Дети Эдгара По

У Кэмденского шлюза ей пришлось побродить по рынку, ища дорогу. Тысячи туристов сновали в лабиринте магазинов, прокладывая себе путь между десятками уличных торговцев, которые продавали старую и новую одежду, пиратские компакт-диски, дешёвые серебряные украшения, килимы [15] , боа из перьев, наручники, мобильные телефоны, мебельный ширпотреб и кукол из Индонезии, Марокко, Гайаны и Уэльса. Вонь от горящего ладана и дешёвых свечей удушала; Джейн поспешила туда, где молодая женщина переворачивала самосы [16] в чане шкворчащего масла, и, сунув руку в карман за мелочью, встала так, чтобы запах разогретого жира и варёного в масле теста заглушил ароматы пачулей [17] и духов «Карибские ночи».

15

Килим — тканый гладкий двусторонний ковёр ручной работы. (Прим. пер.)

16

Самосы — пирожки с овощами, блюдо индийской кухни. (Прим. пер.)

17

Пачули — сильно пахнущие духи на основе эфирных масел одноимённого растения. (Прим. пер.)

— Две, пожалуйста, — прокричала Джейн.

Она поела, почти сразу почувствовала себя лучше и сделала несколько шагов к девушке с игольчатыми волосами, которая сидела за столом, покрытым дешёвой одеждой из синтетической ткани химических оттенков.

— Всё по пять фунтов, — объявила девушка. Джейн начала перебирать огромные мешковатые штаны, и улыбающаяся девушка встала, готовая помочь. Застёжки-липучки пересекали брюки вдоль и поперёк, глубокие карманы блестели «молниями». Джейн подняла одну пару и, хмурясь, наблюдала, как заполоскались на ветру лавандово-зелёные штанины.

— Вот так их можно превратить в шорты, — объяснила продавщица. Выйдя из-за прилавка, она взяла у Джейн брюки и привычным движением потянула их за штанины, так что те отделились.

— Видите? Или в юбку. — Девушка положила первую пару назад, взяла другую, ярко-оранжевую с чёрной окантовкой, и ветровку в тон. — Вам этот цвет пойдёт.

— Хорошо. — Джейн расплатилась, подождала, пока девушка уложит одежду в пластиковый мешок. — Спасибо.

— Пока.

Она пошла на Хай-стрит. Продавцы стерегли прилавки, торчавшие из дверей их магазинов и заваленные кожаной одеждой и сувенирными футболками: «ОСТОРОЖНО, ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ», «ЛОНДОНСКАЯ ПОДЗЕМКА», рубашки с Котом в Колпаке [18] , курящим черуту, «КРУТОЙ КОТ, КРУТОЙ ЗАТЯГ». Через каждые три-четыре фута были расставлены бумбоксы, из которых неслись оглушительные обрывки сальсы, техно, «Хастл» [19] , Боба Марли, «Анархии в UK» [20] , «Рэдиохед». На углу Инвернесс и Хай-стрит в дверном проходе кучкой сидели панки и рассматривали только что купленные открытки. Объявление на дымчатом стекле витрины гласило: «ВСЕ СТРИЖКИ ПО ДЕСЯТЬ ФУНТОВ, МУЖЧИНАМ, ЖЕНЩИНАМ И ДЕТЯМ».

18

Кот в Колпаке — персонаж стихотворения (1957) американского детского писателя Доктора Сьюза.

19

Песня Вана Маккоя в стиле диско (1975).

20

Дебютный сингл группы «Секс пистолз» (1976).

— Извините — сказал один из панков, когда Джейн перешагнула через них, чтобы войти в парикмахерскую.

Мастер сидел в старомодном кресле, спиной к ней, и читал «Сан» [21] . При звуках её шагов он обернулся, привычно улыбаясь.

— Я могу вам помочь?

— Да, пожалуйста. Я хочу обстричь волосы. Все.

Он кивнул, показывая на кресло.

— Прошу.

Джейн думала, что ей, возможно, придётся его уговаривать. У неё были красивые волосы, намного ниже плеч, — за такие волосы иные люди убить готовы, слышала она всю свою жизнь. Но мастер только хмыкнул и начал кромсать, щелканье ножниц сопровождали добродушные расспросы, нравится ли ей Лондон, и отчёт о поездке в Диснейленд десять лет тому назад.

21

«Сан» — «жёлтый» британский таблоид.

— Дорогая, что будем делать, брить или коротко стричь?

Из зеркала на Джейн глядело глазастое создание, вроде долгопята или бабочки-совки. Ответив ему долгим заворожённым взглядом, она кивнула.

— Брить. Пожалуйста.

Когда он закончил, она встала с кресла, оглушённая, и провела по голове рукой. Голова была гладкой и прохладной, как яблоко. Кое-где недобритые крошечные волоски покалывали пальцы. Она заплатила мастеру, дав два фунта на чай. Он улыбнулся и придержал ей дверь.

— Когда понадобится подчистить, приходите к нам, милая. Подчистка всего пять фунтов.

