Десять меченосцев

Женщина пошла вперед. Глядя на ее рогожу, Иори вспомнил о привидениях.

Они были на середине моста, когда встречный мужчина свистнул и задел плечом женщину. От прохожего несло сакэ. Женщина развернулась и уцепилась за пьяного.

– Я тебя знаю! – затараторила она. – Вздумал пройти мимо? – Женщина тянула мужчину за рукав.

– Пусти! – бормотал он.

– Не хочешь пойти со мной?

– Денег нет!

– А я задаром!

Женщина повисла на пьяном, как пиявка. Обернувшись к Иори, она крикнула:

– Ступай! Я занята!

Она тянула мужчину, но тот упирался. Иори изумленно смотрел на них. Женщина наконец взяла верх, и парочка скрылась под мостом. Иори заглянул через перила. Женщина запустила в него камнем. Мальчик пригнулся и побежал по мосту. За всю жизнь на бесплодных пустошах Хотэнгахары он не видел ничего страшнее, чем искаженное лицо женщины, белевшее в темноте.

Сразу за мостом был амбар, за ним забор, потом еще один амбар, потом другой. Отсчитав пятую по порядку усадьбу, Иори подошел к воротам. На беленной известью стене была изображена двухъярусная женская шляпа. Иори знал из модной песенки, что это герб рода Ягю.

– Кто там? – раздался голос привратника.

– Ученик Миямото Мусаси с письмом, – ответил Иори, придав голосу внушительность.

Сторож что-то сказал, но Иори не расслышал. Вскоре приоткрылась дверца, вырезанная в створе ворот для того, чтобы впускать людей, не открывая громадные ворота.

– Ты почему среди ночи явился? – подозрительно спросил сторож. Иори протянул письмо.

– Передайте, пожалуйста. Я подожду ответа.

– Письмо Кимуре Сукэкуро? – уточнил привратник.

– Да.

– Его здесь нет.

– А где он?

– В доме в Хигакубо.

– Но все говорили, что усадьба господина Ягю в Кобикитё.

– Здесь только амбары с рисом, лесом и прочим добром.

– Значит, сам даймё не живет здесь?

– Верно.

– А это самое Хигакубо далеко отсюда?

– Изрядно.

– Где же оно находится?

– На холмах за городом. В местечке Адзабу.

– В первый раз слышу такое название. – Иори разочарованно вздохнул, но чувство долга заставляло его не терять времени.

– Нарисуйте мне, как туда дойти.

– Не смеши! Знай ты дорогу, то все равно бы добирался всю ночь.

– Ну и что же?

– В Адзабу полно лисиц. Хочешь, чтобы они тебя заколдовали?

– Нет.

– Ты хорошо знаешь Сукэкуро?

– Мой учитель знает.

– Отправляйся лучше спать в амбар, а утром пойдешь.

– Где я? – воскликнул Иори, протирая глаза.

Мальчик выскочил из амбара. Было уже за полдень, и от яркого солнца у Иори закружилась голова. Сторож доедал обед у ворот. – Ну вот наконец проснулся, – добродушно вымолвил он.

– Нарисуйте мне дорогу! – выпалил Иори.

– Так спешишь, соня? Поешь-ка лучше, и тебе хватит.

Пока Иори давился едой, сторож рисовал, попутно объясняя, как идти в Адзабу. Иори поспешил в дорогу, окрыленный важностью задания и совсем не думая о том, что Мусаси волнуется из-за его отсутствия. Бежать по оживленным улицам было интересно. Скоро Иори увидел вблизи замок Эдо. Величественные усадьбы самых знатных даймё возвышались на участках, окруженных сложным переплетением рвов. Мальчик, замедлив шаг, огляделся вокруг. В каналах было много барж, груженных камнем и бревнами, каменные бастионы замка не освободились от лесов, которые издали походили на бамбуковую решетку для вьюнков-асагао. Иори шел по огромному району, который назывался Хибия. Воздух содрогался от строительного шума, звучавшего как гимн нового сёгуната. Иори завороженно смотрел на людской муравейник: рабочих, волоком тащивших каменные глыбы, плотников с пилами и рубанками, самураев, горделиво надзиравших за работами. Иори хотелось поскорее вырасти и стать таким же важным самураем.

