Deus Ex Machina (Бог из машины)

Лоскут языка дернулся как белье на веревке, и мордочка издала писк, отдаленно похожий на мяуканье. У Майкла сперло дыханье и ему показалось, что он больше не в силах выдержать подобной пытки. К счастью, Энни подняла Рэйвена, погладила его (теперь по обоим ее рукам размазалась кровь с многочисленными рыжими волосками в ней) и поцеловала на прощание (Майкл понадеялся, что она не полезет к нему с поцелуями, только не с тем, что у нее на губах, о, Боженька Всемогущий, только не это, пожалуйста).

Она опустила котенка на пол, и до него донеслись глухие шлепки удалявшегося мертвого тела. Как он уходил, если у него не было лап - этого Кроу не мог себе представить. Его жена, уже начав двигаться вверх-вниз, прошептала:

– Hу вот, с отвлечениями покончено, теперь давайте поговорим об оргазмах, мистер Хэмингуэй.

Мягкая, горячая, влажная, засасывающая внутренность его жены и ощущение того, как она маслянисто скользит по нему, довольно быстро вернули Майкла к недавнему настроению, и он сконцентрировалася на своих ощущениях. Вверх-вниз, вверх-вниз, прилив-отлив, вдох-выдох, Вселенная рождается, Вселенная погибает. Энни что-то говорит, но он уже не слышит, зато быстрый и неровный стук его собственного сердца и мокрые шлепки, так вкусно хлюпающие, звучат в ушах почти оглушительно. Писатель, приближающийся к среднему возрасту, чувствует как он в данный момент приближается к оргазму.

– Уже?
– спросила Анна.

Она всегда могла определить по его лицу близок ли он к завершению любовной схватки.

Сжав челюсти, Майкл кивнул и продолжил исследование собственных ощущений. Обычно он всегда чувствовал стенку матки у Энни, которая почему-то стала гораздо четче ощущаться им при сексе через некоторое время после родов Алекса, хотя, по идее, должно было быть совсем наоборот. Однако именно этот почти феноменальный штрих сделал их половую жизнь более острой и увлекательной - теперь Анна могла испытывать несколько оргазмов за ночь, а Майкл, соответственно, чувстовал себя как король на именинах.

Так и на этот раз, он чувствовал как ударяется своим естеством в горячую податливую стенку. Каждый удар заставлял его жену издавать краткий, едва слышный стон, иногда - крик. Майкл чувствовал, что еще немного, и он выстрелит в эту самую стенку. В этот момент произошло

ВЗЗЗТ! ... ??? ... обожемойчтоэтобыло..

При очередном ударе о стенку, он почувствовал, что не уперся в нее, как обычно, а прошел дальше, порвав преграду без особых усилий. Анна при этом вскрикнула, но, судя по звуку, больше от удовольствия, а не от боли. Будучи в шоке и не в силах остановиться, подгоняемый древним инстинктом, он продолжил свое движение и ощутил, что ему становиться тесно в Анне, теснее, чем обычно. Движения становились более тяжелыми и замедленными. Майкл чувствовал, как его пенис неумолимо продолжает расти, раздвигая то, что внутри нее.

Теперь он не мог двигаться из страха причинить боль своей жене, но не мог и остановиться, так как оргазм был слишком близко (извини но кто-то из нас двоих должен был остановиться а я не мог). Он пытался свести движения до минимума, а Анна, не замечая изменений, старалась вернуться к потерянному ритму. Вдруг он услшал звук, который заставил его похолодеть, звук, который он боялся услышать.

Однажды, несколько лет назад Майк вместе с Энни застилали кровать. В то время они были молоды, у них еще не было Алекса, и они могли позволить себе любое безумство. Спонтанно возникшая тогда игра окончилась сломанной ножкой стула, двумя оргазмами и порванной простыней. То, что Майкл услышал сейчас, чем-то напоминало звук рвущейся простыни, только он был сочнее и приглушеннее.

О, Боже, я порвал ее, я рву ее, хаотично вертелись мысли у него в голове.

Глухой, чавкающий "пссст" распарывающейся плоти не останавливался. Кроу чувствовал, что по его паху и ляжкам стекает густая жидкость, которая не имела ничего общего с "любовным соком". Он боялся открыть глаза, боялся увидеть гримасу невыносимой боли на лице Анны, но больше всего он боялся увидеть себя, то, что с ним сталось.

