Дети всегда правы

После утреннего собрания Клара едва успела добраться до кабинета, в котором работала теперь одна, как вдруг получила на часы сообщение из приемной: пришел ее десятичасовой посетитель. Завопила сирена: в служебном ежедневнике не было никаких встреч. Клара громко выругалась на новую программу, которая должна идентифицировать каждого человека, входящего в отделение уголовной полиции, а вместо этого врубает тревогу по поводу и без. За беспочвенную панику коллеги из отдела по борьбе с терроризмом обозвали программу «петушком». «Петушок» и вправду не отличался выдержкой и готов был вот-вот объявить чрезвычайное положение.

Клара села и произнесла несколько слов, чтобы разблокировать компьютер.

Встреча действительно не была запланирована. Поэтому программа восприняла посетителя за опасного чужака, преступника, к тому же система распознавания лиц не смогла идентифицировать гостя. К счастью, он не числился в полицейской базе данных. Через несколько секунд на экране высветилось лицо девушки с надписью: «НЕ ОПОЗНАНА». Заранее записанное сообщение просило немедленно назвать этого человека, угрожая в противном случае затрубить тревогу первого уровня. Клара сокрушенно вздохнула и позвонила оператору, прибегнув к старому проверенному приему: не надо вертолетов, я сейчас спущусь…

Ожидая лифт, Клара еще раз взглянула на лицо девушки, которое продолжало мигать на ее часах: она была уверена, что нигде раньше не видела ее, однако та все равно казалась ей знакомой.

Клара вошла в лифт и нажала на кнопку первого этажа.

Пока она спускалась, мозг лихорадочно перебирал картинки, бесповоротно убедив ее: под надзором двух камер в четвертом зале ожидания ровно на том же стуле, что и двенадцать лет назад, сидела Кимми Диоре.

* * *

Дни Мелани Кло всегда начинались одинаково, с подъема в 7:45. Перед тем как выпить свежевыжатый фруктовый сок — благодаря лучшей на рынке соковыжималке фирмы «Жюна», каждый год отправлявшей ей новую модель в обмен на лестный отзыв в одной из соцсетей, — Мелани открывала панорамные окна и любовалась морем. «Какой прекрасный вид», — поздравила она саму себя фразой, которую произносила вслух столь же регулярно, как «Мы живем в раю на земле». Мелани часами могла рассказывать о своем доме, возведенном на одном из холмов Санари, о шикарном цветущем саде, разбитом вокруг: уход за ним стоил целое состояние, но это была одна из самых любимых декораций ее фанатов.

Несколько лет назад они решили переехать из Шатене-Малабри. Чета расширила здание — домик в прованском стиле — по чертежам, разработанным Киллианом Кейсом, молодым архитектором, о котором трубили из каждого утюга после «Домов для звезд», одного из последних реалити-шоу о недвижимости, показанных по спутниковому телевидению.

В то время Мелани и Брюно участвовали в передаче вместе с десятком других знаменитостей, и телезрители наблюдали за этим приключением. Три серии о перевоплощении дома Диоре показывали после полудня по воскресеньям, и их рейтинги побили исторический рекорд. Конечно, Киллиан Кейс стал другом семейства, а Диоре уехали из парижского пригорода без тени сожаления. Слава и спровоцированный ею стресс стали невыносимы.

Не то чтобы их семья была менее известна на юге, однако они смогли свить «укромное гнездышко», как любила повторять Мелани в соцсетях, на своей земле, со своим садом, подальше от дурных нравов жителей комплекса «Синяя рыба», где все соседи как один вдруг настроились против них, распространяя слухи и небылицы. В то время о семье Диоре можно было услышать что угодно, и никто и не подумал их поддержать.

Похищение Кимми так и осталось тенью, трещиной на восхитительной жизни, которую выстроила Мелани. Этот ужасный момент она хотела стереть из своей памяти и из памяти всех остальных. После возвращения Кимми домой их еще долго преследовали последствия тех событий. Сегодня Мелани понимала, что весь негатив исходил от той безумной женщины. Она осквернила их жизнь. Эта женщина осталась невыводимым пятном в безупречной истории семьи Диоре. Мелани не хотела даже вспоминать о том, что им пришлось пережить в то время и в последующие годы, о проблемах с психикой дочери после тех событий. Она старалась стереть из памяти тот отрезок времени и не упоминала о нем. Чтобы идти дальше, иногда приходится делать вид, будто ничего не случилось.

Сегодня дети жили отдельно, однако больше трех миллионов человек были подписаны на новые профили Мелани: «Нью-Мелани» (конечно, «Инстаграм» теряет популярность и морально устаревает, однако она все равно переименовала старый профиль и активно ведет его для верных подписчиков) и «Вместе с Мелани», который она создала два года назад на «Бэк Хоум». Более уютная, более надежная, эта новая соцсеть развивалась и уже одарила Мелани еще большей аудиторией, с которой можно поделиться рецептами, философией жизни, привычками и, конечно, душевными переживаниями.

Стараясь угнаться за модой, внимательная к каждой новинке Мелани оказалась среди первых, кто завел собственное домашнее реалити-шоу. Канал «Мел Инсайд» был доступен по платной подписке на платформе «Бест-шеринг»: зрители могли проводить дни напролет с любимыми селебрити благодаря этому изобретению. Платформа оказалась успешной, и результат не заставил себя ждать. Надо сказать, Мелани выкладывалась на полную: показывала фанатам абсолютно все и обещала ничего не утаивать, включая прием у врача, поход к парикмахеру, обед с коллегой видеоблогером или инфлюенсером — она шерила все. И никогда шеринг настолько не определял образ жизни.

Множество производителей косметики и одежды обращалось к ней каждый день, чтобы Мелани прорекламировала их продукцию в соцсетях, одаривая своих «дорогих» скидочными купонами. За эти упоминания Мелани получала возможность всегда, везде быть первой и достойное ее популярности вознаграждение, и не утаивала этого. Так, например, после показа «Домов для звезд» одна известная мебельная фирма выбрала ее музой и каждый год продлевало контракт. Пусть годовые доходы и не достигали высот, взятых «Веселой переменкой», Мелани не напрягаясь зарабатывала исключительно на собственном имени, о чем старалась не распространяться.

Брюно по-прежнему поддерживал ее во всех начинаниях. Он остался все тем же надежным и честным мужчиной, за которого она вышла замуж в две тысячи одиннадцатом, больше двадцати лет назад.

Лишь раз во время суда над Элизой Фавар Мелани подумала, что муж даст слабину. Столкнувшись с волной клеветы, всегда уверенный в себе Брюно вдруг начал сомневаться и превращаться в рохлю. «А вдруг мы ошибаемся?» — прошептал он однажды вечером, перед тем как выключить свет. Он всегда стойко сопротивлялся зависти и ненависти, но тогда его вдруг взволновало то, что писали о его семье в соцсетях. Он всегда твердо верил в Мелани, полагался на ее суждения. Он всегда шел по той дороге, на которую указывала Мелани.

И вдруг дал слабину. Впал в уныние. Ему снились кошмары.

Однажды вечером, когда они только вернулись из суда, Брюно расплакался, шагая по гостиной и повторяя: «Это надо остановить, прошу тебя, надо всё остановить». Мелани никогда не видела мужа в таком состоянии. Ночь напролет она думала, что значит «всё». Он говорил о суде? Или в целом о том, что они построили?

На следующий день Брюно взял себя в руки. Пара никогда не говорила о том дне, а Мелани старалась не затрагивать эту тему. В очередной раз муж доказал ей свою верность.