Детективное агентство "Клык оборотня"

После этих слов он достал какой-то голубой прозрачный камень и положил его на стол рядом с собой.

– Теперь ваше решение: выслушаете ли вы меня или нет?

– Это что? – я кивнула в сторону камня, побоявшись, что это некая местная бомба.

– Антизаписывающий артефакт, - негромко пояснил мне муж. И я успокоилась. Главное, что не бабахнет в неподходящий момент. Антон же громче добавил:

– Что ж, рассказывай! – и даже велел прислуге принести для гостя еще один прибор. – Присоединяйся к нашей скромной трапезе, Всеволод Михайлович!

– Благодарю, господа, - церемонна поклонился Сева. – От еды откажусь, аппетита с утра нет. А вот чайку выпью с удовольствием.

И с этими словами он налил себе полную кружку чая и мигом проглотил, даже не добавив себе сахара. Повторил все трижды и начал говорить.

– Думаю, что вы догадались, что мой отец был когда-то достаточно сильным менталистом. Он был рожден от пары подобной вашей. Мой дед был ликанитом, а бабушка – менталисткой. К сожалению, Он не умеет резать пространство, как Анна Викторовна. А то меня давно бы здесь не было, - что-то особо нового в его словах мы не услышали. Разве что про предков. Но сидели молча, не перебивая. Дальше пошел рассказ про Савушку. Тоже ничего нового. Но мы выслушали с вежливым интересом.

– Или вам совсем не интересно, или складывается впечатление, что вы все знаете? – гость вопросительно выгнул бровь.

– Допустим, знаем, - кивнул Антон. – Но я просто уверен, что дальнейший рассказ поведает нам много нового. Например, зачем ты убил Лёлечку?

– О, и это знаете? Опасные вы люди, - криво усмехнулся Сева. – Но я пришел сюда, чтобы все рассказать. Так что не стесняйтесь, задавайте вопросы.

Он откинулся на спинку стула, прикрыв глаза. Молчал несколько секунд, а затем начал говорить:

– Да, Лёля была убита моими руками. Но только я ее не убивал. Отец был фанатично уверен, что она ему изменила. И как вы поняли, в принципе был прав. Только она изменила, не изменяя, а я убил, не убивая. Когда он понял, что Савушка выжил, то решил устранить его мать. Позвал меня, а затем бессовестно влез в мои мозги и велел выбросить ее в окно. Я до сих пор просыпаюсь в ужасе от ее криков. И даже дурь не помогает избавиться от этих воспоминаний.

– А зачем Арбан мне всадил? – Антон забросил пробны камень. Он не был уверен, что это именно Дворкович-младший. Но решил рискнуть. Как выяснилось, белыми волками оборачивались лишь представители этого вырождающегося рода. У Михаила вряд ли бы хватило на это сил.

– Не поймите превратно, но все под тем же ментальным воздействием. Я слишком слаб и не способен на поступок. А отец этим пользуется. Официальные лица вряд ли подумают на меня. Он посчитал вас слишком сильным соперником, который может раскрыть все его тайны и найти все скелеты в шкафу. И если бы не эта удивительная девушка, вы бы уже никому и ничего не рассказали.

Он снова откинулся на спинку. По крутому лбу мужчины потекли капли пота. Рассказ дался ему непросто, и, похоже, заканчивалось действие очередной дозы:

– Я рассказал вам практически все. И сейчас последнее слово за вами. Я же прошу только отправить меня в тот мир, где много дури, и где я могу заснуть счастливым сном навсегда.

– Всеволод, возможно, это был бы замечательный выход для всех, - Антон внимательно посмотрел на собеседника.
– Да проблема в том, что Анна родилась и выросла в немагическом мире. И, несмотря на то, что владеет огромным потенциалам, пользоваться на практике им не умеет. И нужно время, чтобы она освоила эту непростую науку. И неужели вам так хочется попрощаться с жизнью?

– Как не умеет? Но здесь же она каким-то образом оказалась!
– Сева перевел взгляд полный надежды на меня, словно я могла пообещать ему что-то другое.

– Давайте договоримся так, - Антон снова перетянул внимание на себя, - мы тоже заинтересованы избавиться от вас скорейшим образом. Поэтому дайте нам подумать, как это все можно провернуть.

Всеволод прищурился, раздумывая. А я решила успокоить его, поэтому добавила:

– И обещаем, что не будем стремиться убить вас в этом мире! – несмотря на все его пакости, никаких чувств, кроем жалости, этот высокий худой мужчина со следами былой красоты в моем сердце не вызывал.

– А в том значит можно? – расхохотался в ответ гость. Надо же, он еще и шутить способен в таком состоянии.

– В другом тем более нельзя, - покачала я головой. – У нас убийства караются очень строго. А дуэли запрещены более 100 лет назад. Однако должна предупредить, что и дурь у нас тоже преследуется по закону. И если попадетесь полиции, окажетесь не на том свете, а в Российской тюрьме и познаете все прелести трудотерапии.

– По крайней мере там отца не будет. И я буду полностью отвечать сам за себя, - поморщился Сева. Это как надо затюкать собственного ребенка, что они хочет сбежать от вас в другой мир?

Дворкович встал, церемонно раскланялся и со словами:

– Я буду ждать! – покинул нас, недовольно хлопнув дверью.

– Тоже мне недовольный! У вас правда так строго с наркотой? И какое слово красивое «трудотерапия», - растянул губы в улыбке Ягр.

– Ага, лет пять фуфайки прошьет, возможно про наркоту на какое-то время забудет, - объяснила ему нашу суровую реальность. Правда не учла одного:

– А что такое «фуфайки»? – в этой России если их кто и носил, то называли по-другому. Пришлось объяснять значение всем известного термина.

– Теплые, наверное! – Антон сладко потянулся. – Может нам в кроватку вернуться?

– Господи, а что будет, когда мы сможем консумировать брак? – засмеялась я.

– Ты будешь получать еще больше удовольствия, обещаю! – с улыбкой сытого кота пообещал муж. Но снова вернулся к Севе:

– А что у вас везде так строго карают за наркотики?

– Нет, есть одна страна, где зависимость приравнивается к болезни. Даже дается инвалидность и выделяются наркозаменяющие препараты[1]. Только у них там своих хватает. И приблудного Севу вряд ли примут.

– И что будем делать? – он побарабанил пальцами по столу.

– Я сюда попала через зеркало. Может вернуться смогу через него же? – предложила я.

– Ты так хочешь от меня сбежать? – темная бровь мужа возмущенно поползла вверх.

– Нет, ты же знаешь, что это не так. Я поняла, давно, что мое место здесь. И для полного счастья осталось лишь перетащить сюда маму. Но отправить Севу абы куда мне совесть не даст. Я потом всю жизнь буду переживать, куда его отправила, - и рискнула выложить все свои соображения.