Держи ухо востро

Чего же я хотела? А черт его знает! Я окончательно продрогла и в то же время у меня пересохло во рту. Я не знала, что меня ожидает впереди. Позади у меня было три трупа. Веселенькая ситуация.

Но если я все-таки хотела отыскать что-то или кого-то, то мне надо было идти только вперед. И этот шум косвенно подтверждал, что я иду и нужном направлении.

Во всяком случае, стоять и дрожать от страха и холода было глупо, унизительно и не достойно секретного агента.

— Вперед, Багира, — приказала я себе и сделала шаг навстречу неизвестности.

Идти стало легче. Если раньше я наобум выбирала, куда мне свернуть и какой путь выбрать, то теперь роль нити Ариадны выполнял этот загадочный стук. Я выбирала тот проход, где стук был громче.

Я свернула раз шесть, прежде чем поняла, что окончательно запуталась в поворотах. А это означало, что найти путь назад будет непросто.

Но уже было поздно что-то менять, и я положилась на «авось».

Звук становился все громче. Он возникал с периодичностью в несколько минут. Серия ударов, повтор и долгая пауза…

Наконец, я поняла, что источник звука находится в нескольких метрах от меня. Я потушила фонарик, задержала дыхание и на цыпочках шаг за шагом стала приближаться к нему.

В темноте я нащупала очередной поворот и остановилась. Стук в последний раз был слышен минуты две назад, но теперь из темноты не доносилось ни звука. Я до предела напрягла слух, и мне показалось, что я слышу чье-то затрудненное дыхание. Сделав еще два шага вперед, я стала слышать его отчетливее.

Я присела на пол и вздрогнула от неожиданно громкого удара. Источник шума находился н метре от меня, я покрепче сжала в правой руке лопату и левой включила фонарик.

Прямо передо мной на земле лежал связанный Пауль Раушенбах и колотил ногой в стену.

Он щурился от света и крутил шеей.

— Господи! — вырвалось у меня. — Кто тебя так?

Пауль только застонал в ответ. У него не только были связаны руки и ноги, но во рту был кляп, перевязанный для надежности сверху какой-то тряпкой.

Первым делом я развязала эту тряпку и вытащила у него изо рта другую. Как только это произошло, Пауль стал безобразно гримасничать и строить рожи.

Не сразу я поняла, что таким образом он пытается восстановить кровообращение в языке и гортани.

Я достала из кармана нож и освободила ему руки, перерезав кожаный ремень. Пауль застонал от боли и стал осторожно растирать запястья. Затем я освободила и его ноги,

Пауль сразу поджал их под себя и попытался сесть. Выглядел он неважно. Если он находился здесь несколько часов, то я могла себе представить, что он пережил.

Я села напротив него и стала дожидаться, когда к нему вернется дар речи. Прежде чем заговорить, Пауль долго перхал и откашливался.

— Кто вы? — наконец спросил он еле слышно и снова закашлялся.

— Не узнаешь?

— Мы с вами не знакомы. Только теперь я вспомнила, что он впервые видит меня без парика и в этом костюме.

— Твой ангел-хранитель, — ответила я. — А в миру — Анна.

— Анна? — он всматривался в мое лицо и не мог в это поверить. Но голос мой он узнал сразу.

— Ты, — помахал рукой перед своим носом, — изменилась.

— Волосы покрасила и постриглась.

— Потрясающе. Но как ты сюда попала?

— Об этом позже. Для начала объясни, кто тебя так? — Я направила фонарик на обрезки ремней.

— Валера.

Нельзя сказать, что меня поразила эта информация. Скорее, я ожидала услышать это имя. Как только я увидела связанного Пауля, такая мысль пришла мне в голову, а за то время, что Пауль приходил в себя, я в ней только укрепилась. Пауль попытался встать, и это ему удалось.

— Он обещал вернуться, — сообщил он. — А мне бы не хотелось встретить его здесь еще раз. — Пауль немного поторопился встать. Кровь прилила ему к голове, и он чуть было не потерял сознание.

Я поддержала его, когда поняла это.

— Паша, я тебе помогу, — успокоила я его. — Но с иконами тебе придется распрощаться навсегда.

Он посмотрел на меня, как на привидение.

— А откуда ты… — он махнул рукой. — Впрочем, гори они синим пламенем. Его русский меня восхищал.

— Как отсюда быстрее, выбраться? — спросила я и с досадой посмотрела на часы.

По моим расчетам Ваня уехал с пляжа несколько минут назад и вернется почти через час.

— Да тут рядом, — ответил Пауль И вошел в один из ходов.

Я вошла сюда с другой стороны, но Паулю было видней.

Мы оказались в довольно прямом коридоре, который вывел нас к выходу из пещеры. Весь путь занял у нас не больше пяти минут, при том, что Пауль еле передвигался.

С этой горой у меня явно было что-то не в порядке, я все время ходила здесь кругами. Обернувшись, я сообразила, что если бы я сразу свернула налево, то через несколько минут наткнулась на Пауля и не потеряла бы целый час.

Нам оставалось дойти до конца коридора, свернуть налево, а там через несколько метров нас ожидал свежий воздух и яркое солнце.

Мы уже почти вылезли из пещеры, когда услышала шум мотора.

— Это он, — прошептал Пауль и переменился в лице.

Посветив на циферблат часов, я вынуждена была с ним согласиться. Ваня был пунктуален и вряд ли мог оказаться здесь в это время.

— Нужно спрятаться, — сказала я и с трудом развернулась в узком проходе.

Мы доползли до первого коридора и встали с колен. Добравшись до его конца, мы вновь оказались у развилки.

Пауль на этот раз свернул не налево, а туда, куда в первый раз предпочла свернуть я.

Мы почти пробежали знакомый мне коридор. По-моему, Пауль даже не нуждался в фонарике, он знал пещеру лучше, чем я свой дом. Уже через минуту мы были на очередном распутье.

Я была уверена, что Пауль свернет налево, но он уверенно шагнул в другой проход. Смешно было бы говорить ему о том, что это тупик. Но я же сама проверяла этот путь час назад и видела, что это была обыкновенная ниша.

Я вошла туда следом за Паулем и никого не увидела. Он словно сквозь землю провалился.

— Быстрее, — услышала я его шепот откуда-то снизу. Я направила туда свой фонарик и увидела торчащую из-под земли голову. Я подошла к ней и поняла, в чем дело. В углу находилась неглубокая яма, в которую спрыгнул Пауль. Убедившись, что я подошла, он присел и отполз в сторону.