После этого она пошла за туфлями. В Кэмден-тауне обувных магазинов оказалось больше, чем она видела за всю жизнь; посетив четыре подряд в одном квартале, она выбрала пару уценённых «док-мартенсов» чёрного цвета, на двадцать дырочек. Из моды они давно вышли, зато их носы были покрыты стальными накладками. Заплатив, она отдала продавщице свои старые кроссовки, чтобы та их выбросила. Когда Джейн вышла на улицу, ей показалось, будто она идёт в жидком цементе — ботинки были тяжеленными, а кожа такой жёсткой, что пришлось вернуться в магазин, купить и сразу же надеть пару толстых шерстяных носков. Выйдя из магазина во второй раз, она помешкала у двери, а потом перешла через дорогу и зашагала в сторону Чок-фарм-роуд. Там был один магазин, который показал ей перед отъездом Фред.

— А вот магазин для фетишистов, Джейн, — сказал он, указывая на витрину, выкрашенную непрозрачной чёрной краской, на которой красной краской было написано «ТО САМОЕ МЕСТО» и нарисованы два соединённых кольца. Когда они проходили мимо, Фред ухмыльнулся и побарабанил костяшками пальцев по стеклу.

— Я сам никогда туда не заходил, так что расскажешь, как там. — И они оба рассмеялись при мысли об этом.

Теперь Джейн шла медленно, ветерок холодил её голый череп. Различив впереди магазин с горящими на солнце малиновыми буквами и грустноглазой собакой, привязанной к столбику у входа, она заспешила; её ботинки глухо топали, когда она входила в дверь.

Внутри оказалась охрана; худой бледный молодой человек с дредами молча кивнул ей.

— Придётся проверить. — Он показал на сумку с новой одеждой. Она протянула пакет, глядя на предупреждающий плакат за его спиной.

МАГАЗИННЫЕ ВОРЫ БУДУТ ВЫПОРОТЫ, ИСХЛЁСТАНЫ, ОТШЛЁПАНЫ, ВЫСЕЧЕНЫ ДО КРОВИ, А ЗАТЕМ ПЕРЕДАНЫ В РУКИ ЗАКОНА.

В магазине ярко горел свет. Сильно пахло новой кожей, кокосовым маслом и хвойным дезинфектантом. Похоже, она была первой посетительницей, но в магазине уже трудились семь служащих: одни стояли на кассе, другие распаковывали товар, третьи следили, чтобы она не попыталась ничего умыкнуть. Играл диск с танцевальной музыкой, непрерывно звонил телефон.

Добрых полчаса она просто бродила по магазину, дивясь изобилию и разнообразию товара. Жезлы-электрошокеры, штуковины вроде секачей для мяса из нержавеющей стали с резиновыми наконечниками. Собачьи ошейники и колпаки на липучке, шарики из чёрной резины и шарики неоновых цветов, коврик, утыканный трёхдюймовыми шипами, удобно сворачивавшийся в трубку и снабжённый легким чехлом для переноски. Она бродила, а тем временем прибывали новые покупатели; одни здоровались с продавцами по имени, другие украдкой обегали стеллажи с товаром и снова выскакивали наружу. Наконец Джейн поняла, что ей нужно. Набор наручников и наножников из очень толстой чёрной кожи со стальными заклёпками; четыре регулируемых синтетических поводка, тоже чёрных, с клипсами на каждом конце, чтобы прикрепить поводок к наручникам или застегнуть вокруг столбика; несколько запасных зажимов.

— Это всё?

Джейн кивнула, и кассир принялся сканировать покупки. Она чувствовала себя почти виноватой оттого, что купила так мало вещей, пренебрегла огромным разнообразием сверкающих и мрачных штуковин, выставленных на полках, словно детали огромного конструктора.

— Вот, держите. — Он отдал ей чек, потом наклонил к ней голову. — Очень удачный штрих…

Он показал на её лоб. Джейн провела по лицу рукой, почувствовала длинные гибкие волоски, разворачивающиеся на манер молодого папоротника.

— Спасибо, — прошептала она. Получила свою сумку и пошла домой, ждать вечера.

Была почти полночь, когда она вышла из квартиры. Большую часть дня она спала, глубоко, но беспокойно, ей снилось, будто она летит, падает, её руки скованы металлическими перчатками, тёмный призрак скорчился над ней. Она проснулась в темноте, с колотящимся сердцем, в ужасе от того, что проспала весь день, и уже вечер воскресенья.

Но она, разумеется, не проспала. Приняв душ, она надела чёрный топ в обтяжку с глубоким вырезом, натянула новые нейлоновые штаны и тяжёлые ботинки. Красилась она редко, но в тот вечер, вставив контактные линзы, старательно подвела глаза чёрным, потом выбрала помаду бледно-лавандового цвета. Критически посмотрела в зеркало. Бледнокожая, с огромными фиалковыми глазами и бритым черепом, она напоминала куклу с острова Бали, из тех, что продавали сегодня на рынке — прекрасную, но пустую и слегка зловещую. Прихватив деньги и ключи, натянув ветровку, она двинулась в путь.