Детектив США. Выпуск 11

— Конечно, ты красивая, — сказал я. — Ты прекрасна, ты восхитительна… — Я умолк. Я не мог найти слов, чтобы объяснить ей мое состояние.

— Тогда не будь жестоким, — лепетала она. — Я же сказала тебе за столиком, как я себя чувствую. Помоги мне, Марк, помоги.

Она еще крепче обняла меня и снова прижалась ко мне. Ее губы снова слились с моими. Ее пальцы скользнули по моей щеке и вниз по груди. Через тонкую рубашку я почувствовал, как ее ногти врезаются в тело. Сердце у меня тяжело забилось.

Я чувствовал ее мягкое, податливое тело. Она повозилась со свитером и прижала мою руку к своему телу. Она запустила мне руку под рубашку и я почувствовал, как ее ногти вонзились мне в кожу. Я провел рукой по ее телу и обхватил ладонью ее твердую, теплую грудь. Ее губы жадно впились в мой рот, мое лицо пылало от ее дыхания. Казалось, что ее грудь обожгла мою ладонь, когда она выпрямилась и выгнулась вперед. Все слилось — ее нежная грудь, бархатная кожа, ее бедра, влажные требовательные губы.

— Марк, — нежно прошептала она. — Марк, полюби меня, люби меня, люби меня.

Эти слова, как ледяная вода, обрушились на мою плоть.

Я вдруг вспомнил, как Глэдис произносит те же слова, почти так же, как Энн, те же едва слышимые фразы, нетерпеливые, неразборчивые, слившиеся в одно слово. Вспомнил, как напрягается тело Глэдис, а ее руки судорожно впиваются в мое тело. Глэдис. Миссис Уэвер.

Я неожиданно грубо оттолкнул Энн от себя.

Она охнула.

— Марк!

— Иди домой, Энн. — Я не узнал свой голос — грубый, мерзкий.

— Что случилось? Я не понимаю.

— Пожалуйста, Энн. Иди домой.

— Ты серьезно?

— Да.

Не знаю, как долго она смотрела на меня, моргая и крепко сжав рот. В конце концов она вымолвила, наклонив голову:

— В чем дело, Марк?

— Ни в чем. Не знаю.

— Тебе что-то во мне не нравится?

— Нет.

— Тогда почему?

— Не могу тебе сказать. Сам не уверен. Я совсем запутался. Просто… просто забудь об этом, Энн.

Несколько мгновений она сидела тихо, потом тяжело вздохнула.

— Я войду в дом, Марк, и поднимусь к себе наверх. И буду думать о тебе. Это то, что ты хочешь.

— Наверное.

— Я разденусь, думая о тебе. Лягу голой в постель. И буду думать о тебе. Я буду бодрствовать. И я буду думать о тебе.

Она умолкла. Я ничего не сказал.

Энн больше ничего не сказала. Через несколько невероятно долго длившихся секунд она вышла из машины и тихо захлопнула дверь. Я слышал, как ее высокие каблуки застучали по цементной дорожке. Входная дверь за ней закрылась.

Я еще немного посидел в машине, потом завел мотор и поехал в центр.

Глава 7

Дверь открыл сам Джозеф Борден, Я предварительно позвонил ему и сказал, что я частный детектив, но пока он не знал, что мне было от него нужно.

На вид это был кроткий человек среднего роста с вьющимися темными волосами и нежными голубыми глазами, небольшими усами и длинным узким носом. На нем был коричневый халат, перехваченный в талии золотым поясом. Стоя в дверях своей квартиры на Каталина стрит, он вежливо осведомился:

— Вы мистер Логан?

— Верно, мистер Борден.

— Входите, пожалуйста. — Он посторонился и я прошел в комнату, где он показал мне на современное угловатое кресло, которое, когда я сел, оказалось поразительно удобным. Гостиная состояла из целой серии углов и ломаных линий, соединявшихся в приятное для глаза целое. Половину одной стены занимали два больших книжных шкафа, на полках которых стояло много книг в ярких бумажных обложках.

Борден сел в такое же кресло в нескольких футах от меня и весело спросил:

— Чем могу быть полезен, мистер Логан?

— Вы профессиональный гипнотизер, правильно?

— Да. — Он ждал, когда я продолжу.

— Вы не будете возражать, если я попрошу вас в общих чертах рассказать о своей работе?

— Конечно, нет. В основном я читаю лекции и выступаю с частными и публичными сеансами гипноза.

— Вот поэтому я и здесь. Вы провели такой сеанс в прошлую субботу в доме мистера и миссис Уэвер.

— Да, провел. И весьма успешно, надо сказать.

Он мило улыбнулся.

— Когда вы гипнотизировали мистера Уэвера, галлюцинации являлись частью постгипнотического внушения?

Он широко раскрыл свои нежные голубые глаза.

— Что вы, нет. Я не внушал никаких галлюцинаций. Единственный сеанс, который я провел с ним, состоял в том, что он должен был произнести речь как Гитлер, да еще в самом конце вечера я подверг его еще одному внушению. Когда я щелкал пальцами, он должен был сказать: «Пойдемте, выпьем по стаканчику на ночь». — Борден мягко улыбнулся. — Довольно интересный способ завершения сеанса.

Я кивнул.

— Что потом?

— Мистер Уэвер смешал несколько коктейлей, мы все выпили, и я ушел домой. Я никогда не позволяю себе пить во время сеанса. — После короткой паузы он добавил. — Конечно, я позаботился разбудить всех до моего ухода и снять все внушения.

— Кто-нибудь был с мистером Уэвером, когда он готовил коктейли?

— Он был настолько любезен, что пригласил меня посмотреть его кабинет, все остальные его видели. Он весьма гордится этой комнатой.

— Ага. Мистер Борден, все эти вопросы я задаю вам потому, что после этого вечера у Джея Уэвера каждый день возникают галлюцинации. Он считает, что у него на плече появляется попугай. Черт побери, я твердо уверен, что это постгипнотическая суггестия?

— Что, это? — сказал он удивленно.

Я объяснил подробнее, и тогда он сказал:

— Это действительно похоже на последствия гипноза, но уверяю вас мистер Логан, это совершенно не связано с субботним сеансом. Ни попугай, ни какие-либо другие галлюцинации даже не упоминались. Если бы об этом шла речь, то я, как весьма осторожный и компетентный гипнотизер, не оставил бы никаких внушений в разуме субъекта после сеанса. — Он выглядел раздраженным.

— Последнее, мистер Борден. Не могли бы вы вкратце описать сеанс, который вы дали в тот вечер?