Десять тысяч разящих стрел

– Но это объясняет, отчего верховного стратега так поспешно призвали в Дайен, – задумчиво проговорил Ян-Жанке. – Императору и Первому принцу нужен кто-то, в чьей верности нет и тени сомнения, а Юван-Кай – именно такой человек. Он никогда не пойдет против законного порядка наследования. Ха! Остается порадоваться тому, что он прибыл с личной гвардией и не привел с собой приграничные Знамена. В таком случае наше дело было бы обречено.

– Призвать стратега с его армией – все равно, что на весь Дайен объявить о намерении учинить резню, – заметил Фель-Сарган. – Последний раз такое случилось при Императоре Да-Хане. Видимо, повторить деяния Императора-Безумца в клане Илун все-таки не осмелились.

– Также становится понятно, почему государь внезапно решил исполнить данное северянам обещание, от чего так долго уклонялся, – заметил Джео-Сань. – Сейчас ему, как никогда, нужен прочный мир на границах.

– Значит, конец десятидневья Благодарения Богов – последний срок, – старик Изар-Тун из казначейства нервно сцепил пальцы. – У нас осталось так мало времени. Надеюсь, что все будет подготовлено должным образом, а иначе, я боюсь… – он не закончил фразу, да в том и не было надобности.

Под взглядами остальных Равет-Фай кашлянул и произнес, стараясь говорить уверенно:

– Все идет как должно. Мы успеем. Не о чем беспокоиться, братья мои. Пока каждый из нас исполняет свою часть и не питает сомнений, неудачи не может быть.

* * *

Первые дни после возвращения отца и братьев Илем-Кай была предоставлена сама себе и посвящала свободное время упражнениям в стрельбе. Близилось десятидневье Благодарения Богов – главный праздник в южных землях, когда люди приносили жертвы своим небесным покровителям, благодаря за счастливые дни прожитого года и прося еще больше удачи в году предстоящем. С давних времен сложилась традиция в дни, предшествующие началу священных ритуалов, устраивать большие состязания. Величайшие таланты собирались в столице Кель-Тао, чтобы помериться силами, но и те, кого боги не наградили особенными дарованиями, не упускали возможность показать себя. Состязались во всем, кто во что горазд: от скачек или борьбы до танцев, стихосложения и искусства плетения кружев, или поварского и гончарного дела. Каждый надеялся показать Премудрому Отцу и Вечной Матери, что не потратил впустую минувший год и улучшил свое мастерство.

А еще священное десятидневье считалось наилучшим временем для того, чтобы договариваться о свадьбах для своих детей, и всякий раз, когда ее мысли сворачивали в этом направлении, принцесса Илем ощущала некоторое беспокойство. Но она гнала прочь никчемные тревоги. На решение Императора она все равно никак не могла повлиять – отец, и тот не имел такой власти – а вот успех или неудача на состязаниях лучников зависит целиком от нее. И когда верная Ианнах вздыхала и ворчала, пересказывая ей последние дворцовые сплетни, собирать которые она была большая мастерица, Илем-Кай просто отмахивалась от старой служанки.

Компанию девушке составлял разве что ее младший брат Азин. С отцом и старшим братом за минувшие дни ей удалось увидеться лишь несколько раз, да и то мельком. Оба пропадали в Дворцовом Городе, и было бесполезно расспрашивать о том, чем они там занимаются – все равно не ответили бы. Илем давно научилась понимать, когда и о чем можно спрашивать, а когда лучше прикусить язык. Эти загадочные дела беспокоили ее больше, чем мысли о предстоящей свадьбе с северянином. Илем, подобно мужчинам своего клана, не питала интереса к придворной жизни, но и не была совсем оторвана от нее. Даже без Ианнах, ежедневно приносившей порции новостей от дворцовых евнухов и служанок, она имела представление о том, что происходит, и замечала кое-какие тревожные признаки. Дочь принца Ювана и княгини Ульсан не была ни слепа, ни глуха, и чутье подсказывало ей: намечается что-то опасное, и едва ли клан Кай при всем желании останется в стороне.

Вот и теперь принцесса пыталась отделаться от назойливых мыслей, пока Ианнах аккуратно собирала ее длинные волосы в замысловатую высокую прическу. Сегодня девушка сменила любимый охотничий костюм на тяжелое атласное платье, расшитое узором в виде летящих журавлей, больше приличествующее ее новому придворному рангу. Как обычно, служанка болтала без умолку. Илем слушала ее вполуха.

