детский сад

–  Ну так пойдемте же!

Мила с Максимом пошли впереди, он ей что-то ворковал и опять пытался взять под ручку, но она, как показалось с неохотой, не давалась. Сзади них шел Егор. А еще сзади трое с автоматами.

Так дошли до моста и, мимо будки с глазевшими, вошли в Кремль.

Раньше Егор там не был. Мама обещала экскурсию, но не довелось. А хотелось на двух российских царей посмотреть.

Провели их сразу в строгую комнату с радостно улыбающимся толстым парнем за столом. В дверях остались двое автоматчиков. Мила показала на простую деревянную лавку, одиноко стоявшую посреди помещения.

Потом, что-то пошептав на ухо толстяку, махнула Максиму замечательно длинными ресницами и вышла.

Толстяк побарабанил пальцами по столешнице, переложил какие-то бумаги на столе, на его румяном лице отчетливо проступало предвкушение. Толстяку предстояло что-то приятное, и он всячески оттягивал минуту, когда это приятное начнет происходить, потому что ожидать приятного ему тоже было приятно. Продолжая молчать, он переводил масляные глазки с Егора на Максима, потирая пухлые ладошки, потом опять уткнулся в бумаги.

–  Корова - это большое животное с четырьмя ногами по углам.
– с выражением прошептал Макс в ухо.

Егор фыркнул и решил было многозначительно покашлять, но в этот момент Макс оказался вдруг у стола и что-то сделал, тут же опять очутившись рядом и вскинув вверх руки. Егор быстро последовал его примеру, оглянувшись на парней с автоматами у двери - те, ничего не успев понять, только лишь крепко держались за оружие. Толстяк одной рукой вытирал брызнувшие из глаз слезы, кончик носа у него быстро краснел, рот хватал воздух, а другая рука тыкала в них пальцем.

Сзади послышался шорох - один из автоматчиков замахивался на Макса прикладом. Через секунду он, перелетев через лавку, сдвинул головой толстяку стол. Второй, продолжая стоять, испуганно таращился дулом. Они, продолжая сидеть, повернулись к толстяку.

–  Старик, извини!
– быстро сказал Максим.
– Ну ты так сидел прикольно, ну извини, не сдержался! Ну давай ты мне тоже так сделаешь? Ну что ты так…

Толстяк торопливо шарил под столом, вжавшись в спинку стула. Входная дверь с грохотом распахнулась, чуть не прибив не знавшего что делать парня с автоматом, и в комнату один за другим стали влетать еще люди в черном, сразу, не останавливаясь, как заведенные кидавшиеся в атаку.

Егор, по максимовой науке, не пытаясь переламывать, увернулся, пропустив одного и подправив его в стол, поймав на плечи другого, перекинул. Умный третий пнул лавку - Егору пришлось перепрыгивать, и сразу двое сшибли плечами туда же, на стол. Перекувырнувшись на пол, успел заметить бледную толстую физиономию с красным носом, а потом началась лихорадочная суета с хриплым хаканьем и с постоянно сбивающими дыхание ботинками. Егор пытался встать, раз даже удалось одного свалить, дернув за ногу, но потом дышать стало совсем уже нечем.

Повязали, потащили. На Максе копошилась черная куча.

Выволокли в коридор. Подождали. Поволокли дальше, следом тащили Максима, башка у него беспомощно моталась и Егор похолодел испуганно. Но вот голова поднялась и в просвете темных прядей блеснули озорные глаза.

–  Ну ты как?
– голос Макса в темноте.

– Ребра болят… И на руку наступили. Ну на фиг эти интриги твои.

– А это что, я что ли предлагал? Вот идиот. А ты слушаешь. Может быть тебя немного утешит, что у меня тоже болит?

– Ну, разве что совсем немного.

–  Способность сострадать - главное отличие человека от человека.

–  Видал, лампочки в коридоре горят. Электричество есть!

–  Так ведь Кремль, брат. Елочка должна сиять.

–  Хм.
– Егор поежился, пристраивая поудобнее стянутые за спиной руки.
– Тебя прет.
– признал.
– Может твой рот сможет и со скотчем справиться?

Максим покряхтел.

–  Безвыходных ситуаций не бывает. Бывают ситуации, в которые нет входа… Подождем, а?

– А слышал про «Красные валенки»?

– Опять?
– вздохнул Макс.

– Да не… Та по-другому называлась.

– Опять страшная?

– Ну конечно. Страшная.

Вздохнул.

– Ладно. Валяй.

Егор откашлялся.

–  Ну, короче. История… Это было в другой галактике…

–  Не страшно.
– перебил Максим.
– Разум свой должен освободить ты от темной стороны силы.

– Да?… Это было давным-давно…

– Лучше, но не очень.

– Сейчас порву скотч и тебе станет страшно.

– Так так, уже лучше.

Егор еще раз откашлялся.

–  Однажды в подвале ребята нашли сантехника дядю Колю…

Дверь зловеще заскрежетала и в светлом прямоугольнике проявился черный образ. Потом зажегся свет. Настоящий, электрический.

Егор, щурясь, смотрел на чудо. Пришедший, пока еще смутно различимый, прошелся по комнате. Туда-сюда.

–  Начальник, а чего раньше свет не давали? Экономите что-ли?

Тот, вместо ответа, выудил из кармана большой клетчатый платок и высморкался. Высокий, в очках, с длинными до плеч волосами, скуластый. Мифический Джон Леннон. Добродушно улыбнулся.

Они не спешили вставать, как сидели возле стены, так и остались сидеть.

–  Вы на Тверской джип ломанули?… Да ясно, что вы. Вы?

–  Мы.

–  Понятненько. Так, для протокола. Позовите там… Ага…

–  Привет, Игорек.
– подмигнул Макс вошедшему эксязыку.

Тот закивал часто, переводя взгляд с них на Леннона.

–  Угу… - протянул тот.
– Все… Игорек… Свободен. А где другие двое?

–  Домой поехали.
– ответил Егор, с интересом его разглядывая.

–  А чего ж это они поехали, а вы остались?

–  Они люди ответственные, а мы нет, решили вот у вас пожить. В столице.

Егор, незаметно для себя, вошел в несколько игривый тон Леннона.

–  Да… А чего ж просто не приехали? Зачем вам все это нужно было? С джипом?

–  Недоверчивые. Характер такой (вспомнил он стасово изречение). А вот поговорили с человеком и решили довериться. Отдаться на милость.

–  Ну что же… Нам такие… способные нужны… Даже очень. Так что милость, считайте, вам уже оказана, оставайтесь. Только чур больше не фокусничать, договорились? Пожалуйста.