Десант на Сатурн, или триста лет одиночества

– Проклятие, – пробормотал Люц, – заперли, как мыша в норе… Еще этот идиот Хирург возится уже вторые сутки, и все без толку…

Досада самозваного Люцифера была вполне объяснима. Хитроумный план трещал по швам. Даже эффектной демонстрации виртуальной атаки на Хутор не получилось. Видимо, Ирма успела блокировать какую-то часть внедренных в нее трикстерских терминалов… Да и черт бы с ней, с этой показухой! В любом случае – Люц был почти уверен в этом – цель демонстрации достигнута и «друзья» уже разделились на два лагеря: на тех, кто с ним, и тех, кто против него.

Вероятно, прямо сейчас трикстеры спешат на помощь своему… командиру, вождю, повелителю? – да, именно повелителю! – и наверняка это самые сильные, самые решительные из них, а значит, самые достойные. Остальные же отныне не могли представлять для Люцифера ни угрозы, ни элементарного интереса. Хуже выходило со второй и главной частью плана.

Нанеся удар по святая святых Ирмы, Люц рассчитывал, что тот, кто управляет ею, обнаружит себя. В том, что Ирма не функционирует сама по себе, что кто-то обязательно должен ею командовать, Люц не сомневался. Три миллиарда овощей-потребителей, полтора миллиарда механоргических кланов, несколько миллионов терминалов, рассредоточенных по всей Солнечной системе, сотни тысяч биотехнологических фактории, десятки тысяч поселков-фаланстеров на Земле, тысячи операционных модулей, сотни эколокусов, десять колоний на Марсе, семь Узлов на родной планете – все это объемлет единая инфосфера, неизвестно почему называемая Ирмой. На вершине пирамиды должен кто-то быть: Главный и Единственный, Тот, у Кого Власть и Сила.

Сколько Люц себя помнил, он преклонялся перед этим могущественным Неизвестным, а с какого-то момента стал мечтать о том, чтобы свергнуть Его с головокружительной вершины и воцариться самому. Это было как пророческий сон, мгновенное озарение, вспышка ослепительной ясности, от которой похолодели веки и заломило в затылке. Юный Люциан Горбовски, обитатель фаланстера Малая Пеша, крохотный атом трехмиллиардного овощевечества, осознал себя Люцифером – ангелом, восставшим против бога-анонима.

Дальнейшее было делом техники. Скитаясь по Виртуалу в поисках единомышленников – а в начале пути к вершине даже восставшему ангелу нужны единомышленники, – Люц наткнулся на занятный блог, содержащий помимо схемы удаления чипа связи призыв присоединиться к некоему мистеру Холмсу, а также телепортационный код места обитания этого самого мистера.

И вот минуло без малого пятнадцать лет. Пройден огромный путь. Собрана неплохая команда – пусть даже наполовину состоящая из никчемных болтунов вроде Стака или Базза. Нащупаны слабые места инфосферы. Найдено сверхоружие, о котором не подозревает даже Ирма. Нанесен первый демонстрационный удар. Осталось только обнаружить Неизвестного и уничтожить Его. Но вот закавыка. Бог-аноним ничем не выдал себя, хотя блокировка турцентра «Стикни», несомненно, Его рук дело…

А тупица Бен не в состоянии наладить телекатапульту остронаправленного действия!..

Люц, ощутив прилив неуправляемой ярости, схватил медленно перемещающееся над полом кресло и со всего размаха запустил им в истыканный дротиками глобус. При этом, несмотря на мокасины, самого Люцифера отбросило назад, на панорамное окно, в которое лупили приглушенные светофильтрами лучи бешеного фобосианского Солнца.

Бен испуганно обернулся и замер, держа молекулярный паяльник в правой руке, а катушку углеродной нити в левой.

Осколки взорванной красной планеты со свистом резали воздух, а на фоне ослепительных иссиня-белых лучей замерла в пустоте сжавшаяся, словно пантера перед прыжком, черная фигура Люцифера.

Сом очнулся от того, что чей-то влажный шершавый язык раз за разом облизывал ему руку. Грузное тело историка онемело, оно лежало на чем-то неудобном, состоящем из твердых округлых предметов разной величины. На губах ощущалась соль, а уши закладывало от тяжкого грохота, словно рядом велась пушечная пальба.

