Дети Ночи

– А Троянская клиника это подтверждает? Кейт фыркнула. Троянская клиника представляла собой самую обычную поликлинику, для которой стало подарком судьбы, что на нее пал выбор американского посольства в проведении лабораторных анализов на гепатит В и СПИД перед выдачей виз. Кейт скорее поверила бы прогнозам астролога, чем выводам лаборантов Троянской клиники.

– Я это подтверждаю, – сказала она. – Пять недель назад мы делали анализ на ВИЧ в Первой окружной больнице. Одновременно мы исключили СПИД и выявили отсутствие гепатита. У меня имеются результаты анализов, подтвержденные и письменно заверенные докторами Первой окружной больницы Рагревску и Григореску, главным патологом и его помощником.

Посольский – Кэрли? Коули? нет, все-таки Кроули – поджал губы, снова кивнул и сказал:

– Но нам все же обязательно требуется заключение Троянской клиники о том, что ребенок здоров. И, разумеется, письменное разрешение на усыновление хотя, бы от одного из его родителей.

– Черт побери, – сказала Кейт, наклонившись вперед так резко, что мистер Кроули чуть не свалился со стула. – Во-первых, повторяю в десятый раз: сведений о родителях ребенка не имеется – ни об отце, ни о матери. Никаких сведений. Он был брошен. Покинут. Оставлен, умирать. Даже в детском доме в Тырговиште не знают кто принес его туда. Во-вторых, ребенок не здоров – это одна из причин, по которой я забираю его в Штаты. Я уже раз пятнадцать это объясняла. Но он не заразен. У него нет гепатита В. У него нет СПИДа. Никаких заразных болезней. Насколько мы знаем, у ребенка нарушение иммунной системы, которое скорее всего носит генетический характер и почти наверняка приведет его к смерти, если вы не разрешите мне доставить его туда, где я смогу ему помочь.

Чиновник кивнул, снова поджал губы, побарабанил карандашом по столу, и скрестив руки, сказал:

– Что ж, миссис Нойман, мы бы с радостью вам помогли, но процедура в случае со столь…, столь необычным ребенком займет не меньше месяца и просьба о выдаче визы скорее всего будет отклонена без письменного разрешения матери ребенка и справки о здоровье из Троянской клиники. А вы не рассматривали возможность усыновления здорового ребенка?

Если бы Кейт закричала, ее крик был бы слышен на улице. Если бы она позволила себе закричать!

Когда охранник провожал ее к выходу, в комнате ожидания Кейт заметила знакомый «костюм ниндзя» – черный силуэт среди пастельных тонов летней одежды американцев и серых одеяний румын.

– Мистер О'Рурк!

Священник обернулся, улыбка тронула его губы, но тут же погасла, когда он увидел ее лицо. Он быстро подошел к ней через многолюдное помещение и жестом отослал охранника. Тот, слегка поколебавшись, отпустил руку Кейт. Отец О'Рурк подвел ее к стулу в самом спокойном уголке зала, и смахнув с него стопку бумаг, усадил. Кейт чуть не бросилась за ним следом, когда он отошел, но вскоре он вернулся, неся бумажный стаканчик с холодной водой, которую она с благодарностью выпила.

– Что случилось, миссис Нойман? – Голос его звучал мягко, а серые глаза пристально изучали лицо Кейт.

Пока она говорила, какую-то отстраненную часть ее рассудка мучила мысль: это и есть исповедь? Это и есть то, что дает религия…, перекладывание всех твоих проблем на чьи-то плечи? Кейт так не думала.

Выслушав ее, О'Рурк кивнул.

– А вы уверены, что румынские чиновники поторопятся с оформлением документов ребенка к вашему отъезду, даже если американцы не расшевелятся?

Кейт энергично кивнула. Опустив глаза, она с удивлением обнаружила, что все еще сжимает в руках бумажный стаканчик.

– А сколько надо на лапу? – спросил О'Рурк. – Румынскому чиновнику, я имею в виду. Кейт нахмурилась.

– Нисколько. То есть я ожидала каких-то…, ожидала, что придется заплатить пять-шесть тысяч долларов…, но не пришлось. Мистер Станку, чиновник из министерства…, он не спрашивал, а я…, нет.

