Дети Мевы

– Юбля, Марика, только не говори, что горячо! – он попробовал суп, – Безвкусно абсолютно, но не горячо. Так что давай, ешь. Ты нам нужна сильная и здоровая.

Капля бульона, сорвавшись с ложки, растеклась по моему подбородку. Всё так реально, и в тоже время я же сама понимаю, что это сон!

– Ну вот, пара ложек уже хорошо, – Роджер отставил супницу и вытер мне подбородок салфеткой. Не рукой, не рукавом, а салфеткой! Наверное, сейчас я валюсь где-то в подвалах далёкого монастыря, и какой-то чужой мужчина кормит меня… Но мне так приятно видеть перед собой Роджера…

Я снова потянулась к нему с поцелуем. Он снова ответил мне. Зарылся пятернёй мне в волосы:

– Я тоже по тебе соскучился. Юбля! Рысь-путешественница!

В коридоре опять раздались шаги, и в комнату шумно ввалилась Нандрель:

– Морена, сегодня я, что-то типа доктора, так что уж извини, позволяю себе вламываться к тебе в спальню.

Роджер рыкнул:

– И что ты за доктор?

– По части души и психики. Хочу убедиться, что у моего шефа крыша на том самом месте, где должна быть.

Какой интересный поворот фантазии.

Роджер, кивнув, пересел в кресло. А рядом со мной, оседлав стул, приземлилась Нандрель:

– Добрый день, дорогая. Ты помнишь, кто ты, и что с тобой произошло?

– Я ами Армариакка, в Меве хранительница Морена. Меня пленила моя бабка Энастения и хранительница Эдолла с помощью Ар касания... И, кажется, я совсем поехала крышей...

Нандрель нахмурилась:

– Ты почти всё помнишь. А что заставляет тебя думать, что с твоей крышей проблемы?

– Вы.

– Мы? А что в нас не так? – она оглядела всех присутствующих

– Вы говорите, что спасли меня... Это значит, что Энастения допустила ошибку. Это невозможно! А ещё... – я внимательно посмотрела на Роджера, пытаясь сформулировать, что именно в нём нереально. Так хотелось верить во всё в нём сейчас, до последней чёрточки.

– Ооо! Я знала, что очень нужна тебе!
– Нандрель проследила за моим взглядом, – Роджер кажется тебе нереальным? Потому что не ругается и не посылает тебя нафиг? Это ненадолго. Он, знаешь ли, тоже немного волновался за тебя. Тебе кажется это неожиданным? Ха! – вдруг она стала серьёзной. – Вот именно это тебя и спасло!

Я перевела на неё взгляд, не понимая:

– Ты не веришь в то, что он может тревожиться о тебе. Ты не учла этого, просчитывая для Энастении, как тихо тебя спрятать. А он, между тем, тревожился. Не просто тревожился. А поднял здесь всех нас на уши. Просто вынудил меня заняться твоими поисками. Денег мне наобещал и море запоминающихся моментов, если я вздумаю отказаться. Вот тебе и ошибка Энастении!

Роджер мог беспокоиться обо мне?

– И ещё одно дополнение, Морена, ты не Хранительница Истины уже шесть месяцев. Эдолла сняла с тебя это звание на следующий день после похищения. Помнишь?

Не хранительница? В памяти всплыли какие-то смутные моменты. С меня срывали платье хранительницы возле алтаря Мевы.

– Ты долго была под сильным наркотиком. Полностью он обезвредится только к концу недели. Так что лёгкая паранойя в твоём состоянии это нормально!

Я совсем запуталась, где реальность, где фантазии. Сама себя запутала. Или это всё-таки реальность? Или…

– М-да... Как-то надо тебя встряхнуть! – она обернулась к стоящей в дверях Тэме и обратилась на неолетанском - Женщина, позови того даккарского мальчика.

Буквально через минуту в дверях появился испуганный Тоби.

– Нандрель, юбля! – Роджер просто взревел, – Какого хрена!...

Нандрель спокойно подмигнула мне:

– Морена, а это нормальная реакция Роджера?

Я смотрела на ещё минуту назад спокойного и презентабельного чертика. Сейчас он просто выражал понятие «ярость». Если бы он мог метать огонь, он бы его метал сейчас. Взгляд чернее чёрного и искривленные губы, извергающие трёхэтажный мат. Безостановочно! Нет, в моих фантазиях мужчины так не ругаются. Даже Роджер.

Нандрель, как ни в чём не бывало, расплылась в улыбке:

– Прости, Роджер, мне нужно было как-то встряхнуть нашу пациентку. Тоби, сгинь! – она опять повернулась ко мне, – Ну что, лучше с ощущением реальности?

Я испуганно кивнула.

– Ну, вот и замечательно! Приходи в себя и не обращай внимания на паранойю, это остатки наркотика в крови.

Она махнула мне ручкой, кивнула Роджеру и вышла. Чертёнок поднялся с кресла:

– Тэма, ты тоже свободна!

Он уселся рядом со мной, на кровать. Запустил руку мне в волосы. Приблизился почти вплотную, глядя в глаза.

– Значит, я кажусь тебе нереальным? Фантазией?!

И не дал мне ответить, заткнув рот поцелуем.

– Надеюсь, это эротическая фантазия! – его глаза хитро улыбались, а руки довольно однозначно расстёгивали пуговицы на моей пижаме. Роджер сам пришёл ко мне?! Он САМ забирается ко мне в постель?!

Роджер:

Анжей остался у меня в доме вместе с Нандрель, пока Марика не придёт в себя. По крайней мере, на пару дней у меня появился соперник для спаррингов. Да и собеседник:

– Ты знаешь, многие братства ведь уже не верят, что нам всё-таки удастся договориться с САП, и потихоньку переводят своих людей на базы подальше от Даккара.

– Но, генерал, таким образом планета окажется голой. Если республика нападёт внезапно, сражаться будет некому.

– Если республика нападёт, мы уже ничего не сможем сделать. Слишком неравные у нас силы. Мы должны предотвратить нападение, потому что отразить его, мы не сможем. Расы, подобные Даккару, республика зачищает известным образом: разносит ко всем чертям их планету проживания. Поэтому… Предотвратить любыми средствами. Другого выхода нет!

Мы некоторое время молчали:

– Договор… Чем больше я вникаю во всё это, тем больше убеждаюсь, что правит такими делами ложь… Генерал, неужели это правда, что и наши «пауки» в таких ситуациях лгут?

Анжей задумался:

– Честь необходимая часть воина. Но иногда, чтобы спасти что-то более важное, под меч подставляется и она. Я знаю мужчин, которые прикрывают своими телами великий Даккар, и знаю таких, кто прикрывает его своей честью. Но я не знаю ни одного воина Даккара, для которого солгать не было бы раной. Я говорю о той лжи, когда человек заведомо говорит неправду. Мудрость - вводить врага в заблуждение, не говоря ни слова неправды, я не считаю ложью.