этап битвы характеризовался фронтальным столкновением основных сил и успехом татар на левом крыле русского войска. После столкновения сторожевого полка с татарским авангардом, главные силы татар подошли к русским позициям. Они не могли охватить своей конницей русские фланги, защищенные оврагами рек. Битва началась фронтальным столкновением. Удар татар был направлен на центр русской позиции с последующим стремлением разбить левое крыло, поскольку за рекой Смолкой конница могла располагать полем для маневра. Охват правого фланга русского, исходя из оценки местности (овраги и леса) был наиболее затруднен.
Русский передовой полк первый принял на себя фронтальный удар, «и бысть брань крепка и сеча зла зело». Пешая рать передового полка вся полегла костьми: «аки древеса сломишася и аки сено посечено, лежаху». Битва, развернувшаяся по всему фронту, отличалась крайним ожесточением. Огромные силы с обеих сторон сгрудились на «тесном поле».
Между тем, если правый русский фланг – полк правой руки – успешно отбивал все атаки татар, то левый фланг, который атаковали большие силы, с течением хода боя стал подаваться назад. Татарское войско, не имевшее достаточного места для разворота, получившее, наконец, возможность охвата русских войск с левого фланга, хлынуло в наметившуюся брешь. Натиск татар, стремившихся пробиться в тыл большому полку, некоторое время сдерживался частным резервом, но силы резервного отряда иссякли.
Разбив левый фланг и стремясь ударом с трех сторон отбросить русское войско в Непрядву и большой овраг, основная масса татар тем самым подставила свои фланг и тыл под удар засадного полка.
Третий этап битвы может быть определен как внезапный удар засадного полка – общего резерва – по татарским войскам и переход всех русских войск в наступление.
Своевременный ввод общего резерва в дело сразу изменил ход боя. Татары, не ожидавшие удара с фланга и тыла, пришли в замешательство. Вскоре под натиском всех русских войск, перешедших в наступление, татары в полном беспорядке бросились к Красному Холму, на котором развевалось знамя их полководца. Мамай вывел в дело свои последние резервы, но сдержать наступление русских войск он уже не смог.
Четвертый, заключительный этап битвы составляет решительное преследование разгромленных татарских полчищ, продолжавшееся до реки Мечи, то есть на расстояние 30–40 километров.
Куликовское сражение после его завязки сторожевым полком и до начала его преследования продолжалось три часа. Потери с обеих сторон были огромны!
Исторические источники пишут о трехкратном превосходстве в людях татарского войска над русскими. Мамаю это не помогло. Победа на Куликовом поле знаменовала собой создание нового государства – Московской Руси. Великое княжество Литовское, стремившееся встать во главе русских земель, отошло в тень. Польский историк писал: «Решительная победа Москвы на Куликовом поле была не только серьезным ударом для внутренней политики Ягеллы, но могла стать настоящей катастрофой для авторитета литовской власти над Русью. Ведь русский православный князь, разгромив одним ударом все татарские орды, разрушил могущество этого властелина всей Руси, отодвинув в тень все усилия в этом направлении литовских князей».
Победа Руси во главе с Москвой имела огромное значение для русских земель и произвела большое впечатление в Европе. С.Ф. Платонов писал: «Военное значение Куликовской победы заключалось в том, что она уничтожила прежнее убеждение в непобедимости Орды и показала, что Русь окрепла для борьбы за независимость. Набег Тохтамыша не уменьшил этого значения Мамаева побоища: татары одолели в 1382 году только потому, что пришли «изгоном», внезапно и крадучись, а Москва их проглядела и не убереглась». Все понимали, что теперь Русь не поддастся, как прежде нашествиям Орды, и что татарам можно действовать против Руси только нечаянными набегами. Политическое же и национальное значение Куликовской битвы заключалось в том, что она дала толчок к решительному народному объединению под властью одного государя, московского князя. С точки зрения тогдашних русских людей события 1380 года имели такой смысл: Мамаева нашествия со страхом ждала вся северная Русь. Суздальско-нижегородские и тверские князья притаились, выжидая событий. Великий Новгород не спешил со своей помощью. Один московский князь, собрав свои силы, решился дать отпор Мамаю и притом не на своем рубеже, а в диком поле, где он заслонил собой не один свой удел, а всю Русь. Приняв на себя татарский натиск, Дмитрий явился добрым страдальцем за всю землю Русскую. Отразив этот натиск, он явил такую мощь, которая ставила его естественно во главе всего народа, выше всех других князей. К нему, как к своему единому государю, потянулся весь народ. Москва стала очевидным для всех центром народного объединения, и московским князьям оставалось только пользоваться плодами политики Донского и собирать в одно целое шедшие в их руки земли».