Дети Сети

– Давай так. Если у тебя сейчас получится – считай, я согласен. Если нет – извини.

– Ну давай, – согласился я и вытянул самую верхнюю карту. Чуть поразмыслив, я решился: – Красный джокер. Еще раз.

Вэл ухмыльнулся и развел руки в приглашающем жесте. Я зафиксировал взгляд на карте и представил, как, перевернув ее, вижу на оборотной стороне желаемую картинку. Я сделал это несколько раз, с каждым последующим все более подробно рисуя в сознании предполагаемое развитие событий. Но уже будучи готовым к воплощению фантазии в реальность, в самый последний перед переворотом карты момент, во мне все-таки взыграло сомнение: ну как, как возможно изменить то, что уже выбрано?

И я, и Вэл несколько секунд молча смотрели на черного джокера, «заглянувшего» к нам повторно и даже, как могло показаться по его ехидной гримасе, весьма довольного новой встречей.

– Ну ладно, – сказал наконец Вэл как-то отстраненно и задумчиво, не отрывая взгляда от карты. – Спишем на неопытность… но о чем-то это определенно говорит…

– Так я не понял, ты согласен или нет? – недоумевал я по-настоящему, так как и вправду не мог понять, видит ли парень во мне то, что хотел увидеть. Или наоборот – не хотел…

– Почти получилось, я удивлен. У тебя вроде бы есть такое, типа… внутреннее, подсознательное понимание этой фигни… Лады, давай посмотрим, что там выйдет из твоего репортажа.

Мы договорились встретиться как-нибудь через пару недель и держать связь через Сашу. Она, к слову, за все время нашей беседы ни разу не проснулась, что было, как мне подумалось, только к лучшему. Еще какое-то время мы болтали о книгах, фильмах и сериалах, а потом я разложил свою полку и наконец лег спать. Вэл продолжал сидеть у окна, перемешивая колоду. Во время разговора парень удивил меня рассудительной манерой речи и «взглядом со стороны» на многие черты его собственного поколения.

«Да, интересно», – последние отчетливо прозвучавшие в моем сознании слова. Потом была только тьма и стук колес.

Комментарии [Вэл о чтении книг, просмотре сериалов и фильмов]

Иногда я читаю. Да, вот так – иногда. Вообще, это довольно большая редкость в современном мире. Подростки предпочитают видео. Да и не только они, на самом деле. Чтение медленно, но верно уходит в прошлое. Мне кажется, что со временем оно станет чем-то сродни посещению театра сейчас. Спектакли как массовое искусство уступили место кино, превратившись в такой типа… элитарный способ проведения досуга. Вот, возможно, что и с книгами будет так же, особенно с бумажными.

Меня это, конечно, бесит. В этом смысле я не особо разделяю предпочтения современного поколения. Большинству же сейчас не то что книгу – длинный пост лень читать. Но это, в общем, не то чтобы наша вина. Просто столько инфы каждый день перед глазами… лениво много времени на текст тратить…

Зато вот видео долго смотреть мы любим: все сидят на сериалах. Сериалы сейчас, кстати, в каком-то смысле заменили книги. Смотри: раньше люди читали одну за одной, а теперь качают серии и сезоны без перерыва. Закончат с одним сериалом – тут же ищут новый. Мозгу постоянно нужна какая-то пища. Иногда, правда, при просмотре бывает ощущение, что жвачку жуешь… Поэтому и люблю почитать время от времени, чтобы иммунитет к такой херне был…

На районе

Я договорился с Сашей (а через нее и с Вэлом) о встрече в их спальном районе на юге Москвы спустя неделю после нашей поездки. Точнее, «на районе», как говорили сами подростки. Признаться, меня до сих пор вот уже на протяжении десятка лет удивляла эта идиома.

