Деспот
Шрифт:
Все резко прекращается.
Открываю глаза, пытаясь надышаться, и смотрю на Юсупова поплывшим взглядом. Он, словно дьявол, ведёт меня к греху, к падению. Да я уже у его ног, как он и хотел.
Дура, я наивно полагала, что отдам ему свое тело, но не буду ничего чувствовать. Он буквально выдирает из меня эти чувства. Нагло, бесцеремонно извлекая из меня все, что хочет.
— Хочешь ещё?
Отрицательно кручу головой. И вибрация снова бьёт в нужное место, извлекая из меня стоны, вынуждая открывать рот и замирать в немом крике.
Снова останавливается, когда я выгибаюсь.
— Еще?
— Нет! — уже с яростью
— Я буду продолжать, пока ты не сдашься, Диана.
Вибрация снова раздражает уже, кажется, каждый нерв в моем теле. Внутри меня настолько мокро и горячо, что становится стыдно. Но все также быстро прекращается. Несколько секунд передышки, и повторяется снова.
— Еще?! — уже почти рычит мужчина.
— Да! — почти плачу, сдаваясь, иначе это никогда не закончится.
— Умница. Умей красиво принимать поражение.
Вибрация включается, но медленно и слабо. Мучительно мало. Мне нужно больше.
Через пелену возбуждения наблюдаю, как Юсупов откладывает пульт, не выключая вибрацию и поднимается с кресла. Он снимает с себя рубашку. Мой затуманенный разум уже воспринимает его тело, как нечто желанное, красивое, сексуальное. Юсупов снимает брюки вместе с боксерами и идет ко мне. У него внушительный, давно возбуждённый член. Но меня уже ничего не пугает. Я хочу, чтобы все логически завершилось. Чтобы он уже, наконец, позволил мне кончить. Я, как голодная самка, хочу только одного.
— Встань! — хрипло приказывает мне. А я не могу. Тело не слушается. Меня ломает и выгибает от волн возбуждения.
Юсупов сам поднимает меня на ноги. Уже не нежно и аккуратно, а грубо и резко. Но мне плевать. Он разворачивает меня к себе спиной и давит сильной ладонью на лопатки.
— Коленями на диван, прогнись, — ставит меня в позу, хватает сзади мою шею и вжимает лицом в спинку дивана. Чувствую его грубые руки на моих бедрах, он задирает пеньюар и вынимает из меня эту адскую мучительную игрушку, откидывая ее на диван. Я так хотела от нее избавиться, а сейчас хочется рыдать от того, что он лишил меня удовольствия. Хочется выкрикнуть, как я ненавижу этого мужчину, какая он сволочь, но я только жалобно скулю.
— А! — вскрикиваю и начинаю рваться, оттого что он входит в меня грубым, резким толчком. Глубоко, до самого предела. Больно. Шокирующе. Он невыносимо большой. А я давно отвыкла от секса и мужского тела. Пытаюсь подняться, чтобы избавиться от растяжения. Но меня снова ставят в позу и вжимают лицом в диван.
— Замри. Привыкай ко мне. Знаю, больно. Ты очень маленькая девочка, — хрипит мне на ухо, вжимаясь грудью в мою спину.
Не двигается, оставаясь глубоко во мне. Тянет пеньюар, аккуратно, ласково целует мою шею, плечи, лопатки. И этот контраст силы, грубости внутри меня и нежности его губ снова сводят с ума. Я чувствую, как мужчину трясёт и как рвётся его дыхание. И меня снова против воли скидывают в бездну ненормального возбуждения.
Боль от его грубого вторжения и растяжения отступает на второй план. Я хочу эту боль, я хочу, чтобы он продолжал рвать меня и дал упасть на дно этого удовольствия.
Его горячая ладонь сжимает мою грудь, щипает соски, покручивая их, и это снова вызывает волну удовольствия. Меня накрывает и, кажется, что я уже способна кончить так. Кажется, что я сошла
с ума. Я такая же ненормальная и извращенная, как Юсупов. Мне все это дико нравится. В моей жизни никогда не было такого секса, который превращал бы меня в похотливую самку.— Какая же ты… — хрипло стонет мне в ухо, не договаривая.
— Господи! Пожалуйста! — выкрикиваю я. Мне хочется это все закончить. Нет, не остановиться, а дать все, что хочет мое тело.
— Что «пожалуйста»? Остановиться? — триумфально усмехается, всасывая кожу на моей шее, продолжая сжимать грудь. — Говори! Что ты хочешь?
— Двигайся! — зло выкрикиваю я. Если бы мои руки были свободны, я расцарапала бы его.
— Все, что хочешь, Диана. Любое желание.
Как так вышло, что это уже мои желания, а не его похоть?
Но думать мне нечем. Мои мозги затуманила жажда.
Юсупов выпрямляется, одной рукой перехватывает мои связанные запястья, а другой стискивает бедро и начинает двигаться. Сначала мучительно медленно выходя из меня и так же медленно входя, но ускоряясь с каждой минутой.
Я не знаю, сколько проходит времени, я не ощущаю ни боли в затёкших руках, ни дискомфорта и жжения от его вторжений, ни грубой хватки на бедре, я захлебываюсь в мощном остром оргазме, закусывая обивку дивана. Ком внутри меня разрывается, обжигая тело волной удовольствия. Но ничего не заканчивается, Юсупов ускоряет темп, и я понимаю, что до этого он щадил меня. И только сейчас двигается так, как ему хочется. Быстро, грубо, глубоко. Но мне уже плевать, я содрогаюсь и выгибаюсь в своем оргазме.
Мужчина хрипло стонет, резко выходит из меня, и на мои бедра и спину льются горячие капли спермы.
Все. Утыкаюсь лицом в спинку дивана, содрогаясь, пытаясь отдышаться и прийти в себя.
Чувствую, как он освобождает мои запястья, развязывая пояс, как прохладные влажные салфетки, проходятся по моим бёдрам и пояснице, удаляя сперму, а потом легкий горячий поцелуй на бедро.
Ничего не соображаю, не анализирую и не истерю. Меня нет. Я полностью его кукла. Постановка удалась на славу.
Аплодисменты господину Юсупову.
Браво.
Он меня сломал.
Юсупов поднимает меня, разворачивает к себе, поправляет кулон, укладывая его между грудей и заглядывает в глаза.
— Спасибо, это было прекрасно. Ты идеальная.
— Идеальная марионетка, — тихо добавляю я, отводя взгляд.
Глава 18
Диана
А утром наступает откат. Спали мы в разных комнатах. С любимым мужчиной меня бы возмутил этот факт. С Юсуповым обрадовал. Он отпустил меня, указав на комнату. Снова сыграл на моих чувствах. Мне нужно было хоть немного личного пространства, и он его дал.
Просыпаюсь, рассматриваю деревянные балки на потолке. Даже не хочется порыдать. Просто пусто. Словно этот мужчина вытянул из меня всю энергию. Вырвал душу вместе с оргазмом и забрал ее себе.
Нет, мне не мерзко, не противно. Мне никак… Я сдалась. Все, что он творил с моим телом, не оставило шансов.
Тело немного тянет. Как после занятий спортом. За полгода одиночества я отвыкла от мужчин и секса. Но близость с Даней и рядом не стояла с «играми» Юсупова. Он жесткий, порывистый, безжалостный. Но доля ласки и антураж перекрывают его грубость, отключают мозг, и ты все принимаешь.