Детский сад для чайлдфри

— Лесс Витрош давно умер, — хмыкнула я. — прикажите вернуть портреты на место.

— Это невозможно, — экономка стояла на своем, — портретная галерея утеряна.

— Значит, найдите…

Гелла Изера молча кивнула. Но, провалиться мне на этом самом месте, если в ее глазах всего лишь на одно мгновение не мелькнула паника. Вот и еще один вопросик в копилочку странностей этого дома…

После обеда я велела заложить коляску. Пора было ехать в город. Переодеваться я не стала, хотя гелла Изера скорчила недовольную рожу. Домашнее платье было тонковато для прогулок, потому Иська притащила мне огромную шерстяную шаль, в которую я завернулась целиком.

В новом наряде я чувствовала себя достаточно свободно и могла бы сама взобраться на двуколку. Но кучер предусмотрительно откинул ступеньки и стоял у коляски дожидаясь меня, чтобы помочь сесть.

— Лесса Феклалия, — протянул он руку, — позвольте помочь вам…

— Позволяю, — фыркнула я, опираясь на подставленную ладонь.

Только сегодня я рассмотрела мужчину, управляющего лошадью. Молодой, не старше сорока пяти лет. Довольно симпатичный: темные волосы, черные глаза, но через все лицо, перечеркивая его поперек, проходил тонкий, белый шрам. Если не присматриваться, то почти незаметно. Но стоило его увидеть, как мгновенно стали бросаться в глаза недостатки. Из-за поврежденного века правый глаз слегка перекошен, отчего кажется, будто кучер все время прищуривает один глаз. Кончик носа срезан начисто, и ноздри смотрят прямо вперед, как дуло двухстволки. Левый уголок губы чересчур сильно опущен вниз и почти не реагирует на движение мышц, поэтому улыбка выглядит скорее ухмылкой.

Гелла Изера взглянула на меня странно, но ничего не сказала. Она залезла в коляску сама, присела рядом со мной и велела:

— Грен, поехали… нам надо на рынок.

А во мне зародилось подозрение. Не сын ли геллы Изеры этот кучер? Тогда все сходилось. Шрам при всей своей незаметности портил его настолько, что внешний вид Грена вызывал неприязнь на интуитивном уровне. Эта его ухмылка… И подмигивающий глаз… И стреляющий нос… Вчера, пока я не рассмотрела его лицо, он не вызывал во мне никаких неприятных чувств.

Что же, в таком случае я прекрасно понимаю Феклалию. Лечь в постель с таким уродом довольно сложно. Даже ради достижения самой желанной цели.

Я решила, что пока ничего не скажу гелле Изере. Для нее он на самом деле самый красивый. Ведь она видит его совсем по-другому.

Лошадь цокала копытами по каменной дорожке, коляска мягко покачивалась. Я в который раз подумала, что мне повезло с научно-техническим прогрессом в новом мире. Читала я, как мучились несчастные девушки в каретах без рессор. Но в этом мире амортизаторы уже не были секретом. И двуколка шла довольно мягко.

Погода сегодня была теплее, чем вчера. Ярко светило солнце, мелькая сквозь кружевную листву платановой аллеи, в честь которой и было названо имение. Белесые стволы деревьев-исполинов, напомнили мне прогулки по сочинскому дендрарию… Там тоже растут платаны. Странно, что я не додумалась до этого раньше, но если здесь растут южные деревья, значит климат тоже южный?

— Гелла Изера, — тронула я задумавшуюся экономку за локоть, — как вы думаете, много ли будет снега в этом году?

Экономка тяжело вздохнула, отрываясь от своих дум, оглядела по сторонам

— Не знаю, — качнула она головой, — это надо спросить Грена. Он лучше всех знает народные приметы и умеет очень точно предсказывать погоду. Поговорите с ним…

Она слегка улыбнулась и замолчала.

