Дети Судного Дня

— Вообще-то я тоже так думаю, — Алекс допил остатки вина. — Я просто так спросил.

Алекс привстал и зашвырнул пустую бутылку подальше в кусты. Оттуда раздалась глухая неразборчивая брань Джаджа — крысник сделал круг в поисках укромного местечка.

Вечером они наткнулись на колючую проволоку, кое-как натянутую между сгнившими столбами. Местами проволока проржавела и рассыпалась в пыль, так что это было чисто эфемерное препятствие. Здесь, на этой границе заканчивались лесные девственные заросли. За колючей проволокой начинался громадный пустырь, покрытый лишь полумёртвой травой.

— Эй, смотрите, что я здесь нашёл! — подал голос Алекс.

Джадж и Энди подошли ближе и увидели большой жестяной щит, покачивающийся на провисших проводах. На щите кто-то умело намалевал красной краской профиль тигра, оскалившего пасть. Джадж потрогал рукой рисунок, он был очень старым, краска успела в нескольких местах отвалиться. Крысник приподнял щит и прочитал на обратной его стороне почти стёртую надпись:

— «Химический завод Стю Пайна… Государственная собственность… Запрещено…»

— Этот Пайн не родственник ли нашего специалиста по искусственному интеллекту, профессора Бэзила Пайна? — улыбнулся воспоминаниям Алекс.

Энди взглянул на радиометр и перешагнул через колючую проволоку в том месте, где она спускалась чуть ли не до земли. Начинало темнеть, и неплохо было бы найти место для ночлега. Минут через пятнадцать они подошли к постиндустриальным пирамидам — заброшенным химическим цистернам восьмиметровой высоты. Каждая из них вмещала не менее пятисот баррелей.

— Советую упасть здесь, — сказал Энди, но Алекс подозрительно посмотрел по сторонам:

— Не нравится мне здесь. Идёмте дальше…

С каждой минутой темнело всё сильнее, но Алексу почему-то не хотелось оставаться рядом с цистернами.

— Я слышу шум… — Энди остановился.

— Да, это шум трайков, — Алекс повернул голову в сторону источника звука. — Три трайка. Нет, четыре. Движутся прямо к нам.

— Тогда нам нечего бояться. Трайкеры — мирные ребята, если только не попасть им под колёса. Они не любят только законников.

— Как знаете… так сказать, — процедил Джадж.

— Прошу тебя, только не стреляй!

Они отошли к ближайшей цистерне, чтобы по чистой случайности не превратиться в кучу фарша. Вскоре вокруг них с диким рёвом кружились три трайка, извергая тучи чёрного дыма, а четвёртый, видимо, предводитель, остановился, ослепив их мощнейшим прожектором-фарой.

— Эй, кто вы такие? — гаркнул он, пересыпая свою речь самыми грязными ругательствами, какие мог придумать только воспалённый человеческий мозг.

— Мы всего лишь странники! — крикнул Энди, безуспешно стараясь перекричать грохот четырёх работающих на всю мощность двигателей. Алекс закашлялся от окружившего их смрада. Трайки перестали выделывать круги и резко остановились, хотя и не заглушили двигатели. Они посовещались о чём-то между собой (Энди пробовал почитать по губам, но у него ничего не вышло) и крикнули, что отвезут их в штаб, там уж решат, что делать с нарушителями священной границы.

— Мы ничего не нарушали! — возмутился Алекс, и за это был облит сквернейшими оскорблениями.

Их самым бесцеремонным образом посадили на трайки, и четыре монстрообразные трёхколёсные машины рванули с места. Они ехали приблизительно на юго-восток и через семь минут были на месте.

Глава 7. Трайкеры. Акт первый

Штаб трайкеров находился, естественно, в единственном уцелевшем цеху старого, заброшенного химического завода. Трайкеров там было — не сосчитать. Они сновали повсюду, как тараканы, и занимались всем, чем только можно было: ругались по-чёрному, жрали из консервных банок голыми руками и запивали прямо из бутылок, чинили или перекрашивали свои трайки, играли в карты и другие азартные игры, дрались, кололи наркотики себе и друзьям, курили по несколько сигарет одновременно, жадно целовались (причём в этом участвовали лица как разных, так и одного пола, вторых даже было больше), наносили татуировки на самые немыслимые части тела и так далее. У Алекса и Джаджа прямо глаза разбегались, Энди шепнул им: «Не беспокойтесь, всё будет хорошо». Однако спокойствия на душе у всех троих не было.

Гроссмейстер (так трайкеры называли своего предводителя) сидел в привилегированной части цеха, где работали вентиляторы, разгоняя вонь немытых тел, грязной одежды, машинного масла, топлива, мочи и кала. Трайки располагались в другом конце цеха, где был и главный выход. Гроссмейстер восседал на кресле поломанного подъёмного крана, метрах в двух от земли. У его ног какая-то развратного вида девица жевала вечную резинку и демонстративно раскрашивала ногти во все цвета радуги. И хотя там могло поместиться ещё человек десять, больше на кране не было никого. Гроссмейстер, молодой мужчина (как и большинство трайкеров) с неестественно белыми волосами и красными глазами был очень неразговорчив и неулыбчив. Его циничные глаза могли внушать всё, кроме надежды на лучшее будущее. Со скучающим видом он выслушал доклад своего подчинённого, потом отшвырнул окурок вниз (его подхватил какой-то чумазый трайкер) и холодно уставился на незваных пришельцев.

— У многих на куртках изображение тигра, — шёпотом поделился наблюдениями Джадж. — Это их эмблема…

— Вы вторглись на нашу суверенную территорию, — сказал, наконец, гроссмейстер. — И по законам нашего… братства… должны заплатить налог — по миллиарду с рыла.

У Энди не было таких денег, у Алекса тоже. Вампы посмотрели на Джаджа, но тот с самым мрачным видом поглаживал лезвие своего любимого ножа.

— Может, их надо обыскать? — подала голос девица, которой наскучило возиться с ногтями. — И конфисковать то, что запрещено провозить через нашу территорию.

Вот это было совсем плохо. У Энди в сумке находились согревающие его сердце пачки «Тутанхамона», да и его товарищи не покинули гостиницу Какуса с пустыми руками.

Но не успел гроссмейстер отдать соответствующие распоряжения своим громилам, ловившим каждое его слово, как шум в цехе постепенно прекратился, а на сцене появилось новое действующее лицо. Мимо пленников стремительной походкой прошёл трайкер, весь в чёрной коже, в руках он нёс толстую чёрную книжицу. По лестнице он поднялся на возвышение, в цехе стало совсем тихо, трайкеры побросали все свои дела и сгрудились поближе. О вампах и крыснике на время позабыли. «Уж очень он похож на проповедника», — подумал Энди, так оно и оказалось.

Пастырь заблудших трайкерских душ открыл свой фолиант, полистал его, захлопнул, потряс им в воздухе над головами своих грешных собратьев и сказал:

— Братья и возлюбленные сёстры мои! Сегодня, в этот священный для нас день, мы мы чтим память святого великомученика Майка Акселератора, погибшего десять лет назад в неравной схватке с этими говёнными тайверами, пусть их души навечно канут в бездну.

Проповедник достал из кармана маленькую бутылочку, смочил горло и продолжал:

— Чада Судного Дня! Внемлите словам своего покорного слуги! Насилие вызывает насилие, как говорил великий Александер Инфинитус. Пусть же огонь гнева вечно будет гореть в ваших честных сердцах.