Дети судьбы

— Но как это можно было сделать? — спросил Том.

— Это нетрудно, если достать достаточное число чистых бюллетеней.

— А это не так уж трудно, — сказал Джо.

— Почему ты так уверен? — спросил Нат.

— Потому что, когда я голосовал в своём дормитории [43] во время обеда, там дежурила только одна счётчица, и она писала какую-то работу. Я мог взять целую пачку пустых бюллетеней, и она бы ничего не заметила.

43

Дормиторий — общая спальня в университетах.

— Но это не объясняет неожиданное появление двух отсутствовавших урн, — сказал Том.

— Не нужно быть доктором наук, чтобы это провернуть, — ехидно сказал Крис. — Как только голосование окончилось, нужно было лишь спрятать две урны и потом напихать в них бюллетени.

— Но мы не можем это доказать, — возразил Нат.

— Это доказывается статистикой, — сказала Су Лин. — Статистика никогда не лжёт, хотя у нас нет несомненных доказательств.

— Ну так что мы будем делать? — спросил Джо, глядя на Эллиота, который всё ещё самодовольно улыбался.

— Мы мало что можем сделать, кроме как сообщить о наших наблюдениях Честеру Дэвису. Как-никак, он — глава избирательной комиссии.

— Ладно, Джо, сделай это, и посмотрим, что он скажет.

Джо пошёл докладывать о случившемся декану. Они смотрели, как выражение его лица становилось всё угрюмее и угрюмее. Когда Джо кончил, декан сразу же позвал руководителя предвыборной команды Эллиота, который только пожимал плечами и указывал, что все бюллетени — действительные.

Нат опасливо смотрел, как мистер Дэвис допрашивает обоих руководителей предвыборных команд, и увидел, как Джо выразил согласие, после чего оба они возвратились к своим командам.

— Декан у себя в кабинете сейчас же созывает совещание избирательной комиссии, и он доложит о результатах совещания, как только они обсудят положение — то есть примерно через полчаса.

— Мистер Дэвис — хороший и справедливый человек, — сказала Су Лин, — и он сделает правильный вывод.

— Он может сделать правильный вывод, — ответил Нат, — но в конце концов он должен выполнять правила выборов, каковы бы ни были его личные сомнения.

— Я согласен, — раздался голос у них за спиной; Нат обернулся и увидел ухмыляющегося Эллиота. — Им не нужно заглядывать в правила голосования, чтобы понять, что победил тот, кто набрал больше всего голосов.

— Разве что они набредут на правило «один человек — один голос».

— Ты обвиняешь меня в жульничестве? — рявкнул Эллиот, и у него за спиной сразу образовалась группа его сторонников.

— Что ж, можно сказать и так. Если ты выиграешь выборы, то можешь претендовать на пост счётчика голосов в Чикаго, потому что мэр Дейли [44] уже ничему тебя не научит.

Эллиот сделал шаг вперёд и поднял кулак, но в этот момент в зал вошёл декан, державший в руке лист бумаги. Он проследовал к сцене.

— Ты только что избежал взбучки, — прошептал Эллиот.

— А ты, кажется, её сейчас получишь, — ответил Нат.

Шум в зале утих. Мистер Дэвис подошёл к краю сцены, попробовал микрофон и, обращаясь к присутствующим, медленно прочёл подготовленный текст:

44

Ричард Дж. Дейли (1902–1976) — мэр города Чикаго в 60-х и 70-х годах, подозреваемый в серьёзной коррупции. Дейли стал широко известен в 1968 году, когда во время съезда демократов в Чикаго он приказал чикагской полиции избивать и травить слезоточивым газом демонстрантов, протестовавших против войны во Вьетнаме.

— На выборах президента студенческого сената моё внимание было обращено на тот факт, что по завершении подсчёта голосов были обнаружены ещё две урны с бюллетенями. Когда их вскрыли, оказалось, что результат подсчёта содержавшихся в них новых бюллетеней значительно отличается от результатов, полученных при подсчёте бюллетеней из предыдущих урн. Поэтому избирательной комиссии пришлось обратиться к правилам подсчёта голосов. Мы не обнаружили в них никакого упоминания о пропавших урнах или о том, какие действия следует предпринять в случае, если в какой-либо урне будет обнаружено непропорциональное соотношение голосов.

— Поскольку в прошлом никто никогда не жульничал, — крикнул Джо в дальнем конце зала.

— И сейчас никто не жульничал, — сразу же ответил другой голос. — Вы просто не умеете достойно проигрывать.

— Сколько ещё урн вы припрятали на случай, если..?

— Нам больше ни одной не нужно.

— Тише, — сказал декан. — Эти выкрики не делают чести ни одной стороне. — Он подождал тишины и продолжал читать. — Мы, однако, как ответственные члены избирательной комиссии, решили, что общий результат подсчёта голосов должен считаться действительным.

Сторонники Эллиота стали прыгать и аплодировать. Эллиот повернулся к Нату и сказал:

— Мне кажется, это ты получил взбучку.

— Это ещё не конец, — ответил Нат, глядя на мистера Дэвиса.

Прошло несколько минут, пока не установилась тишина, и декан мог продолжить; он ещё не дочитал своё заявление:

— Поскольку на этих выборах имели место некоторые нарушения правил, одно из которых, по нашему мнению, остаётся неисправленным, я решил, что, согласно правилу № 7-Б хартии студенческого сената, побеждённому кандидату должна быть предоставлена возможность апеллировать. Если он это сделает, у комиссии будут три возможности. — Он открыл хартию и прочитал: — а) подтвердить первоначальный результат; б) признать побеждённого кандидата победившим; в) провести новые выборы, что будет сделано в течение первой недели будущего семестра. Поэтому мы даём мистеру Картрайту двадцать четыре часа на то, чтобы подать апелляцию.

— Нам не нужно двадцати четырёх часов, — прокричал Джо. — Мы апеллируем.

— Мне нужно письменное заявление кандидата, — сказал декан.

Том посмотрел на Ната, который смотрел на Су Лин.

— Ты помнишь, что мы уговорились сделать, если я проиграю?

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ЛЕТОПИСИ

23

Нат повернулся и увидел, что Су Лин медленно идёт к нему; он вспомнил день, когда они впервые встретились. Он вспомнил день, когда он догнал её на спуске с холма, вспомнил, как у него спёрло дыхание, когда она обернулась.

— Ты понимаешь, как тебе повезло? — шепотом спросил Том.

— Слушай, делай своё дело. Где кольцо?

— Кольцо? Какое кольцо? — Нат повернулся и взглянул на своего шафера. — Чёрт, я ведь помнил, что мне нужно было что-то с собой взять, — прошептал Том. — Вот что: ты можешь немного потянуть резину, пока я сбегаю домой за кольцом?

— Ты хочешь, чтобы я тебя задушил? — спросил Нат.

— Да, пожалуйста, — ответил Том, взглянув на Су Лин. — Пусть она будет моим последним воспоминанием об этом мире.