Он снова уперся - что-то скользкое, горячее и мягкое. Кишечник, успел сообразить Майкл, прежде, чем он прорвал и его. Тело Анны не оказывало никакого сопротивления, а, напротив, словно было радо его напору. Она все это время стонала и, что самое странное, от удовольствия - этот стон невозможно было спутать ни с чем, однако ее голос начал меняться. Из него стали пропадать знакомые ласковые женские нотки, а взамен их появлялись незнакомые грубые хрипы. Кроме того, ощущение тела Анны тоже изменилось. Майклу казалось, что она резко теряет в весе. Hеожиданно он услышал как Анна затрещала и захрустела словно кто-то в порыве ярости принялся комкать лист бумаги. Hа его грудь, живот и ноги посыпались многочисленные чешуйки различных размеров.

Кожа, догадался он, с нее слезает кожа. Hо если это и кожа, то она была очень сухой и легкой. Листопад из мертвого эпителия не утихал - она покрыла его тело колючим призрачным одеялом и усыпала диван под ним.

Теперь Кроу уже не открывал глаза по другой причине - он боялся увидеть то, что творится с Анной. Его член продолжал расти, но каким-то образом он понял, что дряхлеющей Анне тот уже не повредит. Теперь он едва ощущал ее, хотя она продолжала сидеть на нем. Ее тело изнутри и снаружи превратилось в старый иссохшийся пергамент, не осталось и намека на влагу. Его руки, по-прежнему находившиеся на бедрах Анны, кричали о том же. Ими он ощущал кости, отчетливо проступавшие сквозь мощи его жены. Он вспомнил о мумии, которую увидел однажды в музее.

В этот момент к его щеке приблизилось что-то костлявое и что-то очень, очень древнее, и погладило его по ней.

– Спасибо, милый, - произнесло существо, в которое превратилась Анна, ломающимся скриплым голосом.

И в этот момент Майкл почувствовал как из него наружу вырвалось что-то черное, ужасное, грозящее уничтожить все вокруг. Hо блаженство также неузнаваемо выросло, и потому он приветствовал уничтожение, алкал его. Он желал разорвать Анну до конца, утопить ее и себя в этой окончательной звериной радости, захлебнуться и умереть.

Hа пике оргазма Майкл почувствовал, что проваливается в манящую черную пустоту.

Проснулся Кроу от постороннего звука. Потряся головой и прогнав таким образом остатки сна, он понял, что источником звука была дверь внизу - в нее стучали, причем настойчиво. Постель была пуста - Энни куда-то исчезла - и потому ему пришлось с ворчанием вылезти из под легкого одеяла. По пути вниз Майкл услышал как в дверь постучали снова, и он довольно громко выразил надежду, что нежданные гости все-таки дождутся пока он откроет ее.

Когда он, наконец, добрался до двери и отворил его, то был встречен видом прекрасного утра и двух незнакомых мужчин. Один из них протягивал ему значок.

– Полиция Тампа Бэй, - произнес тот.
– Мистер Кроу, если не ошибаюсь?

Майкл хмуро кивнул, не совсем понимая, что делают представители правопорядка на ступеньках его дома.

– Я детектив Дэйв Соммерс, это мой напарник детектив Линден Эшби. Мы бы хотели поговорить с вами по поводу одного дела, которое мы расследуем, и надеемся, что вы нам сможете помочь.

– Проходите, - вздохнул Майкл и, подобрав с порога свежую газету, захлопнул за ними дверь.

– Спасибо, - произнес Соммерс, принимая чашку с дымящимся кофе из рук Майкла.

Они сидели на кухне, залитой солнечным светом. Второй полицейский, который до сих пор не проронил ни слова, осторожно потягивал напиток из другой кружки, а Дэйвид дул на свою, но не решался отпить. Это вам в отместку за то, что разбудили, зловредно подумал Кроу и усмехнулся про себя подобному ребячеству.

Он подсел к двум детективам и смог наконец внимательно рассмотреть их. Обоим было лет под сорок пять, но на этом их сходство заканчивалось.