Дети Сети
Шрифт:
– Ну, там, помнишь, в начале ролика всегда пару вопросов задают участникам? Вот щас они это и снимают.
Вэл только молча покивал головой. Я действительно смутно припомнил подобные сцены, предшествующие самому событию. Народ вокруг нас терпеливо ждал, все так же разбившись на небольшие группки. Кто-то смеялся, кто-то оживленно болтал, еще кто-то зачитывал знакомые толпе строки – голоса вокруг подхватывали и вторили начавшему. У многих в руках были пластиковые стаканы со светлым пивом, некоторые курили, еще кто-то выпускал из себя огромные клубы густого белого пара, несколько секунд назад набранного в легкие из вэйпа – электронного испарителя, заработавшего в последнее время огромную популярность заменителя обыкновенных сигарет. Я заметил, что у Вэла был такой, но прикладывался к нему он почему-то нечасто, оставаясь верным гораздо более вредному (как утверждала реклама) классическому табачному дыму. Саша при мне пока что не употребляла ни того ни другого. Даже пива не пила. Я не знал, связано ли это с моим присутствием или это
О самом ивенте мне сказать особо нечего. Вначале мы втроем расположились довольно близко к главным действующим лицам, но специально встав за камерами – ни я, ни ребята не хотели попадать в кадр и «светиться» в YouTube. Со мной все понятно – я никогда не любил быть запечатленным на фото или видео, но нежелание Вэла и Саши стало для меня сюрпризом, учитывая их одержимость интернетом и многочисленными его составляющими. Я послушал состязающихся парней минут десять, а потом продрался сквозь людей к барной стойке и кое-как залез на стул, чуть потеснив зрителей. Мне не то чтобы не нравилось происходящее – скорее, оно просто лежало вне сферы моих интересов и совсем не находило отклика в душе. Оба участника баттла напоминали мне Эминема (возможно, из-за моего ограниченного кругозора в этой сфере): один – пулеметной манерой читки, другой – внешним видом, а именно – козырьком бейсболки, торчавшим из-под накинутого на голову капюшона широкой толстовки. И тот, и другой выглядели и звучали вполне убедительно (во всяком случае, на мой дилетантский взгляд), но само разворачивающееся действо не производило на меня того эффекта, который, по-видимому, ощущали Вэл, Саша и все остальные присутствующие. В баре стояла абсолютная тишина – народ завороженно ловил каждое слово оппонентов. Время от времени эффектные реплики, снабженные изрядным количеством мата, провоцировали шумную реакцию – аплодисменты, смех или, что тоже порой случалось, неодобрительный гул. Бармен так же, как и все вокруг, внимательно вслушивался в поединок и поэтому не сразу заметил мою поднятую руку.
– Одно светлое, – попросил я и сразу же протянул ему деньги.
Все так же практически не отводя взгляда от «поля битвы», лишь изредка посматривая на бокал и наливающееся по стенке пиво, он совершил все требуемые операции за какие-то полминуты. Он подвинул ко мне мгновенно запотевший стеклянный бокал и вернулся к полноценному прослушиванию баттла. Я сделал большой глоток и достал смартфон.
Порывшись в разделе «Друзья» на странице своей двоюродной сестры в социальной сети, мне не составило труда найти профиль Киры – он не был удален. Вообще, это казалось мне довольно-таки странным: человека на свете уже не было, а его виртуальное «отражение» как будто бы навсегда оставалось в вечности, словно памятник в цифровом пространстве глобальной сети. В каком-то смысле мы все уже наполовину обрели бессмертие: по крайней мере, до тех пор, пока наши профили остаются «в друзьях» у наших друзей. Страница Киры выглядела вполне обычно: никаких депрессивных записей, которые я рассчитывал там обнаружить, на «стене» у девушки не нашлось. Музыка (в основном саундтреки к каким-то сериалам и фильмам), несколько фотографий (должно быть, основная масса скрыта от случайных гостей) и огромное количество репостов с различными интернет-мемами – все, что мне удалось там найти. На фотографиях Кира выглядела счастливой и беззаботной. Абсолютно ничем не выдававшая своих будущих намерений русая девушка-подросток в темных очках и прической каре как у Саши. Интересно, подумалось мне, а были ли у нее вообще эти намерения? Или все случилось на волне внезапно возникшего импульсивного решения? Теперь уже вряд ли возможно было выяснить ответы на эти вопросы.
Громкая одобрительная реакция толпы заставила меня отвлечься от экрана мобильного и еще раз попробовать проникнуться ивентом. Я убрал телефон и попытался полностью погрузиться в атмосферу события.
Лет пятнадцать назад я посмотрел фильм «Восьмая миля», который в то время мне очень даже пришелся по душе. Значительное место в сюжете картины занимали как раз подобные рэп-баттлы, проводившиеся в одном из детройтских клубов в середине 1990-х и служившие настоящей отдушиной для парней с городских окраин и пригородов, одним из которых и был когда-то Эминем. То, что происходило в петербургском клубе два десятка лет спустя, по форме было очень похоже, но по сути, как это ощущал я, значительно отличалось. Здесь публика состояла в основном из хорошо обеспеченной хиповой молодежи, не знающей бедности и безработицы (или, как вариант, изнуряющей монотонной работы на заводе за гроши), а участники баттла не поднимали каких-то важных с точки зрения общества вопросов, в основном ограничиваясь уколами в области личной жизни соперника. Технически ивент был поставлен на очень высоком уровне, но для меня это все выглядело красивой картинкой, сильно отвлекающей от не слишком глубокого содержания.
