Десять тысяч стилей. Книга девятая

Он знал, что рано или поздно вернет наследие Охирона. А если нет, то никакое желание у храма Ммон не поможет. Чего на самом деле Ливий искренне желал – так это вернуться домой, в Сильнар.

Лестница десяти тысяч ступеней оканчивалась небольшой площадкой, где паломники могли перевести дух и помолиться. Дальше шла небольшая лестница из ступеней, которая вела к арке храма Ммон.

– Вы кто? – спросил монах у врат, по-прежнему не отрываясь от своего занятия.

– Послушник Ливий.

– Да, мне сообщили о вас. Можете войти.

– Я не смог бы войти? – удивился Ливий.

– Верно, – кивнул монах. – Меня зовут Азек. Я – Привратник храма Ммон. Обычным людям запрещено входить внутрь. Они молятся здесь, у входа. Послушники и биржани могут войти, если нас заранее предупредили.

– Вот оно что.

Порядки в храме Ммон были строже. Да и влияла сама удаленность святого места. Если храм Эмм-Хо посещали толпы паломников, храм Акри – небольшие группы, то к храму Ммон почти не приходили люди. Оказывается, дело было не только в удаленности и сложности дороги. Играли свою роль и местные порядки.

Ливий поднялся по ступеням и остановился возле Азека.

– Послушайте, я видел людей, когда поднимался. Что это было?

На мгновение Азек отвлекся от метлы, посмотрев на Ливия. А затем продолжил мести пол.

– Храм Ммон стоит в особом месте. Это не иллюзии. Скорее отражения. Все люди, которых вы видели, когда-то поднимались по ступеням. Путь к храму Ммон хранит воспоминания об этих людях.

– Значит, все они поднимались…

«Сильнейший приходил сюда? И не только он, но и Ириней?», – думал Ливий. Не удивлял только Хаос – глава «Единства» действительно наведывался в храм Ммон.

– А те, кто поднимаются сюда, видят одних и тех же людей?

– По-разному. Большинство не видит никого, – ответил Азек. – Вы видели тех, кого знаете?

– Да. Они – сильные идущие. Двое уже мертвы, а третий…Кхм.

Не хотелось говорить в храме Ммон о человеке, который вторгся сюда и убил прошлого настоятеля. Но Азек все понял.

– Хаос, верно? – спросил он. – Стоял на последней ступени? Я видел его, когда вы поднимались, послушник.

– Что? Разве эти отражения не видят лишь те, кому их показывают?

– Так и есть. Но я работаю Привратником много лет и научился их видеть. Идите, послушник.

Монах продолжил мести каменную плиту, хотя Ливий не видел ни мусора, ни пыли.

Внутри все было почти так же, как в храмах Эмм-Хо и Акри. Но были и отличия. Сразу же бросалось в глаза отсутствие зала для молитв мирян: паломников не пускали в храм Ммон. Слева стояли большие двухметровые бронзовые купола, назначение которых осталось для Ливия загадкой. Купола не были подвешены, чтобы звонить в них. Вместо этого они просто стояли на земле в ряд.

– Приветствую, послушник. Ливий, если я не ошибаюсь?

Из главного зала вышел монах с узкой и длинной бородой. В одной руке он держал подвесной фонарь, в другой – металлическое кольцо.

– Приветствую, – поклонился Ливий. – Да, пришел из храма Акри.

– Меня зовут Оной. Я – заместитель настоятеля. Как поднялись?

– Нормально. Видел отражения, Привратник мне объяснил, в чем суть. Интересное явление, – с улыбкой ответил Ливий.

– Какой привратник?

– Монах, что метет пол у арки. Азек.

Ответ заставил Оноя посмотреть Ливию прямо в глаза.

– В храме Ммон нет того, кого вы зовете Привратником. Так называл себя всего один человек – и его действительно звали Азек. Это первое имя Ммона, прошлого настоятеля нашего храма.

– Что? – удивленно спросил Ливий и обернулся к арке. Там было пусто.

– Храм Ммон – особое место. Думаю, вы и сами это поняли. Прошлый настоятель действительно любил встречать гостей – хороших и не очень. И у него осталась особая связь с десятью тысячами ступенями и аркой входа. Его иногда видят там – не таким, каким он был в последние годы перед смертью, а молодым. И почти всегда он метет пол возле арки. Считайте это благим предзнаменованием, раз вас встретил прошлый наставник, – улыбнулся Оной.

«Я разговаривал с уже умершим человеком? Что ж, подобное происходит не в первый раз. Пора перестать удивляться», – подумал Ливий.

– Слышал, вы надолго не задерживаетесь в храмах. Хотите сначала заглянуть в Хранилище Свитков?

– Да, – кивнул Ливий.

– Боюсь, что не выйдет, – улыбнулся Оной.

– Что? Почему?

Ливию впервые так говорили. Он думал, что все пройдет так же, как и в двух предыдущих храмах: выучит все в Хранилище Свитков, отработает техники и отправится дальше.

– Для техник храма Ммон важна сила духа. Мы не подпустим послушника к их изучению, пока не будем в нем уверены.

– И что мне нужно сделать? Как мне доказать свою силу духа?

– Просто пройдите все тренировки, которые проходят остальные послушники. Пойдемте, я вам сам покажу.

Ливий последовал за Оноем. По пути они зашли в общежитие, где Волк оставил вещи.

На заднем дворе, прямо за главным залом для молитв, не было дополнительного поля для тренировок. Лишь гладкий кусок скалы метров двадцать в длину и пять – в высоту. Вся скала была иссечена длинными разрезами, будто ее безудержно рубили мечами.

Послушники стояли и смотрели на камень. Кто-то издалека, а кто-то касался рукой скалы. При этом лица послушников кривились от боли. Лишь иногда появлялись широкие улыбки, которые вновь сменялись на страдания.

– Стела Духовной Боли. Монах храма Ммон должен выдерживать ее силу и спокойно подходить прямо к скале.

– Ее оставил Саччинин? – спросил Ливий.

– …Как вы догадались?

Оной был действительно удивлен. Заместитель настоятеля хотел провести небольшую экскурсию, чтобы не возникло проблем, но вопрос нового послушника застал его врасплох.

– Все эти линии – это удары. Но не от клинка, как можно подумать с первого взгляда. Разрезы оставили ладонями, причем одновременно. А значит, по скале ударила либо целая группа монахов, либо тот, у кого очень много рук.

– Отличная догадка, послушник. Так и есть. Стелу Духовной Боли оставил нам Саччинин, когда после долгой медитации излил на скалу всю боль за мир. Когда закончите здесь, то сможете перейти к тренировкам в Духовном Куполе. Только после этого вам будет позволено познать техники храма Ммон.