Детектив США. Книга 7

Глава 25

В двадцати пяти милях от древней городской черты Кардиффа, в уединенной горной долине стоит монастырь Пречистой Девы, обитель сестер-кармелиток. Стены его белоснежны, как подвенечный наряд невесты, застывшей от восторга на пороге божественного Эдема, в котором нет места змию-искусителю.

Кэнфилд и Джанет подъехали к монастырю. Кэнфилд подошел к парадному входу. Сбоку от массивной двери колокольчик, он дернул несколько раз за шнур.

Через две-три минуты из-за двери послышался голос:

– Что вам угодно?

Майор достал паспорт, раскрыл его и поднес к окошечку в двери так, чтобы привратнице было удобно разглядеть, что там написано.

– Меня зовут Кэнфилд, сестра. Я прибыл за мадам Элизабет Скарлатти. Со мной ее невестка.

– Подождите, пожалуйста. Позвольте? – Она протянула руку за паспортом.

Окошечко со стуком захлопнулось. Кэнфилд вернулся к машине.

– Они очень осторожны, – сказал он, обращаясь к Джанет.

– Что вы имеете в виду?

– Она взяла мой паспорт, чтобы убедиться, что я – это я.

– Хорошо здесь, правда? Так тихо…

– Пока тихо. Хотя вряд ли так будет продолжаться, когда мы наконец встретимся с мадам. 

* * *

Мадам Скарлатти встретила Кэнфилда с невесткой бурной тирадой:

– До чего же вы бессердечны! А на мое здоровье, не говоря уж о комфорте, вам просто наплевать! Вы что, не знали, на чем спят эти дуры? На солдатских раскладушках, дорогой мой!

– Прошу меня извинить. – Кэнфилд едва сдерживал смех.

– А вы знаете, чем здесь кормят? Отбросами, которые я не разрешила бы давать даже скоту.

– Я слышал, что они здесь сами выращивают овощи, – вежливо заметил майор.

– Да они едят только клубни, насыщенные удобрениями, а зелень выбрасывают.

В это время раздался колокольный звон, сзывающий монахинь на молитву Святой Богородице.

– И вот так гудят день и ночь! Я спросила эту чертову дуру мать Магри или как ее там, почему они начинают так рано трезвонить, и знаете, что она ответила?

– Что, мама? – спросила Джанет.

– «Так заповедал нам Христос!» А я ей тогда и говорю: «Что же это за Христос у вас такой несуразный!» Словом… Словом, это было нестерпимо. Но почему вы так задержались? Дерек говорил, что вы должны были приехать за мной еще четыре дня назад.

– Мне пришлось ждать курьера из Вашингтона. Пойдемте, я вам все расскажу.

* * *

Элизабет сидела на заднем сиденье «Бентли» и просматривала цюрихский список.

– Знаете ли вы кого-нибудь из этих людей? – спросил Кэнфилд.

– Лично незнакома, однако мне известны имена и репутации почти всех.

– Например?

– Американцы Луис Гибсон и Эвери Лэндор – выскочки из Техаса. Мнят себя нефтяными королями. Лэндор, как я слышала, большая скотина. Гарольд Ликок, один из англичан, заправляет фондовой биржей. Лихой молодец! Швед Мюрдаль также хорошо известен на европейском рынке. Стокгольм, Стокгольм… – Элизабет подняла глаза и перехватила взгляд Кэнфилда в зеркальце заднего вида.

– А кто остальные?

– Тиссен, Фриц Тиссен, сталелитейные компании Германии. Киндорф – уголь Рурской области. И фон Шнитцлер, теперь глава «И. Г. Фарбениндустри»… Один из французов, д’Альмейда, держит в своих руках железные дороги, если не ошибаюсь. С Додэ незнакома, но что-то о нем вроде бы слышала.

– У него танкерный флот. Пароходы.

– О да. А еще Мастерсон. Сидней Мастерсон. Англичанин. Компании по импорту, связан с Востоком. Не знаю Иннес-Боуэна, но имя опять-таки приходилось слышать.

– Вы не упомянули Роулинса. Томаса Роулинса.

– Я не думала, что надо. Фирма «Гудвин и Роулинс». Тесть Бутройда.

– А четвертый американец, Говард Торнтон? Он из Сан-Франциско.

– Впервые слышу.

– Джанет говорит, ваш сын знал некоего Торнтона из Сан-Франциско.

– В этом нет ничего удивительного. 

* * *

Когда они ехали по дороге, пролегавшей вдоль долины Ронта, Кэнфилд обратил внимание на автомобиль, маячивший в его боковом зеркальце. Он держался от них на почтительном расстоянии – жирная точка, не более того, отражалась в стекле, ни на секунду не исчезая из виду, за исключением тех моментов, когда дорога делала крутой поворот. И после каждого поворота, а их было много, эта точка неизменно снова появлялась в зеркальце, причем намного быстрее, чем можно было предположить, судя по расстоянию, которое их прежде разделяло. На прямых отрезках дороги таинственный автомобиль держался на значительном отдалении и даже позволял другим машинам обгонять себя.

– Что случилось, Кэнфилд? – настороженно спросила Элизабет, заметив, что он не отрывает взгляда от бокового зеркальца.

– Ничего.

– За нами кто-то гонится?

– Вряд ли. В этой части Уэлса слишком мало хороших дорог.

Спустя двадцать минут расстояние между машинами заметно сократилось. Кэнфилд начал понимать, что замышляют их преследователи. На этом длинном и почти совершенно прямом участке дорога с одной стороны как бы вжималась в скалистые горы, а с другой круто обрывалась с высоты футов в пятьдесят к Уэлсскому озеру. И никаких других машин. Только эти две.

Наконец дорога пошла под уклон, и Кэнфилд увидел в стороне от нее какую-то лужайку – то ли заброшенное поле, то ли пастбище. Он нажал на газ, бросая «Бентли» вперед. Ему хотелось быстрее добраться до этой ровной, гладкой лужайки.

Машина-преследователь тоже рванула вперед, быстро сокращая разделявшее их расстояние. Она держалась правой стороны, ближе к скалистому склону. Кэнфилд понимал, что стоит преследователям поравняться с «Бентли» и они без труда оттеснят его влево и столкнут вниз, в отвесную пропасть. Они вместе с «Бентли» окажутся на дне озера. Кэнфилд давил на педаль, стараясь не позволить преследователям нагнать их и вклиниться справа.

– В чем дело? Что случилось?! – воскликнула Джанет, упершись обеими руками в панельную доску.

– Держитесь крепче, изо всех сил!

Кэнфилд по-прежнему мчался вперед, чуть подавая машину вправо всякий раз, когда преследователи приближались к ним на опасное расстояние. До лужайки оставалось совсем немного. Каких-нибудь сто ярдов.

Машина-преследователь два раза ударила «Бентли», раздался пронзительный скрежет. Джанет взвизгнула. Мадам Скарлатти хранила молчание. Она обхватила сзади плечи девушки, помогая ей удержаться на сиденье.