– Э? – заметив ее настроение, старуха болезненно дернула прядку черных волос. – Госпожа, да ты вообще-то меня слышишь?

– Было бы что слушать, – буркнула Илем-Кай. – Все это уже старые вести. Что я хочу знать, так это причину, по которой отца и Кевета так часто приглашают в Ведомство военных дел, – вырвалось у нее.

– Ведомство? – удивилась Ианнах. – Но они вовсе не ведомство посещают, госпожа, а принца Тьена.

– Что?! – от удивления Илем-Кай подскочила на месте. – Ты уверена, Ианнах?

– Боги мне свидетели, госпожа! Несколько слуг видели их во дворце Первого принца. Ты не знала?

– Отец ничего не говорил мне, – принцесса прошлась взад-вперед, пытаясь восстановить самообладание. – Мне правда это не нравится, Ианнах. Военное Ведомство – еще можно понять, но дела старших принцев…

– Что же тут странного? Император-то наш, говорят, уже одной ногой в могиле, и…

Тут девушка развернулась к служанке и залепила ей пощечину – не в полную силу, но чувствительно.

– Прикуси-ка язык, Ианнах! – прошипела она. – Как будто не знаешь, о чем нельзя говорить даже наедине. Болтай, что хочешь, про северян или свадьбу, но государя всуе не поминай.

Седая ивирка смиренно потупилась, признавая, что позволила себе лишнее. Илем-Кай плюхнулась на стул перед небольшим столиком с круглым серебряным зеркалом и задумалась. О том, что с Императором не все в порядке, на самом деле шептались, хотя и с большой опаской. За такие речи можно было лишиться языка, да и головы заодно. И все-таки, из Верхнего Дворца уже долго не было вестей, и это настораживало. Кто знает – быть может, государь уже отошел к богам, но это держат в тайне, дабы не допустить волнений в народе? Смерть Благословенного Владыки незадолго до праздника Благодарения Богов – что могло быть хуже этого?

«Если Император мертв или при смерти, тогда неудивительно, что отцу пришлось спешно вернуться в столицу, – подумала девушка. – В такое время верховный стратег не может оставаться на границах. Но если начнется борьба за трон, род Кай точно окажется между тигром и медведем. В таком случае лучше всего просто отступить и смотреть со стороны, как хищники терзают друг друга. Но будет ли это возможно?»

На первый взгляд кажется, что положение наследника непоколебимо. Старшего принца никто не назвал бы самым одаренным среди мужчин династии Ильфан, но на троне оказывались правители и хуже него, а сейчас у принца Тьена не осталось явных соперников при дворе. Второй принц Ео-Илун несколько лет назад впутался в темную историю, из-за которой попал в немилость и отправился в бессрочную ссылку в горный монастырь. Что до третьего принца Ней-Илуна, тот сторонился борьбы за наследование и предпочитал проводить время в увеселениях. Остальные сыновья правящего государя были либо слишком молоды, либо происходили от наложниц низкого ранга и не могли претендовать на трон.

«Но все возможно, – отметила Илем-Кай. – Не верь очевидному – так говорили древние, и это мудрый совет. Излишнее доверие многих людей привело к гибели. Ох, надеюсь, я просто придумываю лишнее».

– Госпожа! – молоденькая служанка появилась на пороге и склонила голову.

– Да не пыхти ты, как старая кляча! – прикрикнула раздраженная Ианнах. – Совсем ничему не научилась? Что такое?

– Старший господин хочет видеть Огнерожденную принцессу. Он ждет в саду.

– Вот как… – девушка поднялась и одернула платье, пытаясь справиться с волнением. – Хорошо, проводи меня.

Отец дожидался на просторной площадке, которую Илем в свое время расчистила от растительности и превратила в стрельбище. Площадка протянулась от стены до стены. С одной стороны располагались мишени – цветные круги и соломенные чучела. В другом конце стрельбища на деревянных стойках были выставлены луки и арбалеты, в дополнение к деревянным мечам, тупым копьям и корзинам с запасом стрел. Принц Юван, заложив руки за спину, неспешно прохаживался из стороны в сторону, и мелкая галька, устилавшая землю, хрустела под его сапогами. Главе клана Кай через два месяца исполнялось сорок восемь лет, но выглядел он моложе. Высокий, широкоплечий мужчина с идеально прямой осанкой, резкими движениями и суровым лицом, он излучал вокруг себя властность. Когда он был рядом, сама мысль о неповиновении просто не могла закрасться в голову.