Детектив Франции Выпуск 2

Я ощущаю что — то на своей ноге. Это подбитый гвоздями ботинок толстяка. Он не шевелится.

— Послушай, птенчик, — говорит он мне, — пойдем с нами. Всего на пять минут, и тебя отпустят, даю слово.

С босыми ногами чувствуешь себя полностью безоружным, особенно когда чужие ноги обуты. В ботинки с гвоздями.

Да и мой череп не позволяет мне соображать с достаточной производительностью.

Девица с безразличным видом укладывается на кровать. Я почти сожалею, но — ничего не поделаешь. Возможно, мои принципы и не принципы вовсе, а предрассудки, но с чем — то ведь нужно считаться, хотя бы и с предрассудками. Через шесть месяцев мне исполнится двадцать лет, и если я не продержусь это время, то перестану себя уважать. Вслед за ними я иду по коридору, голому и чистому, как в больнице. Один краем глаза наблюдает за мной, а второй все время держит руку в кармане. Я знаю, что у него там маленький кастет; надеюсь, что это все, что у него для меня приготовлено. Я вздрагиваю, вспомнив о «Зути Сламмер» и своих друзьях, ждущих меня там. Если бы они видели…

К тому же, при мысли о том, в каком я виде, я краснею. Даже не знаю, что бы я отдал, лишь бы не краснеть вот так то и дело. Идиотизм какой — то.

Мы входим в комнату вроде операционной. Стоят какие — то приборы. Горизонтальная никелированная перекладина, прикрепленная к потолку на высоте плеч, привлекает мое внимание. Меня ставят перед ней.

— Поднимите — ка руки, — говорит второй.

Я поднимаю. В мгновение ока меня привязывают к перекладине. Я тщетно пытаюсь брыкаться.

— А ну — ка отпустите меня, мерзавцы!

Я говорю им еще много других слов, но память моя не позволяет мне воспроизвести их еще раз.

Они хватают меня за ноги и закрепляют их на полу. Чего они хотят?

Отхлестать меня! Я ору во все горло. Должно быть, я попал в лапы мафии, которая делает специальные фотографии по заказу пожилых господ и важных дам, слегка уставших от жизни.

— Оставьте меня в покое!.. Ублюдки!.. Оборванцы!.. Я еще вернусь, чтобы набить вам рожу.

Как же. — Это все равно что обращаться к стенке. Они суетятся в комнате. Первый поставил передо мной нечто вроде фарфоровой мисочки на ножке, а второй возится с какой — то электрической машинкой.

— Мы предпочли бы первый вариант, — говорит усач, — но ты, похоже, не разделяешь нашего мнения, так что извини.

Он прижимает мне к животу некую штуковину. Проводком она подсоединена к аппарату; второй подходит ко мне сзади с другим электродом. Бог мой! Свиньи! Я чувствую себя более униженным, чем если бы это был термометр. Они обращаются со мной ну совершенно как с подопытным кроликом. Я награждаю их всеми именами, которые мне еще приходят на память.

— Не волнуйся, — говорит толстяк. — Это не больно, и потом, тебе было предоставлено право выбора. А теперь не шевелись, я подключаю контакт.

Он подключает раз, другой, третий, и всякий раз я подпрыгиваю — теперь я осознаю наконец, для чего эта фарфоровая штучка. Мне слишком стыдно произносить что бы то ни было, зато эти два идиота помирают со смеху.

— Не беспокойся, — говорит мне второй. — Это останется между нами.

Чтобы спасти престиж, я решаю соврать.

— Мне наплевать, — говорю я, брызгая слюной. — Вы самые отъявленные мерзавцы. Мы еще увидимся.

— Как только ты пожелаешь, сынок, — говорит первый, давясь от смеха.

Я припоминаю, они еще дали мне что — то выпить.

