Дерзкие. Будешь должна

–Если хочешь, я дам денег на таблетки,–бросаю, пережёвывая пищу. Так близко подпустил. Так близко, блядь, что теперь пытаюсь всеми силами вернуться хотя бы на шаг назад. Отмотать. Ладно хоть признание в любви моё не слышала, а то бы я сейчас полным лохом себя ощущал.

Она поднимает на меня взгляд и смотрит с презрением.

–Спасибо, не стоит. Сама куплю,–выплевывает раздраженно, а я сжимаю вилку сильнее.

–Не сомневался.

–Что?

–Ничего,–отвечаю, уплывая куда-то. Пиздец внутри всё болит. Я не то чтобы мечтал о детях с ней, просто ощущение, что у меня теперь выкрали мои возможности. Я вроде как ощущал её своей женщиной, а теперь не понимаю, для чего тогда мы вместе? Она ведет себя так, будто я вообще ей на хрен не нужен. Будто если бы какой-то хер вроде Гамеля предложил ей вот так же жить для безопасности, она согласилась…Хуй знает имею ли я право так думать…

Даже не доев ухожу оттуда, кидая вскользь, что выезжаем в час. Тем более у нас вроде как у обоих сегодня выходной. Не знаю, зачем тащу её туда, раз она откровенно не хочет. Точнее, вроде не сопротивляется, но выглядит подавленно. Будто это я какую-то дичь ей сказал, а не она мне. Но планы отменять не в моих принципах.

Подъезжаем к дому. У родителей чуть больше, чем мой, но стилистика отличается. Если у меня тёмная башня, у мамы – дворец принцессы. И внутри всё именно так же. Моя не устаёт рассматривать. Вижу, что производит впечатление, а когда она замечает мою маму и вовсе теряется. Подвисает только на ней. Мы с матерью очень похожи внешне. Голубые глаза, тёмные волосы, цвет кожи – у нас с Русом от неё.

– Здравствуйте. Я – Катя, – представляется сама и протягивает матери руку. А моя мама недолго думая обнимает. Наверное, для ведьмы это небольшой стресс. Но моя мама – неженка. Это отец – ёбанный жопошник. А она много этого всего нам дарила, если конечно в это время не плакала в подушку.

– Катюша, здравствуй…Не думала, что Глеб когда-нибудь девушку приведет… – заключает маман.

Ну, спасибо. Прозвучало так, будто Глеб – пидорок какой-то или девственник. Да по хрен.

Катя стесняется, я же просто молчу, когда мама провожает нас в дом. Чувствую, как её пальчики ухватили меня за ладонь и боятся отпускать.

– Чё где? Глава семейства, – выдаю с пренебрежением. Знаю же, что предстоит столкновение.

– У себя в кабинете пока. Можешь сходить, а мы с Катюшей поболтаем, дом ей покажу…

Подхожу к Кате только для того, чтобы придать хоть немного уверенности, а то она от страха уже побледнела вся.

– Не нервничай. Я ненадолго. Будь собой, ведьма, – говорю шёпотом и целую в макушку, а потом быстрее пули ухожу оттуда, разорвав наши сцепившиеся руки.

За отношение матери к Кате не боюсь. А вот за отцовские выкрутасы как-то чисто по-мальчишечьи переживаю. Просто потому что он любит подливать масла в огонь. Любит провоцировать. Сталкивать лбами.

Не стучась вторгаюсь в его кабинет, он, как всегда, сидит за своим кожаным креслом и курит сигару. Небрежно плюхаюсь напротив и со всем имеющимся отрицанием сталкиваюсь с ним взглядами.

– Привёл, да?

– Ну, привёл.

– Чудесно. Это с ней ты всю ночь кочевряжился пока клуб горел?

– Мой клуб, поправочка, – отрезаю, сцепив зубы.

– Твой… – с пренебрежением повторяет. – Кароч…Сынок. Из-за тебя на рынок акулы заплывают. Берегов не видишь.

– Я не просил что-то отменять. Если и сдохну, тебя не потревожу, – бросаю ему, рассматривая его недовольное лицо, разбавленное лишь едкой непроницаемой ухмылкой.

– Надо же, сдыхать он собрался. Один вон…На свою голову…И второй. Хочешь, чтобы уязвимые места на тебя были? Так правильно двигаешься, сын. Ещё ребенка ей заделай, а там вообще всё пойдет по известному сценарию, – выдаёт он, и я уже не могу сдержаться. Чисто на автомате подлетаю, вспоминая Лину и племянника. Обхватываю отца за грудки и тут же получаю охуенный такой удар в табло с калгана. Кое-как умудряюсь выстоять и посылаю ответку в виде кулака. Оба натужено дышим и у обоих с лица херачит кровь.

– Сука, Глеб! Ты же знаешь, что у нас всё было запланировано, какого хрена ершишься? Зачем начал с этой нищенкой? Нахуя тебе это?

– У тебя, блядь, не спросил, – цежу сквозь зубы и мечтаю придушить.

– Я собирался выйти на поляков. И ты знаешь, что с Домбровскими уже всё было на мази. Девчонка о тебе второй год мечтает. Мало того, что ты сорвал мою сделку, так ещё и всю ночь трахал свою девку, пока четверть твоего состояния к херам сгорела! Вообще берега попутал?!

– Со своей Беатой можешь на хер идти, понял меня?

– Ты как с отцом разговариваешь, щенок?!

– Как и он со мной, по-скотски. Будто я товар, а не человек.

– Бля…Не будь ты ослом. Там же не уродина какая-нибудь. Красивая стройная девочка. Идеальная. Знает три языка. Активная, популярная, блядь. Модель без двух минут! А ты… И в кого вы такие дебилы выросли?! – возникает он, очевидно, намекая на то, что хуёвый у нас с Русом выбор. Отец всегда к Лине хреново относился. Но всё же не мешал им встречаться, а тут уже конкретные такие предъявы. Выбрал для меня невесту, блядь. Невесту! Которая мне на хуй не упала. Он давно уже эти разговоры ведёт, но чтоб вот так наседать. Впервые. Вот что значит конкуренция…Увидел, что всё серьезно с Катей и началось…

– В тебя.

– Моё последнее предупреждение, сын. Это уже охуеть какая наглость с твоей стороны.

– Да? И что ты сделаешь? Отожмёшь мой бизнес?

– Идиот, – сплевывает отец, но я уже ухожу.

Спускаюсь вниз на нервах. Колдоебит всего по жести. Залетаю в ванную комнату и быстро привожу себя в человеческий вид. Кровь бежит с брови. Приходится немного смочить полотенце ледяной водой, чтобы остановить.

Через минуту максимально зализываю свои раны и следую обратно к матери и ведьме.

Но вдруг слышу их разговор и замедляю шаг. Двигаюсь более сдержанно и даже тихо, как ёбанный придурок, лишь бы подслушать, что там да как…

– Катюш, вы же давно уже вместе?

– Совсем нет…Около трёх недель.

– Для Глеба это точно давно, – смеётся мама, вынуждая меня вновь закатить глаза. – Но у вас же всё серьезно, да?

– Наверное, – отвечает Катя с каким-то то ли стеснением, то ли сомнением на устах.

Точно…Не доверяет. Уверен, что считает меня каким-то монстром. Из-за вчерашнего расстроилась? Так я этого ублюдка в итоге спас. И предыдущего додика с работы не стал трогать, и ушлепана того с цветами…Размяк, блядь, окончательно. А она всё равно нос воротит.