Держите фармацевта! или Лавка в захолустье

И, откинувшись на спинку стула, она прикрыла глаза. А я, стараясь отделаться от охватившей меня тревоги, поспешила наверх.

Перед кабинетом мага не было ни души. Только табличка на двери сообщала, что иметь дело я буду с Онуфрием М. Старообрядцевым, магических дел мастером третьего уровня.

Я постучала и, не дождавшись ответа, приоткрыла дверь. Меня сразу окутал запах старых тканей, бумаг и восковых свечей. Зависать у порога я не стала и вошла в помещение.

Просторная зала с тяжелыми портьерами и огромным столом, к которому вела красная дорожка, показалась мне ничем не примечательной.

— Да что же это за народ здесь такой неотесанный? — пробурчал толстячок с развесистыми усами на шарообразном лице. — Милочка, я никого не приглашал.

Его возмущение было таким неподдельным, что я остановилась как вкопанная и опустила глаза в пол. И в самом деле, потеряла я чувство такта. Обитатель кабинета тем временем, покряхтывая, встал и, обойдя стол, приблизился ко мне.

— Откуда вы такая шустрая? — заглянул он мне в лицо и ловким жестом нацепил на нос пенсне.

— Из Ведунов, — смущенно пробормотала я и добавила: — Извините, что-то я стала слишком суетливой.

— И что вам надо от мага Его светлости? — толстячок провел пухлой ладонью по остаткам волос. Вальяжной походкой он вернулся к креслу и заерзал, устраиваясь в нем поудобнее.

— Вступить в наследство, — протянула я ему свою бумагу.

Толстячок развернул свиток и стал зачитывать волю Олимпия Ладиславовича вслух, с чувством и расстановкой. Дойдя до доли Игната, он чуть хрюкнул в кулак и с преувеличенной серьезностью продолжил чтение.

— Хороший у вас дед, — дочитав, потеребил он усы. — Был.

— Хороший, — согласилась я, не понимая, куда он клонит.

— И наследство у вас хорошее. — Его глаза сощурились, и он принялся буравить меня взглядом.

По кривой улыбке на оплывшем лице мага и его хитрым глазкам я почуяла, что всем моим планам поскорее разделаться с бюрократией суждено отправиться прямиком коту под хвост.

— Но вы же понимаете, — толстячок сделал театральную паузу.

Я ничего не понимала, поэтому лишь стояла и бессмысленно улыбалась, как дурочка.

— Нельзя просто так взять и переписать на вас все имущество Олимпия Ладиславовича.

— Почему? — От подозрения, в чем может быть загвоздка, кольнуло в ребрах. На спине выступил холодный пот.

— Потому что мне нужно удостовериться, что вы и есть внучка вашего именитого деда. — Его лицо стало предельно серьезным.

Холодные глаза чиновника теперь просверливали меня насквозь, и по позвоночнику, поднимая волоски дыбом, покатились первые капли пота. Что, если толстяк и в самом деле в курсе, что настоящая Настя подевалась непонятно куда? Он ведь маг — вдруг он способен отслеживать переселение душ? И тогда он может узнать, что это я уже пятый день отдуваюсь вместо Насти за все ее проделки.

— Как будем подтверждать? — омертвевшими губами спросила я. — Дядя Игнат, если не заупрямится, подтвердит. Соседи тоже.

— Анастасия Олимпиевна, вы же маг и должны понимать, что слова людей — это всего лишь слова, — он плотнее прижал пенсне к глазам и бросил взгляд поверх моего плеча. — Даже я, маг на службе Его светлости, без специальных артефактов не могу признать в вас законную наследницу многоуважаемого Олимпия Ладиславовича.

Платье на спине уже совсем промокло, под мышками стало горячо и влажно.

— Вдруг на вас личина Анастасии Олимпиевны Гатальской? — Уголки его губ приподнялись, и он снова испытующе уставился на меня.

Сердце забилось так бешено, словно в него влили дюжину кубиков адреналина. Кровь в ушах зашумела, мышцы напряглись, а все чувства обострились до предела. Я превратилась в натянутый до предела оголенный нерв.

— Зачем мне это?

— Кто же разберет, зачем преступнику совершать преступления, — продолжил он смотреть мне в глаза. — Тем более в герцогстве объявился сильный темный маг.

— Не слышала о таком, — слова дались мне неимоверно тяжело.

— Пф-ф, это служебная информация, — он понизил голос. — Проник в покои к Его светлости под видом-м… — маг на долю секунды осекся, — лекаря. Теперь ищем. Может, это вы?

Он наклонился и принялся копошиться в тумбе стола.

— Вот, — положил он передо мной листок. — Полюбуйтесь.

Странный узор, нанесенный на белую, идеально ровную бумагу, казался серой рябью. Или даже простой грязью.

— Что это? — пожала я плечами.

— Отпечаток ауры того самого темного мага, проникшего во дворец, — Онуфрий скосил на меня глазенки и усмехнулся. — Вот видите, я смог вас удивить.

— Смогли, — едва шевеля сухим языком, согласилась я. — Но я-то здесь при чем?

К чему бы ни вели все эти разговоры, я решила не помогать провокатору зарабатывать премию. И до последнего стоять на своем.

Не была. Не помню. Не знаю.

— Провернуть такое мог любой достаточно сильный маг, — Онуфрий замедлил и понизил голос. — Даже вы.

Толстяк очень старался. На его лбу проступили капельки пота, а кожа на подбородке и щеках неприятно заблестела.

— Я светлый маг.

— Светлый маг может впустить тьму в душу, и тогда он, если не погибнет, станет всемогущим, — воздел Онуфрий М. Старообрядцев руки кверху. — Сами понимаете, ему чужую личину примерить будет как платье переодеть.

Облизнув пересохшие губы и даже не пытаясь изображать спокойствие, я молча ждала, когда толстяк потянется в ящик за магическим ограничителем или еще каким-нибудь артефактом. По крайней мере, в фэнтези-книжках именно такие штуки на ведьм и надевали.

— Ну-ну, милочка, как-то вы побледнели, — засуетился он. — Только в обморок упасть не вздумайте!

Он и в самом деле снова полез в стол, но вытащил из него обыкновенный флакончик.

— Поймите меня правильно, я не утверждаю, что темный маг — это вы. Упаси меня Светлый лес делать такие заключения.

Открыв флакон, он поднес его себе к носу и тут же отринул с выражением брезгливости. Протянул к моему лицу — и я тоже поморщилась. Ну и гадость. Нашатырь хоть, в отличие от этой дряни, тухлятиной не пахнет.