Дерзкая-3. Ближний круг

– Нет, мам. Я... я от тебя отключился.

– Ну вот тебе раз! Я зачем, по-твоему, приказала тебе смотреть, как меня избивают? Чтобы тебе побольнее сделать?

Его глаза наполнились слезами, он задрал голову и угрюмо уставился в потолок.

– Надо было, чтобы ты понял, что делает он, и что пытаюсь делать я, и какой результат из этого получается. Мне надо было, чтобы ты учился, потому что другого способа осилить Бэста нет. Только использовать живой опыт! Не твой, так мой. Лера, ну почему мне нужно тебе это объяснять? Зачем ты отключился?

– Я пытался подключиться к Рине.

– Надо было быть в моём потоке и смотреть до конца! Потому что это был совсем другой способ атаки. Точечные отрывистые импульсы. И защита должна быть другой в этом случае.

– Извини, мам. Я сглупил, - коротко отозвался Лерка.

Я осторожно села на койке, ощупала гудящий затылок, пригладила волосы. Ощущения были, будто меня месили в чане, выложенным неровным булыжником.

Лерка поднялся с пола и сел рядом.

– Бертан что сказал?

– Я его не спрашивал.

– Почему?

Лерка пожал плечами:

– Боялся не сдержаться. Пускай папа его допрашивает, ему полагается. Я Бертана просто убить могу ненароком.

– Где он? Я бы с ним поговорила.

– Клетка для арестантов в хвосте.

Я поднялась на ноги и схватилась за поручень сверху.

В ответ на каждый шаг то тут, то там в мышцах гуляла тупая боль.

Добравшись в хвост, я жестом прогнала вооружённого гвардейца от решётки, за которой сидел Бертан.

Он забился в угол и сидел там, согнувшись, и закрыв голову руками.

"Бертан!"

Он выпрямился и, резко подавшись к решётке, вцепился в неё.

– У тебя всё в порядке?
– спросил он озабоченно.

– У меня? У меня нет живого места на теле, если ты об этом. А как дела у твоего братишки? Был ли ты ему в этот раз хорошим братом?

Бертан внимательно посмотрел мне в глаза, разжал руки, повернулся и медленно вернулся на своё место в углу. Поёрзав там, он прислонился к стене и закрыл глаза.

"Бертан!"

Он ничего не ответил.

Я почувствовала, как вертолёт резко снижается, и вернулась к сыну.

Лерка сидел на прежнем месте и опять дремал. Я попробовала заглянуть внутрь его потока. Сначала я даже испугалась: я нашла только стерильную пустоту. Но я сразу же разобралась: мой мальчик научился ставить глухие блоки.

* * *

Большой семейный совет становился отныне уже совсем небольшим. Вечером в апартаментах иерарха нас было всего четверо. За пять минут Олег доложил о своих планах на следующий день, и говорить было больше не о чем. Лерка тоже не стал задавать никаких вопросов, сразу же отпустил усталого Ларса отдыхать.

Выглядел сын неважно. Совсем измученный, бледный, хмурый. Было видно, что сосредоточиться на деле ему нелегко.

– Лера, мы, пожалуй, пойдём, - я встала и повернулась к двери.

– Мама, - Лерка подошёл сзади и тронул меня за плечо.
– Я хочу извиниться.

– За что?
– я обернулась к нему.

– За то, что тогда давил на тебя, - пояснил он.
– Ты оказалась права, а я выгляжу трижды дураком.

Я погладила его по спине:

– Ничего, сын. Спасибо, что всё понял. И что правильно себя повёл.

Он тяжело вздохнул, глядя в сторону.

– Вы о чём это?
– уточнил Олег.

– Неважно, пап, - отрезал Лерка.

– А если это неважно, что ты такой убитый? Что Бертан нас водит за нос, мы предполагали. Доказали это вовремя. Пока все целы. О чём страдания, я не пойму? На тебя же смотреть страшно.

Лерка взглянул на Олега исподлобья, потом на меня, но ничего не ответил, просто покачал головой и ушёл к себе в спальню.

– Эта девушка, сестра Бэста, Рина...
– пояснила я.
– Лерка в неё влюблён. Впервые и очень сильно, по-настоящему. Не подозревал ни о чём, естественно.

– Ну, ё ж моё, - сокрушённо выдохнул Олег.
– Эх, ребёнок... Как же его угораздило?!

– Вот и так бывает.

– Ох, плохо-то как...

– Ладно, хватит причитать. Этим ты Лерке не поможешь.

– А чем?

– Ничем тут не поможешь! Пока само не переболит.

Олег развёл руками:

– Хорошо, я больше ему слова не скажу... Хотя нет...
– он решительно взялся за дверь, ведущую в спальню.
– Пару слов всё-таки скажу.

– Олег, не надо!

– Подожди меня, я недолго.

Я опустилась в ближайшее кресло.

Я бы не стала лезть к сыну, когда он в таком состоянии. Потому что не хотела бы, чтобы к мне в такой ситуации кто-то лез с глупыми бесполезными утешениями. Но Олег считал иначе. И не мне было его за это осуждать. Тем более, что он куда лучший отец, чем я - мать.

А "недолго" тем временем затягивалось.

Я осторожно подключилась к Олегу, ровно на столько, чтобы различать, что происходит в соседней комнате.

Олег и Лерка сидели рядом на краю кровати.

– ...Ты слишком сурово к себе относишься, сын. Ведь ничего страшного не случилось.

– Не случилось, да. Но могло. Я едва всех вас не подставил.

– Тут нет твоей вины...

– Разве?
– Лерка злобно прищурился.
– Ещё как есть.

– Злой умысел никогда не лежит на поверхности. Иногда только случай позволяет заранее его распознать. У тебя не было такого случая. Ты не должен чувствовать себя виноватым...

– Папа!
– Лерка вскочил и сжал кулаки.
– Папа, ты можешь учить меня, если я чего-то не знаю, ругать, если я заслужил, требовать с меня, приказывать... В общем, если ты будешь говорить мне, что я должен делать, я всегда выслушаю. Но никогда!.. Слышишь меня, никогда не смей говорить мне, что я должен или не должен чувствовать! Ты меня понял?!

Олег всплеснул руками:

– Да что же ты такой въедливый? Нельзя же к каждому слову так придираться... Ну, прости меня, сын! Больше не буду так говорить.

Лерка перевёл дыхание и сел обратно. Олег попытался потрепать его по шее, но Лерка раздражённо вывернулся:

– Перестань, пап!

Олег вздохнул:

– Сын, поверь мне: это всё пройдёт.

– Не пройдёт.

– Лера, никто не ждёт, что ты её забудешь в один миг. Для этого нужно время.

– Мне не нужно время!
– вскинулся он.
– Я ничего не хочу забывать!