Подносчики камней затянули песню:

Оборвем все цветикиНа равнине Мусаси.Гиацинты, колокольчики,Заблудимся в лугах!А девушка-красаЦветок неприкосновенный!Промокли рукава,То слезы иль роса?

Вода во рвах порозовела, вороны загалдели, и Иори спохватился, что солнце садится. Помчался со всех ног, порой заглядывая в листок, который дал ему привратник. Ноги незаметно донесли Иори до холма Адзабу, густо поросшего раскидистыми деревьями. Выбравшись на открытое место, он с радостью увидел, что солнце не село. На холме домов было мало. Деревня Адзабу находилась внизу в долине, возделанной под поля. Здесь, вверху, царила торжественная тишина, нарушаемая журчанием родников. Иори почувствовал, как усталость вытекает из него, растворяясь в густой траве и старинных деревьях. Он смутно чувствовал, что эти места связаны с историей Японии, хотя и не знал ничего о них. Это была земля, породившая величайших воителей древности – кланы Тайра и Минамото.

Иори услышал глухое гудение барабана, которое обычно сопровождает обряды в синтоистских храмах. Чуть ниже на склоне холма виднелось величественное деревянное сооружение с перекрещенными брусьями на крыше. Иори видел величайшую святыню, храм Иигура в Исэ, посвященный богине Солнца Аматэрасу. Храм не шел ни в какое сравнение с замком Эдо, ни даже с усадьбами даймё. Простотой он мало отличался от окрестных крестьянских домов. Мальчик задумался, почему люди преклоняются перед военным правителем Токугавой с большим почтением, чем перед божествами. Значит, Токугава важнее богини Солнца? «Надо спросить у Мусаси», – решил Иори.

Он заглянул в листок, потом посмотрел вокруг, но признаков усадьбы Ягю не обнаружил.

Вечерняя дымка окутала землю. У Иори слегка закружилась голова. Такое с ним случалось и раньше, когда он смотрел на последние лучи заходящего солнца, скользившие по рисовой бумаге сёдзи. Ему казалось, что в комнате светлее, чем снаружи. Это был обман зрения, но Иори чутко ощущал игру света и тени. Он тер глаза, чтобы прогнать наваждение. Иори понимал, что и сейчас он погрузился в полуявь-полусон.

– Подлая! – крикнул Иори и взмахнул мечом по густой траве. Лиса с лаем отскочила и побежала, роняя с хвоста капельки крови. Иори бросился следом. Мальчик не отставал от проворной лисы. Лису, казалось, покидали силы, но стоило Иори броситься за ней с победным кличем, та внезапно исчезала, чтобы вынырнуть в нескольких шагах впереди.

Иори в детстве наслушался от матери сказок о колдовских чарах лис. Мальчик любил зверей, даже диких кабанят и визгливых выдр, но лис ненавидел и очень боялся. Теперь он знал, почему сбился с дороги – его заморочили лисы. С прошлой ночи его преследовали злые духи, и несколько мгновений назад он ощутил на себе колдовские чары. Иори хотел расправиться с нечистой силой, но лиса, мелькнув за камнем, пропала из виду.

На крапиве и паучнике заблестела роса. Измученный Иори опустился на землю и лизнул мокрый от росы лист мяты. Мальчик тяжело дышал, пот катился с него градом, сердце бешено колотилось. «Куда она задевалась?» – чуть не кричал он от досады. Ладно, пусть лиса сбежала, но он ее ранил, и коварная тварь будет ему мстить. Иори не мог ничего поделать.

Мальчик немного успокоился, но вдруг услышал словно неземной звук. Иори застыл от испуга. «Лиса!» – подумал он, сжимаясь в комочек, чтобы устоять перед колдовскими чарами. Мальчик плюнул на ладонь и потер брови – верное средство спастись от лисьего наваждения.

В волнах вечернего тумана плыла женщина с вуалью на лице. Она сидела боком на лошади, бросив поводья. Поблескивало лакированное седло, инкрустированное перламутром. «Она превратилась в женщину», – подумал Иори про лису. Воздушное видение, играющее на флейте в последних лучах заходящего солнца, трудно было назвать земным. До слуха Иори, лягушонком распластавшегося в траве, донесся голос второго неземного существа: «Оцу!» Это, верно, приятель лисы.