Была самая середина августа, погожий (столь редкий для нынешнего лета) выходной день. Я ждал двоюродную сестру, сидя на лавочке у ее подъезда, около десяти минут к тому моменту, как она наконец появилась из-за тяжелой металлической двери. Поприветствовав меня сдержанной улыбкой и вялым взмахом руки, Саша предложила следовать за ней. На этот раз ее внешний вид напоминал мне подростков из девяностых: светло-синие джинсы с высокой талией, беговые темные «найки», короткий черный топ сверху и бейсболка Thrasher на голове, носимая задом наперед. Кепка представляла собой практически полную копию типичного экземпляра этого головного убора двадцатилетней давности: прямой козырек, разделенный на шесть секций «купол», две из которых спереди – с логотипом прямо над козырьком, а остальные четыре сзади – из какой-то почти что пластиковой тонкой синтетической сетки. Я сам носил такую в начальной школе. Также мое внимание привлек плетеный браслет-ожерелье у Саши на шее – такие тоже были популярны в молодежной среде в конце двадцатого века. Именно с этой детали я и решил завязать разговор, пока мы шли мимо высоких панельных домов куда-то в глубь района.

– Это чокер, – ответила мне сестра. – Сейчас хайпово. Хотя уже проходит потихоньку вроде.

– Хайпово? – переспросил я. – В смысле, модно?

– Пф-ф-ф… – фыркнула Саша и закатила глаза. – Ты ж вроде не такой старый, чего дебильные вопросы задаешь?

– А, ну слово «хайп» я, конечно, знаю. Производная необычная…

– Ну хоть так.

Я ничего не ответил, иронично ухмыльнувшись. Мы проходили по территории школы, располагавшейся точно в центре прямоугольника из восьми многоэтажек. Дома разного типа и высоты и строились, скорее всего, в разное время, но не покидало ощущение, что планировка этого места на бумаге с самого начала была именно такой: прагматичной, геометрически строгой и какой-то бездушной.

– Ты же здесь училась?

– Ага. От звонка до звонка.

Я еще раз оглянулся и поймал себя на мысли, что на школу выходят множество окон со всех четырех сторон света. Возникало чувство, будто за тобой в любой момент времени кто-то наблюдает. Не самое комфортное ощущение.

Выйдя из «прямоугольника», мы прошли мимо еще пары-тройки домов и направились к будке непонятного назначения: может быть, трансформаторной или еще какой-то. Прямо за ней проходили трубы – излюбленное место подростковых тусовок во всех городах и во все времена. Я сразу понял, что мы идем именно к ним. Так или иначе, каждый из нас или сам бывал «на трубах», или знал хотя бы об одном таком месте. Вокруг распологалось несколько детских площадок, а также довольно много высоких и не очень деревьев: в отличие от школы, «трубы» были хорошо укрыты от многочисленных глаз (балконов и окон) окружающих строений, хотя скученность и нагромождение домов все равно ощущались мной очень чутко.

– Ну вот, – сказала Саша, с легкостью запрыгнув на толстую трубу, – тут мы обычно тусим, когда делать нефиг.

– Неплохо. Мы тоже в школе тусили на трубах. Правда, не знал, что в Москве они еще где-то остались в таком виде – думал, все уже под землю зарыли.

– Да тут уже пару лет чего-то роют вокруг.

Мы замолчали. Разговор пока явно не складывался. Я обратил внимание на Сашины нарисованные брови – густые и широкие. Немного подумав, не будет ли это бестактным, я все же спросил:

– Слушай, мне раньше казалось, что их выщипывают, чтобы сделать меньше. А у тебя – наоборот…

Моя двоюродная сестра нахмурилась и пару секунд думала над моими словами, поскольку, очевидно, не сразу поняла, о чем я говорю. Наконец, догадавшись, она улыбнулась и махнула рукой:

– Да это я так под Кару кошу, не обращай внимания. С блонди, конечно, получше смотрится…

– Кару? Кто это?

– Ну, Кара… – Саша испытующе смотрела на меня. – Только не говори, что не знаешь. Кара Делевинь, модель и актриса…

– Покажи фото, – попросил я, так как и правда не знал, о ком говорит Саша.

Девушка достала телефон и несколько секунд быстро нажимала в разные области экрана, после чего протянула устройство мне. На фотографии была запечатлена голубоглазая блондинка с выразительными темными бровями – деталью, сразу же бросающейся в глаза. Мне казалось, что я видел ее раньше, но не мог вспомнить, где именно. Посмотрев на фото еще несколько секунд, я вернул телефон сестре:

– Лицо вроде знакомое.