Дерзкий и Властный

— Как мы найдем ее? — спросил Бек.

— Мы? — Хаммер изогнул бровь.

— Да, — настоял Бек. — Если ей нужен врач...

— Билл Кендалл – покойник, — поклялся Лиам.

— Да, черт возьми. Покойник. И мы покончим с этим сейчас же, — согласился

Хаммер.

— Парни, нам нужно позвонить в полицию, — вмешался Сет. — У тебя есть

видео в качестве доказательства того, что Билл похитил ее. Если мы соберем все силы,

то возможно даже сможем узнать номер фургона.

Макен не хотел пока привлекать власти. Когда полиция найдет Билла, они вряд

ли арестуют урода. Они отпустят его на свободу до судебного разбирательства, во

время которого Рейн должна будет рассказать, что сделал с ней отец, также, как и о

насилии, которому он подверг ее сейчас.

Лиам был прав: Билл Кендалл должен умереть. Хаммер хотел покончить с его

жалким существованием. Такой конец более чем оправдывает средства, если они

смогут вернуть Рейн домой. Но ни за что на свете он не будет сидеть в клубе, засунув

палец в задницу, отвечая на хренову кучу вопросов, пока колеса системы правосудия,

ужасно скрипя, двигаются со скоростью улитки.

— Нет, — рявкнул Хаммер. — Я точно знаю, где Билл. Он сидит дома и ждет

меня, потому что хочет получить свой чек, и использует Рейн как приманку. Мы

навестим его. Ты остаешься здесь и будешь ждать. Мы позвоним тебе, если нам

понадобится показать эти кадры полиции.

Понимание проскользнуло в холодной улыбке Сета:

— Понял. Выметайтесь отсюда. Только убедитесь, что вы все в перчатках.

Оспорить в суде отпечатки пальцев не так просто.

— У меня есть перчатки в медицинской сумке, — заверил Бек. — Я возьму их и

вернусь.

— Я оденусь и возьму свой пистолет, — предупредил Хаммер, когда трое

мужчин выскочили из комнаты, оставив Сета ждать их звонка.

Макен торопливо оделся. Лиам и Бек должно быть делали то же самое, так как

они встретились меньше чем через две минуты. Наконец, пристроив пистолет в

небольшой кобуре на боку, он c друзьями поспешил к своей машине. Забравшись

внутрь, мужчина повернулся к ним:

— Мы вытаскиваем Рейн. Что бы ни случилось после, это – самозащита. Поняли?

— Чертовски верно, — прорычал Лиам.

Бек угрюмо кивнул:

— Билл набросился на тебя, когда ты попытался вызвать полицию, Хаммер. Мы

оба видели это.

Кивнув, Макен выехал с парковки. Необходимость действовать подгоняла его в

спину. Он хотел вдавить педаль газа в пол, но его разум боролся с ним. Если его

остановят за превышение скорости, это даст Биллу еще больше возможностей...

«Нет. Даже не пытайся так думать. Ты уже облажался и похоронил одну

женщину, которую любил. Ты никогда не восстановишься, если Билл зайдет слишком

далеко, и ты потеряешь и Рейн тоже».

Хаммер выругался, заметив, что слегка превысил скорость. Он не мог выбросить

из головы увиденное: ни безвольного тела Рейн, падающего Биллу на руки, ни

сумасшедшего, полного триумфа взгляда на лице ублюдка, когда тот поднял девушку

266

Дерзкий и Властный. Шайла Блэк

и поспешил к фургону. Сжавшуюся от страха, в кровоподтеках и ссадинах – в таком

состоянии он нашел Рейн на аллее много лет назад, и эти воспоминания также

преследовали Хаммера. Картинки смешались, мелькая в его голове в бесконечном

цикле.

Его пронзило чувство вины. Почему он прекратил выплаты Биллу? Хаммеру не

нужны были долбаные деньги. Он унаследовал трастовый фонд, который не смог бы

потратить и за три жизни. По сравнению с ничтожными суммами, которые он

отписывал Биллу, это были сущие копейки. Но спокойствие было бесценно.

Прямо сейчас, Макен с радостью бы отдал все до последнего цента за

возможность вновь обрести душевный покой. Но Билл на прошлой неделе признался,

что действительно пытался изнасиловать Рейн, потому что девочка-тинэйджер

сводила его с ума. Если бы Хаммер не прекратил выплаты, которые он делал, чтобы

держать это «животное» в страхе, она была бы невредима и счастливо пекла бы что-

нибудь в «Темнице».

Мужчина крепче сжал руль:

— Мне не стоило выходить из себя и прекращать платить ему. Это моя вина.

***

— Макен, не вини себя, — настаивал Лиам. — Это я виноват. Если бы я не

сравнивал ту любовь, что Рейн дает мне и тебе, она бы не покинула клуб.

— Сравнивал? Какого хера ты несешь? — спросил Хаммер, нахмурив брови.

— Когда я вернулся из больницы, то совсем рехнулся и обвинил Рейн в том, что

она любит тебя больше, чем меня, — признался Лиам, ударив кулаком по дверце

машины.

«И разве теперь он не желал забрать свои слова обратно? Чтобы не позволить

усталости и разочарованию овладеть его языком? Ему следовало просто спросить Рейн

о ее чувствах. Если что-то с ней случится, только потому, что он потребовал от нее

доказать свою любовь во всем, – от секса до сконов – он никогда не простит себе

этого».

У Хаммера отвисла челюсть:

— И какова же причина для ревности?

— Она любила тебя много лет, Макен. — Лиам проглотил свое сожаление. — Я

не думал, что она когда-нибудь... — он замотал головой. — Затем она доказала, что я

был в корне неправ.

Бек наклонился, выглядывая из-за сидений:

— Рейн любит тебя, так же, как и Хаммера. Она бы не мучилась так сильно все

это время, если бы не любила.

— Теперь я это знаю, и жалею, что сомневался. Она полностью открыла мне свое

сердце. — Лиам опустил голову, затем повернулся к Хаммеру. — Ты тоже видел, как

она делала это.

— Да, но ты поверил ей? Без сомнений? — парировал Макен.