Детектив США. Книга 4

— И вы обещаете воспользоваться этим оружием? — с дрожью в голосе спросила Делла.

— Естественно. Я представляю Бесси Форбс и сделаю все, что в моих силах.

— Но почему не ударить сейчас? Разве не проще разгромить обвинение до начала судебного процесса? Мейсон покачал головой.

— Не в этом случае, Делла. У обвинения могут быть очень веские аргументы, и я не могу действовать, пока не узнаю, какие именно. Я имею право нанести лишь один удар, и должен нанести его в решающий момент, чтобы полностью обезоружить обвинение. А пока мне хочется, чтобы публика заинтересовалась Бесси Форбс и прониклась к ней симпатией. Пусть люди узнают о добропорядочной женщине, брошенной в тюрьму по обвинению в убийстве, о том, что она может и хочет доказать непричастность к этому ужасному преступлению, и о коварном адвокате, запрещающем ей говорить.

— Публика, несомненно, проникнется к ней симпатией, — согласилась Делла, — но вы предстанете в невыгодном свете. Газеты заявят, что вы затыкаете ей рот, чтобы содрать большой гонорар за ведение судебного процесса.

— Именно этого я и добиваюсь.

— Но вы погубите свою репутацию. Мейсон рассмеялся.

— Делла, минуту назад вы нападали на меня за то, что я палец о палец не ударю для спасения Бесси Форбс. А теперь оказывается, что я перерабатываю.

— Нет, это не так. Но вы не должны жертвовать репутацией ради этой женщины. Мейсон направился к кабинету.

— К сожалению, я не вижу другого пути. Позвоните Дрейку и попросите его зайти ко мне.

Делла кивнула и сняла трубку. Минут через десять она заглянула в кабинет.

— Пауль Дрейк здесь.

— Пригласите его ко мне.

— Привет, — буркнул Пауль, устраиваясь в кресле. — Дай мне сигарету и расскажи, что новенького. Мейсон протянул ему пачку сигарет и спички.

— Ты требуешь слишком многого.

— Так же, как и ты. На нас сейчас работают частные детективные агентства всей страны. Мы получили столько телеграмм, что не разберемся с ними меньше, чем за неделю.

— Что-нибудь об Артуре и Паоле Картрайт?

— Ни словечка. Они как сквозь землю провалились. Мои люди связались со всеми таксопарками города. В то утро ни один из водителей не забирал пассажирку в доме 4889 по Милпас Драйв. А Телма Бентон утверждала, что миссис Картрайт уехала в такси.

— Может, водитель забыл об этом.

— Это маловероятно.

Пальцы Мейсона барабанили по столу.

— Пауль, я могу разбить обвинение в деле Бесси Форбс.

— Я в этом не сомневаюсь, — ответил Дрейк. — Она окажется на свободе, как только расскажет обо всем, что ей известно. Зачем тебе ее молчание? Этим приемом обычно пользуются закоренелые преступники.

— Сначала я хочу убедиться, что твои люди не в силах найти Картрайта.

— А при чем здесь Картрайт? Ты полагаешь, что он виновен, и хочешь, чтобы он оказался в безопасности прежде, чем полиция займется им вплотную?

Мейсон не счел нужным ответить на этот вопрос.

— Пауль, — продолжал он, — чтобы выиграть процесс, я должен подогреть интерес публики, довести напряжение до предела, а потом нанести молниеносный удар, от которого прокурор не оправится. Во всяком случае, не успеет до вынесения приговора присяжными.

— То есть эту женщину будут судить?

— Да.

— А если прокурор не захочет начинать процесс? Он не убежден, что женщина виновата. Он лишь просит ее рассказать о случившемся.

— Эту женщину будут судить, — повторил Мейсон, — и оправдают. Но для этого придется попотеть.

— Ты же сказал, что можешь выиграть этот процесс.

— Да, если нанесу удар в нужный момент.

— А почему бы тебе не обойтись без суда?

— Нет, я хочу, чтобы ее судили, и как можно быстрее. Дрейк прищурился.

— Так какое тайное оружие имеется в твоем распоряжении?

— Воющая собака, — коротко ответил адвокат. Дрейк едва успел подхватить сигарету, выпавшую изо рта.

— О боже, неужели ты по-прежнему держишься за этот вой?

— Да.

— Но зачем? О ней давно забыли. Собака мертва, и она не выла.

— А я собираюсь доказать, что она выла.

— И чего ты этим добьешься?

— Очень многого.

— А мне кажется, это глупый предрассудок. Кого может волновать собачий вой? Разве что какого-нибудь психа, вроде Картраита.

— Я должен доказать, что собака выла, — настаивал Мейсон. — Причем доказать фактами. И этими фактами станут показания повара-китайца.

— Но А Вонг говорил, что собака не выла.

— На суде А Вонг скажет правду. Его еще не отправили в Китай?

— Нет, пароход отходит завтра.

— Мне он нужен, как свидетель. Я выпишу повестку, вызывающую его в суд. А ты, Пауль, найди хорошего переводчика с китайского. Ты должен разъяснить переводчику необходимость признания А Вонгом того, что он слышал собачий вой.

— То есть ты хочешь, чтобы китаец это подтвердил, вне зависимости от того, выла собака или нет?

— Я хочу, чтобы А Вонг сказал правду. Собака выла. Я хочу, чтобы он это подтвердил. Пойми меня правильно, Пауль. Мне нужна правда. Если собака молчала, пусть он скажет об этом. Но у меня нет сомнений в том, что она выла.

— Ладно, — кивнул Дрейк. — У меня есть знакомые в иммиграционной службе, и я все устрою.

— С другой стороны, — продолжал Мейсон, — было бы неплохо сообщить А Вонгу, что своим арестом он обязан Клинтону Форбсу, или Фоули. И еще. Выясни, давно ли у Форбса эта собака. Не выла ли она раньше?

— Кое-что я могу сказать тебе прямо сейчас. Собака жила у Форбса много лет. Он взял ее с собой, когда уехал из Санта Барбары. Он был очень привязан к собаке, как, впрочем, и его жена.

— Все понятно. Но мне мало слов. Мне нужны свидетели, которые выступят в суде. Свидетели, знавшие собаку, когда она была еще щенком. Поезжай в Санта Барбару и поговори с бывшими соседями Форбса. Если они слышали собачий вой, пусть скажут об этом. Мне нужны их письменные показания, заверенные нотариусом.