А может быть, напоминал я сам себе, все намного проще: это просто не моя тусовка, не моя музыка, не мой формат общения. И то, что кажется мне бессмысленным и поверхностным, вполне себе может восприниматься
по-другому теми, для кого все это – свое. Или вот еще. Почему вообще таким сборищам обязательно нужно придавать какой-то смысл? Много ли смысла было в наших сходках на Пушке в Москве десять лет назад? В наших «вписках» на «хатах», концертах, тусовках, гулянках? Конечно же, нет. Вот и сейчас не стоит усложнять и анализировать. У каждой эпохи – свои фишки…До конца баттла я выпил еще пару стаканов пива, закусывая соленым арахисом, размышляя о природе молодежных тусовок и практически не прислушиваясь к доносившемуся за спиной речитативу.
После окончания ивента основная масса пришедшего на баттл народа никуда не разошлась, а продолжила общаться, тусуясь в баре и снаружи, около входа. Включилась фоновая музыка – какой-то быстрый и агрессивный хип-хоп, многие качали головами в такт низкочастотному биту. Я то сидел внутри, то выходил «покурить» вместе с Вэлом и Сашей. На самом деле просто постоять на свежем воздухе за компанию – курения как постоянной привычки у меня на настоящий момент так и не появилось. Саша иногда затягивалась паром из вэйпа, а Вэл методично – одну за другой – уничтожал содержимое пачки легкого «Парламента». Я снова попытался спросить у ребят о Кире (тема никак не выходила у меня из головы), но еще раз наткнулся на непробиваемую стену молчания. На улице медленно темнело (намного медленнее, чем в Москве), по всей округе постепенно загоралось уличное освещение, и индустриальные кирпичные здания, подсвеченные мягкой желтизной, приобретали интересный, в чем-то даже волшебный вид. У меня окружающий пейзаж почему-то вызывал ассоциации с Викторианской Англией и будил в памяти образы ночного Лондона из фильма о Джеке-потрошителе с Джонни Деппом в роли инспектора, расследующего загадочные убийства.
В очередной раз вернувшись внутрь бара, я снова присел на высокий стул прямо напротив бармена и заказал зеленого чая, чтобы немного прийти в себя. Ребята остались на улице – увлеченно болтали с каким-то парнем, зрительно знакомым мне по роликам на YouTube. У меня никогда не было благоговения перед популярными людьми, поэтому я не рвался с кем-то знакомиться, набиваться в друзья и выкладывать в интернет совместное фото в надежде поднять таким образом свой авторитет, хотя в баре было полно персонажей, очень известных среди тех, кто регулярно смотрит российский сегмент YouTube.
Минут через пять на соседний от меня высокий барный стул присел уже изрядно захмелевший парень лет тридцати пяти. Внешне он ничем особо не выделялся: кепка с широким прямым козырьком, темно-синяя клетчатая рубашка с длинными рукавами, застегнутая на все пуговицы, черные джинсы и высокие кроссовки. На лице – небольшая трехдневная небритость и усталый взгляд из-под полуопущенных век. Он взял виски со льдом, медленно повертел в руке бокал, задумчиво глядя на переливающуюся по прозрачным кубикам янтарную жидкость, и сделал несколько глотков. Еще через пару минут парень повернулся ко мне и представился, протянув руку. Я пожал ее и назвал свое имя в ответ. Он говорил сильно заплетающимся языком, и мне иногда приходилось переспрашивать:
– А? Не понял?
– Не помню тебя, броууу…
– Да я тут и не бывал раньше. Я с Вэлом пришел.
– С Вэлом? – нахмурился мой собеседник.
Я мотнул головой в сторону прозрачной двери на улицу, через которую было видно стоящих неподалеку Вэла и Сашу.
– А-а-а… понл…
Я не знал, о чем еще с ним говорить, и поэтому просто пил чай мелкими глотками. Парень, видимо, был из того самого типа людей, что спьяну непременно желают излить душу, причем совершенно неважно, кому именно. Он жаловался на то, что раньше этот бар был местом для друзей, тихим приютом для узкой компании, а потом тут начали снимать эти рэп-баттлы, и атмосфера стала меняться. Парень назвался мне владельцем этого места, уж не знаю, правда это на самом деле или нет – я был не очень-то заинтересован и вообще отвечал на его путаную речь лишь редкими кивками головы и междометиями вроде «угу» и «ммм».
– Не, сам-т я не против рэпа, – говорил он, – я ж лично и согласилс на эт… Но прост… не знаю, короче…
Насколько я понял из объяснений «владельца», контингент заведения за последние пару-тройку лет сильно изменился, и хотя ему вроде бы и жаловаться-то было не на что – тем более что место получило огромную рекламу на просторах интернета, в бар стали водить экскурсии, потекли людские потоки со всех уголков страны, многократно увеличилась прибыль, но что-то во всем этом наводило на него грусть. Как будто бы, как он сам сказал, какая-то важная частичка души того места, коим был бар раньше, исчезла, испарилась, оказалась вытеснена новой интернет-реальностью, содержащей в себе совсем другой образ этого заведения. Я так ничего и не ответил, а парень, допив виски и выговорившись, встал, поблагодарил меня за компанию и пошатывающейся походкой пошел в сторону выхода.
Мгновение спустя внутрь вошли Вэл с Сашей и подсели ко мне. Саша была чуть веселее, чем некоторое время назад – я видел, как она выпила пару коктейлей, но ничего ей не говорил, поскольку прекрасно понимал, как бы меня самого раздражало, если бы кто-то играл роль няньки и постоянно «пилил» меня насчет алкоголя или чего-то такого. Я выбрал стратегию осторожного невмешательства и ненавязчивого контроля за происходящим путем редких реплик, как бы между прочим и в шутку:
– Саш, ты главное до поезда сама дойди, а в Москве уж как-нибудь сдадим тебя маме.