Детективное агентство "Клык оборотня"
Шрифт:
– Тогда сейчас мы крепко возьмёмся друг за друга, и Анна проведёт необходимый ритуал! – скомандовал Антон. У меня даже хватило чувства юмора улыбнуться тому, как он красиво назвал ритуалом моё засовывание пальца в дырку.
Неожиданно послышались гулкие шаги. По коридору торопливо шли Анна Константиновна и Микита, который усердно толкал перед собой кресло с хозяином.
– Остановитесь! Не смейте это делать! – приказала императрица. Да только подчиняться ей мы совершенно не хотели. Переглянувшись, как подростки, собиравшиеся нашкодить, мы крепко взялись за руки. Я сунула палец в дыру и пространство перед нами поплыло и завибрировало. А в следующий миг нас
Похоже, что я вернулась не только в то место, откуда исчезла, но ещё и в тот же самый момент.
– Анна! – позвал меня как ни в чем не бывало Игорь Панфилович, словно я не отсутствовала целый месяц, а всегда находилась на месте осмотра места преступления, – ты всех соседей опросила?
– А вы мне разве это поручали? – тут же по привычке ответила я. С меня часто любили спросить то, что я априори делать была не должна. – Вы же их сами опрашивали.
Следователь поморщился:
– Нет, я имел в виду тех, кто сюда сунуться не успел. Будь добра, опроси, а потом приедешь на автобусе. В бухгалтерии тебе проезд оплатят, – предложил мужчина, состроив жалобную мину на лице, надеясь, что эта просьба не вызовет моего возмущения.
Я лишь усмехнулась. Проживу как-нибудь без их двадцати пяти рублей. И тут взгляд Панфиловича упал на Севу с Антоном:
– А это у нас кто такие? – тем более, когда Антон услышал про автобус, он очень недвусмысленно хрюкнул в кулак, отвернувшись к стене. Панфилович его смешков не понял.
– Это друг к Трофимову зашёл! – я решила переключить внимание следователя и показала на Всеволода. Да, такая я змея подколодная и неблагодарная. Но я честно хотела засадить Дворковича в тюрьму. Мне хотелось его всё же спасти. Поэтому я посчитала, что пара лет в колонии общего режима пойдёт ему на пользу. Нет, за личное употребление наркоты наше государство не наказывает, как и за самопальный самогон до тех пор, пока речь не идёт о продаже. А вот когда установлен факт коммерции, то здравствуй, матушка-колония. Трофимов же был именно торговцем смертью. Опрос свидетелей дал много наводок, и наши мужики об этом уже догадывались, поэтому с интересом посмотрели на Севу:
– А ну-ка, дорогой, подойди-ка сюда! – это был главный и ключевой свидетель. Тем более который пришёл на место преступления сам. А как говорила моя бабуля, на воре и шапка горит.
То, что Панфилович – следователь от бога, знали всё вплоть до управления. Он так ловко повёл с бедным иномирцем беседу, что младший Дворкович выдал всё как на духу. А некоторые нестыковки в его рассказе, например, титул «граф», полицейские признали последствием употреблением дури. В итоге Всеволоду зачитали его права и обязанности и увели в наш УАЗик. Поэтому мне по-любому пришлось бы ехать на автобусе.
И что удивительно, Дворкович не выглядел угрюмым или угнетённым. Он буквально светился от счастья, словно российская тюрьма решала всё его проблемы. Дай бог ему не растерять этот настрой до конца «лечения». Он широко улыбнулся мне на прощание и послал воздушный поцелуй.
Глава опергруппы поднялся и тоже пошёл на выход, как его взгляд зацепился на Антоне:
– А это еще у нас кто?
– Игорь Панфилович, это мой муж! – я поспешила представить Ягра во избежание недоразумений.
– Как муж? – удивился следователь. – Ты же ещё с утра была не замужем.
– Так я же на обед сходила… – от этой маленькой лжи я покраснела неимоверно. Не ходит
опергруппа на обед. Но надо же было как–то объяснять наличие Антона. Тем более Саня Камаев, наш старший опер действительно утром того дня интересовался, когда же я замуж выйду. На что я пожала плечами и выдала:– Как время подойдёт, так и выйду.
– И кем наш муж работает? – уточнил следователь, вызвав у Ягра удивлённый взгляд. Пришлось потом объяснять, что под местоимением «наш» он ничего такого не имел.
– Частный детектив! – скромно представился Антон. – Антон Павлович Ягр.
– Немец, что ли?
– Нет, русский, – мне стало интересно, а ликаниты придерживаются общечеловеческих этносов или у них свои есть?
Его оглядели с ног до головы:
– Раз детектив, то понимаешь, что эта мелкая сюда тебя приводить не должна была. И если не хочешь жене проблем, держи язык за зубами.
Антон учтиво поклонился, вызвав этим нехитрым действием очередной подозрительный взгляд. А уже в дверях Игорь Панфилович развернулся и погрозил пальцем:
– Ты это, Чехов, Аньку в свое агентство не сманивай! Пусть лет пять ещё с нами поработает. Я ее много чему научить успею, – затем досадливо поморщился, махнул рукой и добавил, уже беседуя сам с собой:
– Нет, пять лет не усидит. Дай бог до декрета проработает, – и мы лишь услышали, как затухают его быстрые шаги на лестнице.
– Кто такой Чехов? И почему до декрета? Он у вас ясновидящий? – как только мы остались наедине, Антон засыпал меня вопросами.
– Нет, Панфилович не ясновидящий, – покачала я головой. – Он просто очень умный мужик.
Затем дала ответы и на остальные вопросы.
– Теперь твоя душенька довольна? – уточнил у меня напоследок муж. – Пристроила своего подопечного.
Я кивнула, вздохнула и … застыла. В том месте, где был мелом обведен труп, чётко выделялся отпечаток ботинка, который я обрисовала. Сорок пятого размера с очень необычным и характерным таким протектором. Антон же, который активно осматривал комнату, успел испачкать свои ботинки. И его подошва оставляла точно такие же следы. Я зажала рот ладошкой, чтобы не завизжать. Он почувствовал неладное и резко развернулся ко мне.
– Анюта, что случилось, тебя кто–то или что-то напугало?
А у меня язык отнялся. Я лишь мычала и трясла головой с полным ощущением ужаса в душе.
Глава 42
– Анна, душа моя, что стряслось? – Антон в потрясении посмотрел на меня, затем в два шага сократил расстояние, обхватил мои прижатые к щекам ладони и успокаивающе погладил их большими пальцами, вызывая в теле стаю мурашек. – Кто или что тебя напугало?
Я замерла, не зная, как вести себя дальше и постаралась успокоится. Во–первых, он не сделал мне ничего плохого. А всегда искренне любил. Во–вторых, то, что мы с Ягром вытворяли в супружеской спальне, говорит о наивысшей степени доверия. Поэтому выдохнула и постаралась произнести чётко и твёрдо:
– След! – в конце концов, лишь он сам сможет объяснить его происхождение, опровергнуть или подтвердить мои страхи.
– Какой след? – Ягр непонимающе посмотрел на меня. Ни один мускул не дрогнул на лице оборотня. Или он действительно не понимает, или так хорошо претворяется? Господи, за что мне это все? Я даже в детстве хорошо ела манную кашу и всегда переводила старушек через дорогу.
Я сделала три глубоких вдоха-выдоха, немного успокоилась и, наконец смогла разумно говорить:
– Вот видишь, белым мелом обведён след убийцы, – и показала на труд рук своих.