Десять тысяч небес над тобой

Это звучит так, словно Пол пытался пригласить меня пойти с ним на свидание, а я отказалась.

С чего бы мне отказывать?

— Всё в порядке, — говорю я ей. — Пол — хороший парень. Я знаю, что он всегда поступает правильно.

Мама смотрит на меня так, словно я сказала, что страусы — это спутники Плутона. Это, потому что я ошиблась и назвала его Полом? Через мгновение она всё же кивает.

— Иногда я забываю, насколько ты проницательна.

Я обнимаю ее, вспоминая долгие недели, когда я была заперта в измерениях, где она уже была мертва. Путешествие по мирам развивает в тебе новое видение. Это заставляет тебя ценить то, что у тебя есть.

Только с наступлением темноты, пока ещё идет импровизированная научная конференция, в дверь снова звонят. Папа открывает, прежде чем я могу это сделать

— Ну, рядовой Бек. Мне кажется, что я не видел тебя целую вечность.

— Добрый вечер, сэр. Маргарет дома? — Тео видит меня и его глаза начинают лучиться. Он играет свою роль в этой вселенной слишком хорошо.

Тем не менее, роли должны быть сыграны.

— Тео, — говорю я, когда иду к нему.

Он притягивает меня в объятия, настолько пламенные, настолько интимные, что я не могу смириться с тем фактом, что мои родители наблюдают за этим. Я шепчу на ухо Тео:

— Этого достаточно.

— Пока что, — говорит он низким голосом.

Это не мой Тео.

Тео из этой вселенной, тот, который был в постели с Маргарет, тот, который её любит, вот кто обнимает меня сейчас.

Мне удается выскользнуть из его объятий, не оттолкнув его к стене. Мои родители старательно смотрят на свои уравнения. Пол наблюдает за нами со стула, затем наклоняет голову, когда понимает, что я его видела.

— Как вели себя телеметрические системы во время рейда, рядовой Бек? — спрашивает его мама, не отрываясь от своей работы.

— Очень хорошо, Доктор Кейн, — говорит Тео. Значит, мои родители решили пожениться в этой вселенной. Это хорошо. — В этой суматохе мне кажется, что я не помню, как я вернулся на базу. Странно.

Это потому, что мой Тео был главным во время той поездки; сознание этого Тео не еще забрало обратно своё тело. Он, должно быть, увеличил время между напоминаниями, как я ему сказала.

— Они не слишком повреждены, — продолжает Тео. — Я осмотрел всю систему. Мы выйдем на полную мощность к завтрашнему дню.

— Вы ужинали? — спрашивает мама. Она говорит прохладно, наверное, потому, что помнит, как мы выбегали из дома полуодетыми прошлой ночью. — Я не могу предложить тебе больше, чем бутерброд с сыром, потому что наши пайки заканчиваются. Но он твой, если хочешь.

— Я уже поел. Просто хотел немного поговорить с Маргарет.

Папа помахал в нашем направлении.

— Прекрасно. Идите на задний двор.

Задний двор? Тео, похоже, знает, что это значит; он берёт мою руку и ведёт нас к задней части дома. Когда мы уходим, Пол наблюдает за нами, его серые глаза выглядят тоскующими, хотя нет. Голодными. Затем он замечает, как мама смотрит на него, и возвращает внимание к бумагам на столе.

Я люблю наш задний двор, с его глупыми огнями в виде тропических рыб и лужайкой, которая так резко спускается вниз, что даже нельзя установить стул на газоне. Мне нравится, как он окружён высокими деревьями, что делает его похожим на наш Беркли-Хиллз, я чувствую, что мы отрезаны от остального мира, в тихом, спокойном нашем собственном месте.

Но в этом измерении? Всё не так удачно. У нас нет заднего двора, только одно дерево. Вместо этого, есть несколько дюймов бетона и одна покосившаяся скамейка. Но судя по тому, как Тео тянет меня рядом с ним на скамейку, это должно быть наше любимое место.

— Я сегодня скучал по тебе, — шепчет он и притягивает меня к себе.

Всё мое тело вспыхнуло, но у меня получается его сдержать.

— Подожди.

Когда я вытаскиваю Жар-птицу из-под его униформы, Тео удивленно смотрит на меня.

— Что за чёрт?

— Увидишь, — говорю я, набирая последовательность, которая активирует напоминание.

Его ударяет разряд. Тео ругается себе под нос и отталкивается от меня. После нескольких глубоких вдохов его глаза становятся шире. Это снова мой Тео.

— Ух.

— Ты в порядке?

— Я словно был в своём теле, но и не был. Это как проснуться, когда ты ходил во сне. Это самое странное, что со мной когда-либо было, — Тео трясёт головой, словно пытается её очистить. — Как ты с этим справляешься?

— Со мной этого не происходит, — напоминаю я ему. — Я всегда себя контролирую, в каком бы мире я не находилась.

— Повезло, если ты так можешь, — Тео глубоко вздыхает, затем пытается переосмыслить происходящее. — Что произошло в доме?

Так как Тео не идеальный путешественник, он не помнит, что происходит во время его путешествий, так же ясно, как и я. Может быть, он забыл о страстных объятиях. Или он притворяется. В любом случае, я благодарна ему.

— Ничего особенного. Ты пришёл ко мне, мама и папа притворились, что тебя не было здесь этим утром, и отправили нас сюда.

Тео говорит:

— Это Пол с твоими родителями, верно?

— Да.

— Почему ты не пошла за ним? Спасти тот осколок его души?

— Потому что я должна быть в контакте с ним, чтобы сделать это, — говорю я, снова краснея. — Тесном контакте. Я не могу схватить его посреди гостиной.

Тео хмурится.

— Значит, это нужно сделать.

— Конечно, если мне придётся, я это сделаю. Но если я начну вести себя странно, прежде чем мы попадём в компьютерные системы мамы и папы, они могут что-то понять. — Я цепляю одним пальцем Жар-птицу на шее. — Помни, людям из другого измерения трудно увидеть наши Жар-птицы, но они могут, особенно если они знают, что ищут. В этом мире, они знают.

— Верно, верно. Я понял, — Тео колеблется, но потом говори: — Я думал, я предполагал, что ты ещё не знакома с ним в этой вселенной. С Полом.

— Ну, я с ним знакома, — говорю я так легко, как могу.

Мой лёгкий тон не обманывает Тео ни на минуту.

— Должен ли я этому радоваться?

— Радоваться чему?

Его тёмные глаза кажутся бездонными.

— В том, что есть хотя бы один мир в мультивселенной, где ты выбрала меня.

Я благодарна за темноту вокруг нас. Возможно, это помешает ему видеть, насколько я взволнована.

— Я… всё, так, как вы всегда говорили. В бесконечной мультивселенной всё, что может произойти, происходит.