III. Энди Сигмен приходит на помощь

Я пришел в сознание, видимо, для того, чтобы насладиться пением синих габонских зябликов с апельсиновой плантации, лежа на обочине дороги, куда меня положили на этот раз совершенно одетым. Почувствовав запах сигары Дугласа, я первым делом подумал, каким образом этот идиот сумел меня отыскать.

Однако, наведя некоторые справки, я понял, что это вовсе не Дуглас. Передо мной возвышалось такси черно — оранжевой расцветки, а на его подножке сидел симпатичный малый и разглядывал меня, покуривая трубку.

— Что я здесь делаю? — спросил я.

— Как раз собирался задать вам этот вопрос, — ответил он.

— Я одет… — констатировал я.

— Хм… Надеюсь! На вас было что — нибудь еще? Я ощупал карманы. Вроде бы все на месте.

— Который час?

— Скоро шесть.

Я поднялся. Моя голова тут же дала знать, что все это мне не приснилось. Должно быть, я выругался, так как он участливо посмотрел на меня.

— У вас здоровенная шишка, старина.

— Да.

Ломило поясницу. Эта шайка мерзавцев с их электрическими трюками… Но, если кроме этого ничего не было, я еще здорово отделался. Секунду я колебался:

— Вы можете отвезти меня в город?

— Я думал, что именно об этом вы и попросите. Поэтому я и сижу здесь. Меня зовут Энди Сигмен.

— Меня — Рок Бэйли, — ответил я. — И я очень рад нашей встрече.

— Порядок. Я возвращаюсь порожняком, так что я тоже очень рад.

Я задумался на минуту — это был предел моих мыслительных возможностей.

— Поехали, — сказал я. — Отвезите меня в «Зути Сламмер». Нужно ехать до угла бульвара Пико и улицы Сан — Педро, а дальше я вам покажу.

— Я знаю, где это, — сказал он. — К Гамильтону?

— Точно.

Я уселся рядом с ним: так гораздо удобнее разговаривать, а все таксеры в этом городе болтливы, как старые негритянки.

Я постарался придумать более или менее правдоподобную историю, так как был уверен, что придется рассказывать все в подробностях.

— Остерегайтесь женщин, — молвил я для начала.

— Отвратительная порода, — согласился он.

— Особенно когда на протяжении двадцати миль позволяют себя тискать, а потом ни за что ни про что выталкивают из машины.

— Она не так уж быстро ехала. — сказал он, глядя на мой костюм.

— К счастью, да. Она притормозила.

— Странно, что девица отказалась вас поцеловать, — сказал он, недоверчиво глядя на меня. — Правда, не мне судить, особенно глядя на вашу шишку, но водить за нос такого парня, как вы. — насколько я понимаю, вы принадлежите к типу мужчин, на который они падки как мухи.

Никакого намека на лесть в его голосе. Должно быть, он действительно так думает.

— Обычно, — говорю я, — так оно и есть, но никто не застрахован от неожиданностей Эта, во всяком случае, провела меня самым отвратительным образом, трудно даже сказать, что произошло с тех пор, как я потерял сознание.

— Должно быть, вы заснули на месте, — сказал он.

— Возможно.

— Какая удача, что я вез того клиента аж до Сан — Пинто.

— Особенно для меня, — ответил я.

— Когда я был в Шанхае, — начал он, — мне очень часто приходилось наталкиваться на людей, лежащих где — нибудь на улице.

— Вы были в Шанхае?

— Я был директором французской трамвайной концессии. Это забавная история.

Я засмеялся.

— Вы, наверное, шутите.

— Вовсе нет. Я действительно руководил всем этим. Чтобы все было ясно, скажу, что в девятнадцать лет я записался на факультет восточных языков, как они это называют, чтобы изучать турецкий. И в первый же день ошибся классом. — И он рассмеялся в свою очередь. — Вы, должно быть, правы, это скорее походит на шутку, но так или иначе это правда. Там было всего два ученика, я оказался третьим. Первый раз за одиннадцать лет преподаватель увидел перед собой троих… и у меня не хватило мужества разочаровать его.