Дерзкая интриганка

– Что же это за план, Энди? – прошептал герцог в ответ, все еще смотря на мисс Сторбридж, которая, казалось, потеряла всякий интерес к беседе и увлеченно разглядывала том Платона. – Как она вынудила вас привезти ее сюда?

Энди закатил глаза, очевидно, задаваясь вопросом, как может такой человек, как герцог, задавать столь глупый вопрос.

– У нее был пистолет, вот что! Припоминаете?

Раздался звонкий смех мисс Сторбридж, которая, как оказалось, не так уж и была поглощена Платоном, как думал Гарри.

– Как вы их выносите, ваша светлость? – спросила она, улыбаясь. – Думаю, что для меня будет проще рассказать все, как было. Повторюсь, уж простите меня, мистер Майлс Сомервилль не был хорошим человеком. Он покинул своих дочерей через несколько минут после того, как узнал о вашем прибытии в город, и не собирался вернуться к ним обратно. За городской дом он заплатил арендную плату за два месяца вперед, но больше не оставил нам ни единого пенни. Когда я думала, что для нас все кончено, появились ваш брат и его друг, и оказалось, что мы спасены. Все. Я должна сказать, мой план бесподобен, вот что!

Гарри, прищурившись, посмотрел на женщину.

– Продолжайте, – сказал он ровным голосом, придерживая за локоть брата, который, казалось, сейчас упадет на пол.

– Мой план, ваша светлость? Как я уже говорила, все ясно. За мое молчание вы, ваша светлость, должны подарить мне маленький, скромный коттедж где-нибудь на побережье, так как мне всегда нравилось море, и обеспечить приличным, но не чрезмерным пособием, чтобы поддерживать меня. Таким образом решатся многие из моих личных проблем. Я должна поблагодарить вас и вашего брата за то, что свободно и спокойно смогу провести оставшуюся жизнь, не боясь, что однажды какая-нибудь из моих глупых подопечных вынудит меня совершить насилие – неважно, по отношению к подопечной или к самой себе, не буду даже задумываться об этом. Меня беспокоит участь Елены и Евгении. Я не смогу наслаждаться жизнью, не пристроив их.

– Она говорит, что в противном случае они закончат тем, что будут зарабатывать себе на жизнь не иначе как на спине, – спокойно встрял Вилли. – Хорошо-хорошо, не смотри на меня так, Гарри, – это она так сказала!

– Могу я продолжить? – Мисс Сторбридж вернула книгу на полку и подошла к мужчинам. – Девочек нужно устроить, ваша светлость, после чего я смогу успокоиться. Это то, на чем мы остановились.

Глинд выпрямился. Его внушительный рост и гордый аристократический профиль должны были устрашить мисс Сторбридж.

– Я не знаю, как это сделать, мадам, – холодно изрек он. – Я не понимаю, какова моя роль в вашем жадном, чрезмерно честолюбивом плане.

Она улыбнулась, показывая белоснежные зубы.

– Не понимаете, ваша светлость? Я думала, все очевидно. Ваш брат похитил двух невинных молодых девушек, чтобы вы могли выбрать, которую из них изнасиловать, чтобы отомстить их отцу. – Она встряхнула головой. – Это очень нехорошо, ваша светлость. Осмелюсь сказать, что это даже преступно.

– Но за определенную цену вы, я так понимаю, никому ничего не скажете. Это, за неимением лучшего слова, называется шантаж, мисс Сторбридж, – улыбнулся Гарри.

– Да, ваша светлость, это шантаж. Как мило с вашей стороны указать мне на это. – Она снова улыбнулась. – Однако это не похищение и не изнасилование, не так ли? Ваши действия – преступления, как с юридической точки зрения, так и с моральной. Я объяснила это вашему брату и его другу, и они быстро согласились со мной.

– И они тут же взяли вас, мисс Сторбридж, и близнецов, привезли всех сюда, в Глиндеварон, чтобы я мог заплатить вам?

– Не забудь про горничную, Гарри, – добавил Вилли. – Она ирландка, да еще такая толстая. Мы должны были взять ее с собой тоже, иначе Евгения не поехала бы. Она даже плакала, Евгения, когда мы сказали, что оставим эту ужасную женщину.

– Евгения очень сильно привязана к Лэси, – подтвердила мисс Сторбридж. – По правде сказать, Евгения привязана ко многим вещам – она очень любящее, преданное и заботливое дитя. Возможно, вам лучше обратить внимание на Елену. Эта не очень шустра, но довольно сговорчива.

Гарри был потрясен. Он рассчитывал, что проблему можно уладить деньгами.

– Почему я должен иметь с ними какие-либо отношения, а не подарить им несколько сотен фунтов? – спросил он, ненавидя себя за то, что в его голосе прозвучал вопрос.

Мисс Сторбридж снова улыбнулась, и Глинд понял, почему ему так не нравится улыбка женщины, – это была улыбка с оттенком снисходительности.

– Я думаю, ваша светлость, что это очевидно. Я хочу для моих девочек обеспеченной и счастливой жизни. Что может быть лучше, спрашиваю я вас, чем сделать так, чтобы вы выбрали одну из них и сделали ее своей женой?

Во время этого разговора Вилли и Энди попробовали исчезнуть, но были остановлены твердой рукой Гарри, схватившего их за плечи.

– Моей женой? – почти заорал он. – Мадам, да вы, должно быть, сошли с ума!

Мисс Сторбридж энергично повернулась на каблуках и направилась к двери.

– Едва ли, ваша светлость, – не оборачиваясь, произнесла она. – В конце концов, вы должны рассмотреть все варианты. Вы же не можете убить четырех женщин, не вызвав подозрений, и вы не вправе выкинуть нас и допустить, чтобы мы рассказали нашу нелицеприятную историю о мести и грабеже любому, кто захочет ее выслушать. Я могу назвать сразу три газеты, которых заинтересует наше дело.

Она остановилась, повернулась и склонила голову в прощальном жесте.

– Я хочу пожелать вам хорошего дня, ваша светлость, поскольку предыдущий был утомительным. Я уже сообщила дворецкому Пинчу, что мисс Сомервилль и я будем ужинать вместе. Таким образом, вы можете не стесняться и показать своих сорванцов в любое время, начиная с этого момента и до завтра, без опасения навредить нашей женской чувствительности.

Глава 4

Трикси Сторбридж направилась в западное крыло. Голова высоко поднята, походка грациозна и в то же время решительна – весь ее вид выражал уверенность и самообладание. Даже старое унылое платье – проблему одежды она разделяла вместе с близнецами, которые не раз пускались из-за этого в слезы, – не могло испортить внешнее величие.

В глубине души Трикси Сторбридж вся дрожала от волнения. Его светлость был настолько внушительным, так отчаянно мужественным и столь неожиданно красивым! Трикси удивлялась, как она не растаяла от восторга и не превратилась в лужу в тот момент, когда увидела его. Гордясь своей способностью перехитрить любого человека, она была на мгновение ошеломлена проницательностью, которая проскальзывала сквозь гнев в темных глазах Глинда.

Трикси почти забыла, какие бывают глаза у собеседника. Она не встречала подобного взгляда с тех пор, как шесть лет назад умер ее любимый отец, школьный учитель, чья скоропостижная кончина оставила Трикси в мире, полном одиночества, и без гроша в кармане.