Дерзкая-3. Ближний круг

– Пока ты будешь тянуть резину, как того требуют обстоятельства, мы потеряем время. Выпускай его!

Олег мотнул головой.

– Господи, за что ты меня так наказываешь...
– пробормотал он и решительно пошёл вперёд, в кабинет. Пройдя несколько метров, он обернулся и ещё раз помотал головой.
– Нет, Катя! Нет... Всё, уходи отсюда, не мешай мне работать.

Я вышла из службы безопасности к лифтам и отправилась на свой этаж.

Трудно было винить Олега в несговорчивости. В конце концов, хорош бы он был, если бы потакал всем моим капризам. Тогда, наверное, уже камня на камне не осталось бы от этого мира. И, возможно, не только от этого. Пусть лучше разберётся, пусть ему будет спокойнее.

Я вышла из лифта и пошла по коридору к двери.

Сзади кто-то сдержанно кашлянул. Я вздрогнула и обернулась.

Примар, всё в том же мундире Вебстеров без знаков различия, подпирал собой стенку позади меня.

– В прошлый раз наш разговор не состоялся. Нас прервали самым возмутительным образом, - произнёс он, широко улыбаясь.
– Надеюсь, сейчас этот шустрый юнец нам не помешает.

– Что тебе надо?

– Да ничего особенного, - пожал он плечами.
– Я что, не могу навестить свою старую знакомую? Свою...
– он замялся, подбирая слово.

– Игрушку?

– Не будем уточнять.

– Что тебе надо?

Он вздохнул:

– Хочу, чтобы ты кое-что поняла. Первое - есть события, которые произойдут в любом случае, независимо от того, будет ли выполнено условие или нет. Более того, эти события произойдут даже в том случае, когда никаких условий не поставлено, никаких предупреждений не получено. Они произойдут просто потому, что настало их время.

– Это я и без тебя знаю.

– Второе. Не надо звать меня в игру. У меня дорогие расценки. Прежде, чем стать хозяином рассекающего кольца, я был человеком, и с тех давних пор мои дурные наклонности никуда не делись. Я беру своё по полной, особенно, если мне сами предлагают.

– Я не звала тебя в игру. Я вообще тебя не звала.

– И третье, - продолжал он, оставляя без ответа и эту мою реплику.
– Те, кто попал в поле моего зрения, никогда... запомни, никогда!.. не смогут от меня ускользнуть.

– Я никогда не пыталась от тебя бегать! А ты обещал, что оставляешь меня в покое.

– Но я ничего не обещал тем, кто вокруг тебя, - улыбнулся он.
– Да и что такое обещание? Это, между прочим, всего лишь посул под настроение.

Он повернулся и пошёл к лифту.

– Примар!

Он обернулся.

– Не трогай моих близких.

– Смотри пункт первый. Который ты и без меня знаешь, и поэтому пропустила мимо ушей.

– Я тебе сказала: не смей трогать моих близких!

– Тогда смотри пункт второй. Ты меня в игру не звала, но кое-кто позвал. Я лишь выставил счёт.

– Зачем ты пришёл? Чтобы наговорить чепухи, ничего не сказав?

– Смотри пункт третий. Я могу соскучиться по самому ценному экземпляру, попадавшему мне в руки? Я могу навещать его, когда вздумается? Оба ответа - "да"!

Он бесшумно захихикал и вошёл в лифт. Двери закрылись.

Лифт никуда не поехал, остался стоять. Я подождала с минуту, но лифт не двигался. Я нажала на вызов. Двери раскрылись, внутри никого не было.

Я потёрла лоб, отгоняя дурацкую мысль о галлюцинации.

В нашем блоке было пусто и холодно.

Я сначала посидела в тёмном холле. Ждала долго, очень долго, но никто не пришёл и не пробовал со мной связаться. Потом я перешла в спальню, практически на автомате приготовилась ко сну и залезла под одеяло. И снова долго, долго ждала.

Задача не думать о белой обезьяне мне не поддалась. Решения у этой задачи не было. В ушах так и стоял слащавый голос Примара. Как будто без него у меня нет, о чём беспокоиться. Паника нарастала. Меня начало трясти в ознобе. И снова подкралась предательская мысль стереть себя со всех карт. Раствориться в черноте, чтобы никто не смог меня выцарапать наружу.

Олег пришёл за полночь. Ходил по холлу, натыкаясь в темноте на стулья. Потом так же натыкался на всё подряд в спальне, потом ронял что-то в ванной. Наконец, подошёл к кровати и стал раздеваться.

– Почему ты так долго?

– Что у тебя с голосом?
– спросил он вместо ответа, неловко присел на край кровати, наклонился ко мне, запустил руку под одеяло и присвистнул.

– Ну-ка, переляг на другую сторону.

– Зачем?

– Затем, что я пока только на левом боку могу лежать.

Я с трудом переползла на соседнюю половину кровати. Олег осторожно улёгся на моём месте и поёрзал.

– Иди сюда!

Он крепко прижал меня к себе, согревая.

– Что случилось, Катюша? Что ты опять с собой творишь?

– Почему ты так долго?

– С Бертаном возился. Я боялся, что после вашего разговора он замкнётся, но он так разомкнулся, что я просто уже не знал, что со всем этим делать...

– И что ты сделал? Каков приговор?

– Я его отпустил.

– Что? Ты же так возражал!

– Я разобрался и считаю, что мы можем попробовать ещё раз. Завтра Бертан будет с нами у Юры, там мы кое-что обсудим и, я думаю, всё будет в порядке.

– Спасибо тебе.

– Да уж на здоровье.

Он помолчал, потом всё же спросил:

– Что с тобой происходит? Отчего опять?

Я не люблю врать. Сначала ломаешь голову, как придумать что-то правдоподобное. А потом практически всегда наступает момент ещё раз поломать голову, чтобы внятно объяснить человеку, почему ты врала. И чем более удачной получается ложь, тем более мучительными бывают объяснения. Я бы лучше сказала правду. Но не в этом случае.

– Я не знаю, Олежка. Наверное, стресс догоняет.

– Не надо тебе со мной завтра так рано лететь.

– Я и не собиралась. У меня нет никакого желания видеть Юрку.

– Тогда просто выспись.

– Я лучше завтра домой схожу, хорошо?

– Зачем?

– Нужно.

– Ну, сходи, - великодушно разрешил Олег.
– Хоть отвлечёшься.

Через пару минут он уже спал, мерно и горячо выдыхая мне в затылок. А я лежала без сна, думала над тем, к чему могут быть эти три пункта Примара, и меня душили слёзы, которые копились внутри и никак не могли прорваться наружу.

* * *

Наш пустой дом встретил меня совсем неласково. В комнатах было очень холодно: октябрьскими ночами в Питере нередки заморозки, а котёл топить было некому. От камина в холле тоже несло холодом.