Детство Чика
Шрифт:
– И вот, значит, – продолжал тот, – все они были в бурках, потому что под бурками прятали оружие. Желтоглазый сам разработал эту операцию и сам в бурке находился на борту. Но тогда никто его не знал, не знал, кто кровник, кто революционер, кто абрек. Их было двадцать пять человек. И вот, значит, в час ночи, когда пароход проходил мимо Очемчири, они одновременно захватили вахтенного офицера и рулевого и заставили его остановить пароход, перекрыв все ходы и выходы. Желтоглазый сам вошел в каюту капитана и приставил маузер к его голове: «Почту!»
Бедный капитан что мог сделать? Капитан вместе с ним спустился в почтовую камеру, разбудил почтового
После этого желтоглазый что делает? Приказывает капитану спустить шлюпку, посадить в нее четырех матросов для гребли и двух помощников капитана как заложников. После этого он со своими товарищами спустился в шлюпку, оттолкнулся от трапа, и вдруг…
– Девочка упала в море! – неожиданно вставил знакомый Чику усатый рыбак.
Все разом взглянули на него. Теперь Чик вспомнил, что тот, слушая рассказчика, то и дело шевелил губами, может быть, про себя вспоминая эту историю. А теперь не выдержал и вставился, потому что рассказчик позабыл про девочку.
– Какая девочка? – растерялся рассказчик и посмотрел на рыбака своими выпуклыми глазами. – Я про это ничего не знаю.
– Уфуфовская девочка, – смачно произнес рыбак, довольный, что мог вставиться, – она упала в море, потому что высунулась из поручней, чтобы посмотреть в лодку. А мать в этот момент забыла про дочку, и она выпала. А он спрыгнул с лодки и спас девочку! А через пятнадцать лет – такое в мильон лет один раз бывает! – она стала его женой. Но тогда он не знал об этом! Тем более девочка – ей тогда было пять лет. Гиде ребенок, гиде абрек?
– Хо! Хо! Хо! Хо! – удивленно заохали слушатели и с удовольствием переместили свое внимание на рыбака, что ужасно не понравилось рассказчику.
– Какая девочка?! – крикнул он возмущенно. – Откуда ты взял?! Тифлисские, петербургские, наши местные газеты – все тогда писали об этом случае. Никто не вспомнил никакую девочку! Тем более она же была на пароходе, она же рассказала бы нам, если б девочка упала за борт?
– Кто она? – спросил один из слушателей.
– Она, – повторил рассказчик и многозначительно кивнул на распахнутые двери дома, куда то и дело входили и выходили соболезнующие. Все поняли, о ком идет речь, и с таким видом взглянули на дверь, как будто ожидали, что тетя Циала вот-вот появится в дверях и подтвердит слова рассказчика. Не дождавшись, снова перевели взгляд на него.
– Сейчас громко не будем говорить, – продолжал тот, снижая голос, – тем более князь во дворе… Учтите, князь – прекрасный бухгалтер! Лучшего бухгалтера в Абсоюзе нет. Учтите!
Он оглядел своих друзей, словно проверяя, учитывают они это или нет. Те закивали головами. Чик ужасно удивился, что князь может быть бухгалтером.
– Да, – продолжил рассказчик, – она любила капитана… Об этом все старые мухусчане знают… И вот, значит, шлюпка отходит от «Цесаревича Георгия», и вдруг…
– Девочка падает в море, – быстро вставился рыбак, – а желтоглазый сбрасывает бурку, ниряет пирямо на дно, достает девочку, и пароход делает овация, несмотря что ограбил почту!
– Хо! Хо! Хо! – снова заудивлялись слушатели, а рассказчик так и застыл с раскрытым ртом. Он думал, что окончательно победил рыбака, а тот, раздувая усы, снова выплыл с девочкой на руках.
– Слушай, – грозно обратился к нему рассказчик, – если ты будешь фантазировать, я уйду! То, что я говорю, – история! А то, что ты
говоришь, – воздух-трест!– У нас в Бакю так рассказывали, – миролюбиво пожав плечами, проговорил рыбак, очень довольный, что сумел еще раз вставиться.
– У вас в Бакю, – передразнил его рассказчик, – кушают плов и запивают нефтью. От этого у тебя такие фантазии. Я старый мухусчанин, я знаю все, как было на самом деле… Одним словом, только шлюпка отошла от «Цесаревича», и вдруг…
Рассказчик бросил свирепый взгляд на бывшего бакинца. Но тот, сложив руки на столе и изобразив на лице покорную прилежность, слушал его, как отличник.
– …и вдруг сверху, с палубы, раздается выстрел…
– Я же всегда говорил, – неожиданно вставился красивый чернявый гуляка, – среди абхазцев есть еще герои, как, например, Мишка Розенталь!
Все, кроме рассказчика и усатого рыбака, рассмеялись.
– При чем тут абхазцы? – Рассказчик раздраженно посмотрел на него. – Ты же сам абхазец?
Гуляка, подмигнув компании, стал разливать в стаканы вино.
– Розенталь шапошник будет? – спросил усатый рыбак.
Чик заметил, что большие усы придавали его словам глупый смысл.
Все подняли стаканы.
– Какой там шапошник! Такой же пьяница, как и он! – кивнул рассказчик на своего соседа и, уже ворча в стакан, выпил и успокоился. – Вообще неизвестно, кто стрелял, – продолжил он свой рассказ, – абхазец, грузин, русский. История этого не знает. История говорит, что он ни в кого не попал. Но желтоглазый рассерчал и хотел снова пришвартоваться, чтобы наказать стрелявшего. Но капитан сверху упросил его не делать этого, потому что он сам найдет и накажет стрелявшего. Желтоглазый махнул рукой, и шлюпка ушла к берегу…
И вот проходит полгода, я сижу в той же кофейне и кушаю жирный харчо из бараньих мошонок. Такое харчо сейчас наркому не подадут – нету! И вдруг ко мне подходит молодой полицейский Барамия.
«Из Одессы, – говорит, – пришла совершенно секретная инструкция от полковника Левдикова насчет ограбления парохода «Цесаревич Георгий».
«Садись, – говорю, – дорогой друг. Все, что хочешь, закажу – выпьем, покушаем, поговорим. Мы тоже люди, мы тоже носом воду не пьем, мы тоже хотим знать, что пишет полковник Левдиков!»
И он присаживается и говорит:
«Только никому ни слова! Голову с меня снимут!»
«Что ты, что ты! – говорю. – Неужели мы, местные ребята, будем друг друга продавать! Никогда!»
Я заказываю все, что надо, и мы потихоньку сидим, кушаем, пьем, разговариваем. И вот, дай бог ему здоровья, полицейский Барамия все рассказывает мне, чем дышит департамент полиции, чем дышит лично полковник Левдиков. Оказывается, по сведениям полковника Левдикова, в ограблении парохода «Цесаревич Георгий» принимал участие некий молодой человек – маленького роста, рыжий, веснушчатый, веснушки даже на руках. И он просил все полицейские участки Закавказья искать его по этим приметам.
Когда рассказчик сказал о веснушчатости, Чик рассеянно вспомнил о веснушках девочки, сидевшей напротив, и посмотрел на нее. И она вдруг с какой-то испуганной быстротой спрятала от него руки. Видно, у нее тоже были веснушчатые руки. Глупышка, мимоходом подумал Чик, если б она знала, чьи веснушки сравнивает со своими жалкими веснушонками!
– Все понимаю, – сказал один из слушателей, – но что означает слово «некий», не понимаю.
Рассказчик кивнул головой в знак того, что это недоумение уже не раз возникало и он его всегда легко рассеивал.