Держись подальше!

Твердый член растягивал, вколачивался, накалял. Боже, девушка не заметила, как начала извиваться, уже сама двигая бедрами навстречу в попытке взять в себя еще больше. Жар окутал каждую клетку, расплавляя как металл над огнем. Схватилась за крепкие руки, слыша собственные громкие стоны и характерные звуки сталкивания изголодавшихся тел.

— Какая же ты… — слетело с губ Паши, когда он склонился к Алексе, чтобы поцеловать.

Она сама потянулась вперед, ловя его губы и целуя жадно пересохшими от криков губами.

— Пожалуйста, Па-ша, - взмолилась, понимая, что осталось совсем чуть-чуть, прежде чем ее разорвет.

Посмотрела в черные как заводь глаза, буквально сжирающие ее. Голодные. Бешеные.

Как же он смотрит…. Будто в самое нутро проникает!

Паша гортанно зарычал, выпрямился, меняя угол проникновения, и, приподнимая женские бедра, несколькими рывками насадил Алексу на себя, не разрывая зрительного контакта. Позвоночник прострелило ударной волной, когда в поясницу резко опустился разряд электричества.

Алекса заметалась и, напрягшись, громко и протяжно застонала, сжимая собой его член. Хаотично. Сильно. Рваными пульсациями. У Паши перед глазами разноцветные мушки рассыпались. Вцепившись в стройные бедра, он сделал несколько резких толчков и с шипением излился во все еще содрогающуюся плоть.

Сердце рвалось из грудной клетки, мозги на хрен съехали набекрень. Давно он так не кончал. Ощущение, что его выкрутило в стиральной машине и выплюнуло наружу.

Несколько долгих секунд потребовалось, чтобы восстановить дыхание и только потом выйти из Алексы. Снял резину, выбросил в урну и, вынув из ящика бутылку с Колой, сделал несколько глотков не отводя взгляда от приподнимающейся на постели Алексы.

Вымотанная, уставшая с раскрасневшимися губами и алыми отметинами на бедрах и шее. Кажется, сейчас он захотел ее еще сильнее, несмотря на то, что только что кончил.

Подкурив сигарету, протянул бутылку девушке, но Ал отрицательно качнула головой.

— Спасибо, я не пью такое.

Ах, ну да. Он и забыл.

Фостер не знала куда себя деть, не в силах даже глаз поднять на Пашу. Стало неловко, когда приятная нега растворилась.

И что теперь?

Глава 29

Исподлобья наблюдая за тем, как Паша поднял с пола джинсы и, натянув их, застегнул ширинку, Алекса думала только о том, что ей нужно к себе. Но сосед в очередной раз за вечер поступил не так, как девушка предполагала. Склонился и мягко обхватив ладонью щеку, нежно коснулся своими губами ее. Совсем не так, как делал всегда, заставая врасплох и отнимая любую возможность противостоять. Прикосновение оказалось настолько обезоруживающе нежным, что она даже не смогла на него ответить, парализованная новыми ощущениями.

Так обычно целуют своих девушек, а не тех, с кем собирались провести одну ночь и забыть. От этой мысли глупое сердце застучало чаще.

— Если хочешь можешь смотаться в душ, — отстранившись, предложил Паша, обезоруживая своими ямочками, — Сильно только не спеши, я с удовольствием присоединюсь. Только сначала сгоняю на кухню, — обошел кровать, чтобы взять со стола телефон, — чего хочешь?

Ал использовала эту возможность, чтобы и самой подняться с постели, быстро надеть трусики и накинуть сверху халат. Лифчик зажала в руке, сейчас возиться с застёжкой было не время.

— Ничего, я к себе пойду, — ответила тихо, но он конечно расслышал.

Паша непонимающе обернулся.

— В смысле к себе?

Женская ладонь легла на дверную ручку и уже потянула на себя, когда дверь вдруг закрылась обратно под силой давления Пашиной руки. Пришлось обернуться и посмотреть на него. Ямочки, еще секунду назад озаряющее беззаботное лицо, прямо на глазах растаяли, возвращая чертам лица холодную ожесточенность.

— Алекса, вернись в кровать.

Сердце дернулось в необъяснимом порыве. Где-то очень глубоко ей действительно хотелось вернуться и впервые в жизни по-человечески с ним пообщаться. Узнать больше, пообщаться нормальным языком и понять собственные чувства. Вот только осознание того, что это ни к чему не приведет, было таким хорошим стопом.

— Па-ша, никогда не поверю, что ты относишься к тому типу парней, кто любит романтические объятия после секса, — вложив в голос огромное количество сарказма, Алекса растянула губы в высокомерной улыбке.

Глаза напротив угрожающе прищурились. Ал четко уловила момент, когда они покрылись кромкой льда. Еще секунду назад горящие опаляющим желанием они смотрели на нее с опасным хладнокровием.

— Ты права. Не любил. Но именно тебе совсем не обязательно сбегать.

— Кажется, ты так всегда и поступаешь, — напомнила Фостер, крепко вцепившись пальцами в разъезжающийся ворот халата. Ее грудь была все еще не прикрыта, что заставляло нервничать. — Ну, если судить из рассказа Эммы. Так зачем оставаться мне? Ни тебе, ни мне это не нужно.

Паша не мог поверить в то, что произносила эта стерва, еще всего пару минут назад жадно целовавшая его в ответ, а теперь выстреливающая прямо в лоб.

— А что тебе нужно? — спросил серьёзно.

— Все, что мне нужно было, я получила.

— То есть ты приходила только за сексом?

— Да. Ты спросил, чего я хочу, я ответила. Мне было интересно, как у вас это происходит. Секс без обязательств. Довольно неплохо, но не настолько, чтобы постоянно менять партнеров. А зачем я могла еще прийти? Тебе тоже ничего кроме секса не нужно.

Алекса снова попыталась открыть дверь, но Паша во второй раз ее захлопнул, вынуждая бедное девичье сердце сжаться.

«Господи, отпусти ты уже меня!»

Дубнов вдруг шагнул к ней вплотную, заставляя вскинуть голову и практически перестать дышать. От такой близости потерявшаяся в своих эмоциях девушка вжалась лопатками в холодную стену.

— А что если нужно?

Ей показалось, она ослышалась и даже не сразу поняла смысл слов. От парня исходили волны напряжения, просачивающиеся сквозь нежную кожу девушки и электризующие нервные клетки. Рядом с ним даже просто дышать было тяжело.

— Что тебе может быть нужно?

— Например, уснуть с тобой в этой чертовой постели, а завтра проснуться вместе.

Алекса вздрогнула, совсем не ожидая услышать подобное.

— Зачем?

— Может затем, что мне мало просто секса и именно с тобой хочется большего.

Он издевается? Разве Паша не должен был потерять к ней весь интерес, получив желаемое?

— Фостер, ты реально не замечаешь ничего или намеренно предпочитаешь не видеть?

Судя по глазам, Паша был абсолютно серьезен. Неужели он сейчас пытается сказать ей, что она для него нечто большее, чем просто объект для секса? Да быть того не может. Такие, как он, не умеют любить. Бабники, ищущие только физических развлечений, не способны на чувства, вот только несмотря на все доводы, сердце почему-то больно затрепыхалось и во рту пересохло.