Вот черт! Значит кучер точно и есть сын геллы Изеры, брат моего покойного мужа лесса Виренса и последний из Мериганов… Вот это подстава! Я, конечно, все равно не собираюсь с ним спать, но прежнюю Феклалию мне искренне жаль. Как мог лесс Виренс поступить с ней так жестоко? Ну, не любишь ты женщин, так не обязательно же было спать с женой. Мог бы просто «поделиться» семенем. Глядишь, она не сошла бы с ума, и не связалась бы с геллом Борком и черной магией.

— Лесса Феклалия, — подал голос кучер, отвлекая меня от размышлений. Он, вероятно, не дождался, когда я задам вопрос и решил ответить сам, — на Ореховку журавли улетели. Зима ранняя будет… и снег, скорее всего выпадет…

— Хорошо, — буркнула я, отворачиваясь. Интересно, он знал о свой «роли» во всей этой истории? Если знал, то это было бы мерзко. Теперь я понимаю Феклалию, которая никогда не разговаривала и не смотрела в сторону кучера. Надеюсь, он не решил, что моя любезность результат того, что я «сломалась». — Смотри на дорогу и не отвлекайся! И не смей разговаривать со мной, пока я сама к тебе не обращаюсь.

Он кивнул и замер…

— Лесса Феклалия, зря вы так, — тут же вступилась за сына гелла Изера, — Грен очень хороший кучер.

— Вот пусть правит лошадьми, — нахмурилась я. Захотелось вытолкать экономку с ее ненаглядным сыночком из двуколки. Если бы не боялась остаться один на один с лошадью посреди дороги в лесу, так и сделала бы.

Дальше мы ехали молча до самого города. Грен правил, гелла Изера о чем-то размышляла, а я тихо бесилась. Очень хотелось избавиться от всех проблем разом, уволив экономку и ее ненаглядного сыночка.

Но я не могла не признать, это было бы неразумно. Я ни шиша не понимаю в ведении такого большого хозяйства и заплюхаюсь через пару дней. Не знаюаю, как попаданки в книжках так ловко управляют огромными поместьями, не имея ни грамма опыта? Или это просто фантазии, не имеющие под собой никаких оснований, или я какая-то неправильная. Но скорее всего первое.

Даже на одном предприятии из одного отдела в другой переходишь и первое время как кутенок тыкаешься. А тут целое имение… Врут книжки, невозможно за несколько дней разобраться в реалиях нового мира так, чтобы справиться без посторонней помощи. Я уже два дня в новом мире, и ничего о нем не знаю. Хотя бы выяснила, что зима может быть без снега. И это хорошо.

Сегодня в городе меня уже не встречали криками мелкие беспризорники. И с одной стороны я вздохнула с облегчением, а с другой… заволновалась. Вдруг с ними что-то случилось? Проклятая память тела, с тоской вздохнула, я в прошлом этих чертовых детей даже не замечала, и меня это не трогало. А сейчас я из-за этого нервничаю.

— На рынок? — повернулся к гелле Изере Грен.

— Да, — кивнула она сыночку, — на рынок. К восточному краю. Там ближе всего к текстилю.

Грен взмахнул вожжами и двуколка покатилась по мощеным улицам городка, гремя колесами. Никакие рессоры не спасали от неровностей булыжной мостовой, нас трясло так, что я сжала зубы, опасаясь прикусить себе язык, и вцепилась в края коляски руками и уперлась в дно ногами, чтобы не выпасть на ходу.

Когда мы, наконец-то доехали до места, я сползла на землю. Коленки тряслись от перенапряжения, мозги в голове перемешались в кашу, и к тому же меня тошнило. Больше никогда не поеду на рынок после сытного обеда.

Глава 9

Рынок меня поразил. Подспудно я ожидала увидеть здесь подобие стихийных рынков девяностых: картонка на земле, товар на картонке, а сам продавец рядом на ящике из-под овощей сидит. Но все оказалось гораздо цивилизованней.