Дети неба

— Может, у нас еще есть шанс выдать себя за божков, — сказал Джефри, привязанный к столбу в другой половине сарая.

— Да, и нас считают достойными тяжелого оружия.

Две стаи, каждая с большим арбалетом.

— Какие ж мы дураки были…

Ближайшая стая громко зашипела и прикладом ударила Джефри сбоку по голове. Он свалился, не пикнув.

— Джефри!

Равна дернулась, натянула привязь. Охраняющая ее стая ткнула прикладом ей в живот, сбив с ног. Она полежала секунду неподвижно, чуть перекатилась вперед и посмотрела на ту сторону. На балке над Джефри висела масляная лампа. Для Стальных Когтей света было мало, но Равне хватило. Она увидела, как Джефри рукой показал: «все в порядке». Она ответила тем же жестом — охранники не среагировали. Джефри стал медленно показывать другие жесты.

Этот язык знаков Дети изобрели в первые годы жизни в мире Стальных Когтей. У тех по самой своей природе было колоссальное преимущество в общении по секрету, и Дети выработали свою знаковую систему. Некоторые из их друзей научились понимать ее, но в полутьме стаи просто не видели этих знаков. Равна вспомнила, как ребята фыркали над своим «каналом сообщений». Это было умилительно и глупо… и Равна так и не дала себе труда как следует выучить этот язык.

Через минуту Джефри догадался, что она не понимает. Тогда он снова показал «все в порядке» и затих. Она продолжала еще долго на него смотреть.

«Все в порядке» бывает разное.

Остаток Шелковинта показался через час, конвоируемый другим охранником. Постоянного охранника ему не сочли нужным дать, но он был пленником. Побегал туда-сюда на длину привязей, более разговорчивый, чем был за все время после своей частичной смерти. Кажется, он спорил с охраной. Они его не стали бить, хотя после небольшого разговора один охранник щелкнул в его сторону длинной плетью. Остаток отступил с видом скорее мрачным, нежели испуганным. Устроился в очевидном молчании, разглядывая Джефри и Равну. Джеф перевернулся на бок, чтобы оглянуться, но попытки заговорить не сделал.

Равна тревожно задремывала и просыпалась, смутно слыша, как переступают керхоги возле большой кормушки. Ей снились сны, кажется, слышалась местная музыка. Что там с беднягой Амди?

Тускло и серо вставал над крышами новый день, когда кто-то заколотил в дверь сарая. Два элемента одного охранника отвели дверь в сторону. Равна всмотрелась навстречу свету — скорее даже моросящим утренним сумеркам. Кто-то — Ритл — влетел внутрь, говоря что-то громко и убедительно. За синглетом шел Амди, за ним на вежливом расстоянии другая стая. Амди смотрел во все стороны:

— Джефри? Равна?

— Тут я.

Голос у Джефри был похож на стон.

— А я тут, — сказала Равна.

— Ты ранен!

Амди окружил Джефри, гладил его, трогал его лицо.

— Ой, не надо! Амди, это просто ушиб.

— Ладно. Но они должны были хорошо с вами обращаться.

Два его элемента обернулись к незнакомцу, зашипели на межстайной речи. Никогда Равна не слышала, чтобы Амди кому-то так твердо выговаривал.

Может быть…

— Так что там насчет изображать богов? — спросила она.

— Я… сорвалось. Местные людей побаиваются, но многие не верят, что вы вообще способны думать. Но даже и при том у меня был бы шанс, кабы этот дурацкий болтливыйсинглет держал бы…

Ритл кружилась вокруг Амди, вторгаясь в его личное пространство и все время трубя и булькая. Амдиранифани повернул к ней все свои головы и ударил сфокусированным раздраженным шипением. Синглет присвистнул от боли и забился в дальний угол сарая.

— Прошу прощения, прошу прощения! Никого не хотел обижать, даже эту глупую идиотку, но из-за нее нас чуть не убили.

Он что-то сказал на межстайном охранникам и третьей стае, и они все разразились громогласным хохотом. Очевидно, продолжал поддерживать два разговора.

Джефри поднялся на колени. Глаза его смотрели на ближайшего охранника и на приклад его арбалета.

— Так как договорились, Амди? Похоже, у тебя что-то на мази с этими ребятами.

— Что-то есть, да. И это лучше, чем ничего. Послушай, я объясню по дороге, ладно? Начальник станции хочет, чтобы мы отправились, пока погода еще позволяет. Если поторопимся, будет время вам сперва поесть горячего. Я договорился…

Теперь Равна учуяла запах. Одна из стай-охранников вкатила две дымящиеся тачки… пойла? Ну, не совсем. Сами тачки, конечно, были для корма скотины, но сейчас в них лежали груды вареного ямса. И кружки бульона, который сами Стальные Когти любят добавлять как гарнир к вареному мясу. У голодного вполне могли слюнки потечь, и даже в нормальных условиях это была бы вполне терпимая еда. Редкий случай пригодности местной кухни для людей.

Столовых приборов не было, даже местных ножей, которые держат пастями. Грязные тачки просто придвинули к лицам — так обращаются со скотиной, а не с богами. Им дали несколько минут поесть, потом охранники вывели их наружу, все еще держа людей на приличном расстоянии друг от друга.

Телега была впереди, рядом со странного вида деревянным строением, которое и было станцией.

— В туалет — уже на дне долины, — сказал Амди. — Я через минуту буду.

Он направился вперед.

— Амди, на что ты с ними менялся? — крикнул Джефри. — Лампы у нас еще есть?

— И карты?

— Есть, есть. И телега, и два лучших керхога.

— Ух ты, — сказал Джефри.

— Так что же мы все-таки отдали? — спросила Равна.

Другие телеги и керхогов?

Амди прошел через двор и заговорил с парой стай, стоящих возле станции. За спиной Равны Шелковинт выводил двух керхогов из сарая. Кажется, остаток лучше понимал происходящее, чем Равна или Джефри. Когда животные проходили мимо, Шелковинт стоял в основном на нижней стороне дороги, отгоняя их от вкусных трав возле ручья, превращающегося в переполненную реку. Ритл пристроилась сзади, пощипывая керхогов и издавая пронзительные аккорды, которые могли быть командами, адресованными Шелковинту.

Утро выдалось холодное и сырое, капельки воды оседали на любой открытой поверхности. Наползла дождевая туча, остановилась и хлынула. Равна зашагала по чавкающей слякоти, стараясь сохранить равновесие.

В реке, пробегающей мимо станции, вскипали небольшие полумесяцы белой воды, почти затопившей уже большое колесо. За ним поток встречался с неестественно близким горизонтом, шум падающей воды стал ревом. Сегодня станция канатной дороги смотрелась по-иному. Во-первых, вчера вечером место, где стояла телега, было далеко от края обрыва. Сейчас свободное место было занято зарешеченной платформой, почти беседкой. Верх строения был скрыт приземистой деревянной башней.