Дерзкая-3. Ближний круг

– Ну-ка, отдохни. Я тебя подменю.

Я отодвинулась, а Май зажал рану вместо меня.

То ли у Мая было силы больше, то ли подействовал укол, но кровь перестала течь струёй, только иногда капала из-под ладоней Мая.

Олег изредка открывал глаза, но, кажется, мало что видел. Потом попросил пить. Я сбегала в вертолёт, взяла бутылку с водой, умыла Олега и напоила. Он немного ожил, даже за руку меня взял.

Мы ждали бесконечно долго.

Наконец, послышался шум двигателей, и на площадку один за другим сели два больших вертолёта.

Через минуту Олег был уже в руках медиков. Лерка перекинулся с ним парой слов, пока его перекладывали на носилки, и вернулся к нам с Маем, помог нам немного отмыться от крови и пыли.

– Что тут произошло?
– спросил Лерка.

– Это была защитная ловушка, и они в неё попались, - хмуро пояснил Май.
– И ещё не так уж серьёзно отделались, если честно. Я пойду, гляну повнимательнее на это безобразие.

Он ушёл внутрь скалы.

– Мама, вы молодцы!
– тихо сказал мне Лерка.
– Врач, когда я вас ему показал вначале, сказал, что надежды практически нет. Мы не успевали. И не успели бы.

– Если б не Май.

– Да. Но всё позади, теперь нечего бояться, мама. Если мы успели, теперь всё будет в порядке. Вот врач идёт.

Я повернулась к мужчине, который шёл к нам от вертолёта.

– Что скажешь?
– спросил его Лерка.

– Его жизнь вне опасности. Сейчас закончим настройку системы и стартуем. Два вопроса, пожалуйста! Полных лет раненому?

– Пятьдесят пять, - ответила я.

– Хронические заболевания?

– У него нет...

– У него прогрессирующий очаговый фиброз лёгких, - перебил меня Лерка.
– Осложнение после тяжёлой нелеченой пневмонии в молодости.

– Понятно, - врач кивнул.
– Я сделаю необходимую коррекцию.

Он повернулся и побежал к вертолёту.

Я что-то совсем растерялась. Грозная формулировка, которую выдал Лерка, напугала меня, хотя я толком и не поняла ничего.

– Лера, почему папа мне не сказал?

– Он не любит никого грузить, - хмуро отозвался Лерка.
– Прежде всего - тебя.

– Тогда почему ты мне не сказал?

Лерка напрягся и отвернулся, покусывая губы.

– Лера?

– А можно я спрошу?
– раздражённо вскинулся он.
– А почему кто-то должен тебе говорить? А сама ты не видела? Что у него бронхиты один за другим? Что он пробежки по утрам бросил? Что в качалку ходить перестал? Что дядя Юра теперь в его присутствии старается не курить? Ничего не замечала, да?

– Я спрашивала, почему не бегает больше... Он сказал: "Старый стал, ленивый..." - прошептала я.

Так стыдно мне ещё никогда не было. Больно, страшно и стыдно.

– Ему трудно дышать при нагрузках, - пояснил Лерка уже спокойнее.
– И стрессы ему тоже противопоказаны. Нужен свежий воздух и не переутомляться.

– Ты должен был мне рассказать!
– закричала я.
– Если я настолько слепа, нужно было ткнуть меня носом!

– Мама... Если ты хочешь знать о нас всё, тебе всего-то надо вернуться из своего монастыря, - чётко выговорил Лерка.

– Из какого монастыря?
– растерялась я.

– Из того самого, мама, - вздохнул Лерка.
– Насовсем вернуться!.. Ладно, что теперь об этом. Ты полетишь с ним?

– Что?

– Ты полетишь с папой?
– повысил он голос.
– Или мне лететь?

Я, наконец, вернулась к реальности.

– Я полечу. Ты останься с Маем, и разберитесь с этой дверью. Это из тех самых неучтённых, которые вы хотели отыскать. И пусть Май потом мне расскажет, когда закончите.

– Хорошо, - кивнул Лерка.

– Будь осторожен там!
– махнула я рукой на проход в скале.

– Не волнуйся, с нами остаются гвардейцы. Разберём завалы аккуратно.

– И ещё... Ты заглядывай иногда к нам, пожалуйста.

– Конечно, обязательно, - мягко сказал Лерка.
– Я буду с вами. Всё время.

Я поспешила в медицинский вертолёт, и как только за мной закрылась дверь, машина пошла на взлёт. Внутри почти не качало, но вибрация от двигателя была ещё сильнее, чем в маленьком вертолёте. Олег лежал неподвижно, на лице прозрачная кислородная маска, повсюду прикреплены небольшие датчики. Широкая белая лента опоясывала Олега, прижимая к ране массивное устройство с экраном. В правую руку уже успели вставить катетер.

– Расскажи, как он, - я подошла к врачу, который смотрел не столько на раненого, сколько на свои экраны, индикаторы и кнопочки.

– Объективно - состояние тяжёлое, но стабильное, - ответил врач.
– В первые минуты после взрыва всё было сделано правильно, и это спасло ему жизнь. Конечно, кровопотеря очень большая, но он крупный и крепкий мужчина, объем крови у него значительно выше среднего.

– Что это за белый пояс?

– Это приспособление механически сдавливает разрезанные сосуды. Куда эффективней тампонажа и сдавливания руками. По прибытии на место проведём операцию по сращиванию двух крупных сосудов. Здесь её делать нельзя, нужна полная неподвижность и отсутствие вибраций.

– Это сложная операция?

– Нет, - уверенно заявил врач.
– После неё больной находится двое суток в медикаментозной коме, за это время оперированные сосуды восстанавливаются. Более мелкие сосуды и капилляры подвергаются другой обработке и восстанавливаются чуть дольше. Но в любом случае через неделю он будет на ногах.

– Тот коагулянт, который мы ему ввели там...

– Я задал трёхдневную программу профилактики тромбоза, этого должно быть достаточно. В целом, для своих лет он в отличной форме, - заметил врач.
– Надеюсь, что выберется без осложнений.

Врач, наконец, оторвался от приборов и впервые за весь разговор взглянул на меня.

– Сейчас главное, чтобы он не терял сознание. При кровопотере обморок чреват неконтролируемой комой. Комплекс поддерживающих препаратов я ввёл, но будет лучше, если его постоянно теребить и держать на плаву. Ментальные контакты лучше исключить, это чрезмерные энергозатраты.

Я подошла к изголовью и, откинув сиденье, подсела к Олегу. Он лежал, прикрыв глаза, но ресницы нервно дёргались. Девушка-медик подвесила на подставку капельницу, вставила трубку в катетер, что-то повернула и ушла.

Я положила руку на плечо Олега, погладила. Он открыл глаза, покосился на меня, и под прозрачной маской я увидела его слабую улыбку.

– Врач сказал, через неделю всё будет уже позади. Они быстро вылечивают такие раны.

Олег кивнул. Я услышала слабое шуршание фольги.

– Олег, нельзя! На это уходит много сил!

"Тогда пусть снимут с меня этот намордник!"

– Твоим лёгким нужен кислород. Не капризничай!

Но Олег всё-таки поднял левую руку и стянул с себя маску.