«И какой кретин насовал мне в матрац камней?» – подумал он, открывая глаза.

Нечто громадное, покрытое свалявшейся белой шерстью заслоняло обзор. Звериный язык, жесткий, как наждачная бумага, снова прошелся по кисти.

– Хватит, Аякс, – пробормотал толстяк, мутным после обморока взором всматриваясь в «собачью» морду, что упрямо тыкалась ему в тыльную сторону ладони, – встаю уже…

В ответ раздался сдавленный рык, и Сома обдало волной мерзкого запаха. Слабость с историка как рукой сняло. Обмирая от ужаса, он вскочил и тут же понял, что находится не у себя, в домишке, близ Новгородского кремля, на отшибе фаланстера «Садко», а на берегу какого-то обширного водоема, скорее всего, моря.

Серые, в желтоватых барашках пены, тяжелые волны с грохотом накатывались на берег. Поодаль чернели неприветливые голые скалы. Всего в нескольких шагах от изумленно озирающегося человека стоял громадный зверь, принять которого за добряка-сенбернара по кличке Аякс можно было только в полуобморочном состоянии.

Стараясь не выпускать полярного медведя из виду, Сом начал пятиться в сторону скал.

– Хороший мишка… мишка хороший, – как заклинание повторял толстяк.

«Мишка» шумно зевнул, равнодушно посмотрел в сторону «ускользающей добычи» и потрусил вдоль береговой кромки, расплескивая широкими массивными лапами соленые лужи. Похоже, человек его не интересовал.

Сом споткнулся о подвернувшийся камень, с размаху сел на гальку и облегченно расхохотался. Ему стало стыдно за свой испуг. Ведь даже овощам-малолеткам известно, что ни одно более-менее крупное животное, будь то рыба, рептилия или млекопитающее, никогда не нападет на человека. Об этом заботятся механорги-охотники, основная задача которых заключается во вживлении в черепные коробки каждой особи, достигшей опасного для хомо возраста, специальных чипов.

«Нет, – подумал историк, отсмеявшись, – все-таки мы живем в очень хорошем, восхитительно безопасном мире… Не то что раньше, когда правили эти, как их, Гилтер… Гемлир… Черт, не помню… И чего только нам неймется…»

Но эту важную мысль тут же заслонила другая.

– Мгм, куда это меня занесло? – проговорил Сом. – И каким, спрашивается, образом?..

Куда занесло, можно только догадываться. Вариантов, впрочем, было немного. Аляска, Евразийский Север, Гренландия… Один из полярных эколокусов – заповедная зона, на тысячи квадратных километров ни одного фаланстера. Разве что отдельно стоящее поместье? Что-то такое о поместье на берегу моря Баффина Сом слышал, но вот что?..

Ответить на второй вопрос – каким образом, – как ни странно, оказалось проще. Однажды, краем уха, Сом слышал разговор между Люцом и Кирком. Они обсуждали что-то непонятно-техническое, и в памяти углубленного в прошлое историка застряло только упоминание о некоем «телепорте-эвакуаторе», который «может отправить куда угодно и в каком угодно виде».

Вспомнив об этом, Сом поднялся и начал себя внимательно осматривать. Все ему принадлежащее вроде было на месте, а во внутреннем кармане бесформенной, выцветшей куртки, на которую девчонки-трикстерши без слез смотреть не могли, даже обнаружилось нечто новенькое. Во всяком случае, толстяк не помнил, чтобы среди его вещей была такая штуковина.

Сом недоуменно рассматривал находку, пытаясь понять ее назначение. Первое, что ему пришло в голову, когда он извлек на свет божий небольшой, но ощутимо массивный диск, – золотая пуговица, вроде тех, что служили украшениями старинных мундиров. Догадку вроде бы подтверждал и металлический жирный блик, который «пуговица» отбрасывала в Свете неяркого северного солнца, и выпуклый орнамент на «лицевой» стороне, напоминающий какой-то герб. Однако оборотная сторона диска была совершенно гладкой, такую «пуговицу» не пришьешь к мундиру.