Детектив поневоле

Приоткрыв глаза, охранник первым делом оценил ситуацию, в которой оказался. Счёт был явно не в его пользу, и он это понимал, но сдаваться просто так не собирался.

– Хочу предложить тебе взаимовыгодную сделку, – спокойным голосом произнёс я, – Люди мы деловые и надеюсь, не будем переливать воду из пустого ведра в порожнюю тару.

– Чего ты хочешь, Витя?

Охранник знал моё имя, что не удивительно, но сделал он это так будто мы с ним старые друзья. Провалов в моей памяти хоть отбавляй, но разве хоть что-то сможет изменить моё отношение к нему?

– Информация в обмен на твою жизнь, – предложил я.

– Подписать добровольно себе приговор? Нет уж спасибо. А ты ведь меня не помнишь? Мне говорили о том, что после контузии ты потерял часть памяти. Или ты совсем ничего не помнишь?

Я промолчал ожидая того что будет дальше. Этого кадра я точно не помнил, хоть убей.

– Ясно, – охранник ухмыльнулся через боль, – А здорово ты меня вокруг пальца обвёл. Вроде я и знал тебя как облупленного. Честно говоря, не ожидал от тебя подобного. Удивил. Ладно, расскажу тебе немного предыстории.

Тянуть время ему было выгодно, как не поверни. А вот мне всё это было интересно по одной только причине – хотелось немного восполнить провалы в памяти.

– Валяй. У тебя три минуты времени.

– Мы с тобой служили вместе в Афгане, только в разных частях. У тебя был позывной «Сыч», а у меня «Щегол». Я Лёха Щеглов. Не вспомнил?

– Нет.

Только сейчас я подумал о том, что не удосужился обыскать его. Возможно, у него есть при себе нож. Хотя особого значения это уже не имеет. По-хорошему он мне ничего не расскажет. Для него это действительно – приговор. Вот только мне до этого нет никакого дела.

– Похоже, что теперь мы с тобой оказались по разные стороны баррикады?

– Выходит что так.

– Те на кого я работаю, люди серьёзные. Сам понимаешь. А ты человек чести и убивать меня не станешь. Так что засунь своё деловое предложение куда подальше.

Лёхе стало легче, боль отступала, и он задумал перейти к активным действиям. В его положении, так же как и мне, терять нечего.

– Время вышло, – ледяным голосом произнёс я и выстрелил, не целясь охраннику в живот.

Сразу его это не убьет, но более сговорчивым сделать может.

– Сука! – застонал охранник, корчась на полу от боли.

– Каждое моё последующее предложения будет значительно хуже предыдущего, – обозначил я свою позицию, – Если будет нужно, то я начну резать тебя на ремни твоим же ножом, до тех пор пока не получу желаемое.

Охранник достал из кармана куртки армейский промедол в шприц-тюбике с белым колпачком и тут же вколол его себе в ногу. Запасливый сука, и он точно знал подо что подписывается, придя сюда. Он знал кто я, но его это не остановило. Ставки действительно высоки.

Похоже, что мы оба когда-то служили в Афганистане: он знаком с экстремальными правилами выживания, а я на удивление точно знаю, что он сейчас делает, да и стреляю как оказалось весьма не плохо.

– Что с тобой случилось, Витя? – спросил охранник, превозмогая боль и откинув в сторону использованный шприц, – Ты же сам мне когда-то говорил о том, что люди не меняются.

– Твоя проблема в том, что я не Витя, – сухо отрезал я, поднимаясь со стула, – Тот о ком ты говоришь, умер.

Я достал из кармана пиджака носовой платок и начал стирать им отпечатки своих пальцев с пистолета.

– Кто ты тогда, чёрт тебя побери?

– Это уже не важно. Мы оба знаем о том, что время на исходе и твои хозяева не смогут убить тебя второй раз. Предлагаю тебе умереть достойно, как воину, очистив душу и совесть. К чёрту законы – поступи по справедливости. Что скажешь?

Я вложил пистолет в руку мёртвого таксиста и, вернувшись обратно сел на стул.

– Хорошо. Твоя взяла, – сдался охранник.

Прижимая рукой рану, он подполз к стене, и привалился к ней спиной, продолжив:

– Я принимаю твои условия. Спрашивай.

– На кого ты работаешь?

– Я их не знаю. Серьёзные люди. Подминают всё под себя: заводы, фабрики, торговлю. Всё берут, до чего могут дотянуться. Этот мир уже никогда не станет прежним.

– Я знаю. Почему хотели убрать меня?

– Это не касалось лично тебя. Большие люди с деньгами хотят, чтобы люди в погонах отстаивали их интересы. Начинается полный перераздел сфер влияния. Ты просто оказался не в то время и не в том месте. Широкополову не нужно было вызывать тебя из Ленинграда, а тебе не нужно было сюда ехать. Этот «авторитет» уже плотно сидел у нас на крючке за все свои «подвиги» и готов был делать все, что ему скажут. Ну, и до кучи тебя выбрали на роль жертвенного барашка, чтобы другим «героям» неповадно было ослушаться.

– Кто на самом деле убил подругу Лизы Валю?

– Её убил этот хиромант хренов Захар Полуяров.

Я не доверчиво посмотрел на охранника, сдвинув брови.

– Не веришь…. Мы снабдили Широкополова новой «дурью» и ждали, когда у него опять поедет крыша. Нам был нужен сто процентный компромат на него. При таких условиях чиновники становятся послушными и исполнительными. Он отменил командировку и приехал вечером на дачу, пробовать новый «товар». Разумеется, мы поехали за ним следом. Валя в это время находилась на своей даче по соседству, и мы пустили слух через соседей о том, что приехала её подруга Лиза. Так что девчонка, когда об этом узнала, рванула прямо в лапы Широкополова. Он начал её домогаться прямо в дверях. Потом она вырвалась и побежала в рощу. Там он догнал её и стал насиловать в кустах.

– Что было потом?

– Всё это время я его фотографировал и в какой-то момент спугнул. Эта чёртова ветка хрустнула. На этом всё и должно было закончиться. Компромата уже хватало с лихвой. Широкополов ушёл домой, а девчонка осталась там, в кустах реветь. Откуда мне было знать о том, что там появится этот придурок Захар Полуяров и всё это с ней сотворит? Она не должна была умереть.

– А кто позвонил Лизе утром и сообщил о смерти её подруги?

– Я позвонил ей.

– Зачем?

– Жалко стало её. У меня тоже иногда совесть просыпается. В отличие от её поехавшего крышей папаши я знал о том, что она ездит к кому-то в Ленинград. Вот и подумал, что так для неё будет лучше. Минутная слабость. У тебя такого не бывает?

– Ты знаешь к кому она ездила в Ленинград?

– Нет, не знаю. Меня это не касается. Сам ищи.

Охранник заметно ослаб, потеряв много крови. Последние минуты его жизни подходили к концу, и он об этом знал. На его лице появилась бессмысленная улыбка.