Дерзкие. Будешь должна

Прохожу внутрь без настроения. Мама сразу же замечает.

– Глеб…Я поговорю с ним, – выдает она, пока я осматриваю комнату с показушным безразличием.

– Ага.

На Кате лица нет, она тут же сжимает мою ладонь и смотрит так, словно призрака увидела.

– Глеб…У тебя кровь, – шепчет она мне на ухо.

– Херня, – отвечаю, стараясь переключить её внимание. – Всё путём, ведьма. Не грузись.

В целом я понимаю, что кринжатина полная. Но и у неё родня не идеальная. Я как бы и не стыжусь своих отношений с отцом. Так уж вышло. Мы не понимаем друг друга.

Мама приглашает за стол и через несколько минут к нам выходит виновник вот этого всего цирка. Ведь именно он позвал меня, чтобы пропесочить. А я решил убить двух зайцев одним прицельным.

– Екатерина, – вздыхает отец, разливая вино по бокалам. – Значит, у вас всё серьёзно?

Моя молчит, а я сжимаю её колено, пока у меня дёргается глаз. Как бы сдержаться и снова ему не втащить.

– Тебе не кажется, что вопрос слегка неуместный?

– Нормальный.

– Вовсе нет, – перебиваю снова.

– Ладно, как скажешь. Что насчёт твоего образа жизни…Катя…Катя в курсе чем ты занимаешься? – отец специально подливает масла в огонь. Ведьма хмурится, и я уже думаю, что она сейчас потеряет всякий интерес к этому разговору, как вдруг неожиданно моя тигрица включается в эту игру. При чём с диким энтузиазмом.

– Я в курсе, да, Александр Юрьевич, – отвечает она с горящими глазами. – А Вы чем занимаетесь? Не расскажете? Очень интересно…

– Даже так? – ехидничает он, посмеиваясь. – Ну, собственно, у меня ювелирная сеть. Наверняка слышала о такой.

– Нет, не слышала. Не любитель разных цацок. Вообще их не ношу, – улыбается она, посмотрев наверх. – А вот эта люстра…Тоже, наверное, из вашей золотой коллекции?

Моя мама походу от неё в восторге, потому что чуть ли не давится салатом от смеха, а отец – своей желчью.

– Нет, это испанский антиквариат, – отвечает он и услужливо подливает ещё вина. – Я смотрю, Глеб немного осведомил о нашей семье.

– Конечно. Он всегда говорит только самые хорошие вещи и делится самыми тёплыми воспоминаниями… – задумчиво твердит она, а я вот сейчас прямо хочу её трахнуть. Пока она на взводе. Вообще неподходящая ситуация, знаю. Но я думаю только об этом. Ебать она горячая. И пиздец сильная.

– Кхм, – кашляет отец, глядя на меня, а потом на маму. – Что ж…Хорошо, что так. А рассказал ли он о пожаре?

Бляяяядь. Ну нахуя?

– Да, рассказал, я в курсе, – выдаёт она спокойным тоном, а я тут же смотрю на неё. В курсе? Соня рассказала, значит? Может она из-за этого так на меня озлобилась? Что не рассказал ей сам?

– Вам бы следовало быть осторожнее. Не боитесь во всё это влезать? – продолжает наседать отец.

– Нет, не боюсь. Мне даже интересно, – выдаёт она, не прекращая этот теннисный турнир. Дух захватывает.

Отец недовольно рассматривает её. А на её лице ничего не дрогнет. Словно она реально знает во что ввязывается. И легко отражает эти запугивания. А вот меня батя уже заебал. Хочется просто поставить шах и мат.

– По факту мы ненадолго заехали, – сообщаю я. – Только предупредить о предстоящей помолвке и всё. – выдаю с запредельно счастливым выражением лица, и буквально все трое в зале начинают жечь во мне дыру.

Катя сдавливает мне руку, я улыбаюсь. Мама вроде как просто удивляется, а отец…В общем отец разве что слюной не брызжет. Злой как бешенная псина. Сжимает в руках нож, которым резал мясо и сверлит своим порицанием. Да срать я хотел на твои желания. И на твою Беату тоже.

Я тут же обхватываю ведьму за руку и тащу к выходу.

– Всё было очень вкусно, мам. Но нам пора.

– До свидания, – бросает Катюха на бегу.

– Глеб! – кричит отец нам в спину. – Глеб, я ещё не закончил!

Я уже не слушаю. Веду свою к машине уверенным шагом, а она вдруг начинает истерично хохотать. Пока доходим до туда её смех превращается в заливистую звуковую волну.

– Что такое?

– Я думала, это у меня плохой отец, – отвечает, пристегивая ремень.

– Твой тоже не ангел. Ты – девочка. С тобой так нельзя.

– А с тобой типа можно?

– Я типа вынесу.

– Хм…Поэтому ты такой дёрганный и раздраженный всё время? Потому что выносишь?

Смотрю на её укоризненный взгляд и по факту даже сказать нечего. Сказала, как отрезала.

Да…Поэтому я почти всегда такой. Но что есть, то есть. Мне уже от этого не избавиться.

– Прости, – выдаёт она следом. – Я не хотела.

– Всё нормально, ведьма. Ты права. Не сахарный, не расклеюсь. Что насчёт переезда родных? Ты ведь скажешь мне, когда будет нужно помочь? – спрашиваю, чтобы отвлечься и отвлечь её. Не хочу больше говорить о своей семье, а особенно о женитьбе, которую уготовил мне любимый батя.

– Скажу конечно…Я же не ты.

– В каком смысле?

– В смысле, что только ты не информируешь меня о своей жизни. Зато о моей знаешь абсолютно всё, – сообщает она, глядя в окно, и я хмурюсь.

– Ты про клуб? Я…Ведьма, я не хотел пугать тебя. Это не потому что я не доверяю или ещё что-то такое. Просто не хотелось, чтобы ты нервничала.

Она молчит, но прожигает меня взглядом.

– Я ощутила себя дурой, узнав это от Сони.

– Мой косяк. Не повторится. Принимай извиняшки.

– Ладно. Принимается.

– Хорошо. Хочешь сходить куда-нибудь?

– Например?

– В ресторан…Кино…Парк? Любое место, какое захочешь. Даже на музей согласен или на «Большой».

– Ты в курсе, что там нельзя трахаться?

– В курсе, – смеюсь, глядя на неё. – И? Думаешь ты мне только во время траха интересна?

– Не знаю. Ты мне скажи.

– Я думал, что уже сказал. И показал не раз. Секс – лишь приятное дополнение, и ничего больше.

– Угу, конечно, – ехидничает она.

– Конечно…

– Можно спросить у тебя кое-что?

– Валяй.

– Кир…Насчёт него…Соня пока не звонила мне…Она, наверное, отходит. Просто знаешь…Я не ожидала от него…А она скорее всего и подавно в ужасе.

– Кир всё правильно сделал. Я бы вообще в башку выстрелил.

– Глеб!

– Я серьезно.

– И всё-таки. Это живой человек. Нельзя быть Богом в данной ситуации.

– То есть, в той ситуации, когда он возомнил себя Богом и решил, что натянуть Вас – единственное здравое решение в его жизни, это как бы норм по-твоему? Это можно, да?