Священник с минуту переваривал эту новость. В его глазах Кейт прочла недоверие и вытащила из сумочки ворох документов.

– Вот, взгляните, мистер О'Рурк. Они были готовы уже сегодня утром. Лучан говорит, они отвечают всем официальным требованиям и этого вполне достаточно. Я пыталась показывать их посольским чинушам…, нашим чинушам…, но эти безмозглые сучьи дети так задирают носы, что…

– Ничего, миссис Нойман, ничего.

Священник деликатно, но твердо положил ладонь на руку Кейт.

Она замолчала и вздохнула.

– Подождите-ка здесь немножко, ладно? Он принес ей еще один стакан воды, но Кейт не могла пить, чувствуя, что злость стоит комом в горле, как тошнота. Много лет она уже не теряла контроля над ситуацией до такой степени.

Отец О'Рурк просунул голову в ближайшее окошко.

– Донна, можно воспользоваться твоим кабинетом? Да-да, всего пару минут, честно. Я сниму трубку, если позвонит его превосходительство. Спасибо, Донна, ты – чудо.

Кейт удивленно заморгала сквозь слезы, увидев, как из кабинки выходит молодая женщина. О'Рурк подмигнул ей и проскользнул внутрь. Кейт услышала, что он просит оператора на коммутаторе вывести его на линию спутниковой связи со Штатами и узнала код округа Колумбия – 202.

Разговор продолжался не больше двух минут, и она улавливала только обрывки из него, поскольку мысленно все время возвращалась к тому, что ей следовало сказать мистеру Кроули из посольства.

– Привет, Джим… Да, Майк О'Рурк, верно… Отлично, все отлично, а ты как? Нет, на этот раз не из Лимы и не из Сантьяго…, из Бухареста. Точно.

Кейт закрыла глаза. Она, одна из первых пятнадцати гематологов Западного полушария, слушает, как какой-то приходский священник треплется с кем-то из своих старых приятелей, возможно, с другим священником из Джорджтаунского университета или еще откуда-нибудь…

– …Совершенно верно, – сказал О'Рурк в трубку. До Кейт дошло, что он сумел объяснить ее затруднения с визой не более чем в десяти словах.

– Именно так, Джим… Мозги у тебя еще мхом не заросли со времен велосипедных дозоров. Она одна из немногих американок, что я повидал здесь за полтора года, и она хочет усыновить действительно приютского ребенка, очень больного… Больной, но совершенно не заразный…, а этот хрен из отдела виз вставляет палки в колеса. Да… Согласен, вопрос жизни и смерти.

Кейт почувствовала, как ее обдало холодом, когда она услышала это из чужих уст. Джошуа. Умер. Она вспомнила крошечные пальчики, доверчивые глаза; подумала о бесчисленных безымянных могилках, что ей пришлось видеть возле детских домов и больниц в Бухаресте и других местах.

– Хорошо, Джимми…, тебе того же, старик… Кев, думаю, пока в Хьюстоне… А Дейл работает над очередной книжкой в Грэнт-Титонз или еще где-нибудь… Нет-нет, у Лоренса это уже третья свадьба, он приглашал меня. У них был какой-то знаменитый гонщик, который подрабатывает в качестве дзен-гуру, он-то и провел церемонию… И тебе, амиго. Еще позвоню.

О'Рурк вышел из кабинки и коснулся ее колена жестом отца, успокаивающего плачущего ребенка. Кейт подавила распиравшую ее злость. Она стала вспоминать знакомых гематологов, администраторов из ЦКЗ, репортеров, газетчиков, медицинских обозревателей. Среди них наверняка найдется кто-нибудь с большим весом, чем джорджтаунский приятель О'Рурка. Кто-нибудь окажет давление на Госдепартамент. За три дня?

– Я провожу вас до больницы, – сказал священник.

– Хорошо, – согласилась Кейт. Прежде чем они вышли из здания посольства, она сжала его локоть под черным рукавом пальто. – Спасибо, мистер О'Рурк. Спасибо за попытку помочь.