Девчонки и прогулки допоздна

– Мое стихотворение про ночь, – говорит Надин.

Стихотворение оказывается тоже хорошим, очень готическим – с ночной грозой, летучими мышами, крадущимися кошками, деревьями, стучащими в окно, адскими вспышками молнии и дьявольскими раскатами грома.

– Видно, что ты старалась, Надин. Молодец, – говорит миссис Мэдли. – А теперь… Элли.

О боже. Глаза скользят по странице. Нет, не могу.

– Элли?

– Э… У меня тоже про ночь. Похоже на стихи Надин. Это будет повтор, все ночь да ночь. Может, лучше кто-нибудь прочтет про день?

– Ничего страшного, Элли. Я привыкла к повторам. Читай.

Ночь в парке. Бледная луна,Что так гола. Что свет свой проливаетНа сквер, на тополя,Что парк мой окружают.

Я делаю паузу и прочищаю пересохшее горло. Чувствую, как лицо заливает краска.

– Хорошо, Элли. Продолжай.

– Это все, – говорю я. – Я закончила.

– Нет, не все. Я вижу, там еще одна строфа. И потом, я же сказала – минимум двенадцать строк. Я умею считать, Элли.

Я делаю глубокий вздох.

Ты в парке этом задержал меня, мой милый,И на меня свои ты тратишь силы,Обвив руками девичий мой стан.Высокий, темный, тонкий капитан.И бледное лицо твое, что пылко, ждуще,Изнурено, безумно и зовуще.

У девчонок от удивления отваливаются челюсти, а затем весь класс взрывается хохотом. Миссис Мэдли смотрит на меня с недоумением и вздыхает. Тяжело.

– Девочки, успокойтесь. Элеонора Аллард, что я просила написать?

– Стихотворение, миссис Мэдли.

– Какое стихотворение?

– О природе.

– Разве я просила сочинять подростковую порнографию?

– Нет, миссис Мэдли.

– Совершенно верно. По-моему, глупо растрачивать свой поэтический талант и ценное время урока на подобную ерунду. Сделаешь двойную домашнюю работу. Напишешь эссе «Природа в поэзии» и еще одно стихотворение – о природе. В понедельник прочтешь его вслух, и если кто-то захихикает, будешь все переделывать заново. Я достаточно ясно выразилась?

Яснее ясного. И все-таки это ужасно несправедливо. У меня не было никаких задних мыслей. Просто я вспомнила о Расселе и о том, как мы гуляли с ним в парке, и слегка увлеклась. Эта была поэтическая зарисовка – сопоставление природы и человеческих чувств. Мерзкая старая кошелка!

Надин и Магда что-то шепчут мне одними губами, но я боюсь отвечать, пока миссис Мэдли в таком настроении. Какая муха сегодня укусила всех учителей? Эта школа мне вообще уже поперек горла. Вот вырасту, куплю себе маленькую однокомнатную квартирку и буду целый день рисовать. А может, у меня будет большая однокомнатная квартира с двумя столами. Я смогу работать в одном конце комнаты, а Рассел – в другом…

Я, видно, совсем слетела с катушек. Ведь я с ним едва знакома, а уже мечтаю, как мы будем жить вместе. Интересно, каково это – проводить вдвоем целый день. И ночь тоже…

Звенит звонок, от неожиданности я подскакиваю на месте, мысленно высвобождаясь из объятий Рассела. Магда и Надин подлетают ко мне, едва мы выходим из класса:

– Что у тебя с Расселом, Элли?

– Ну, ты даешь! Как ты могла прочитать такие стихи перед всем классом?

– Я не хотела. Она меня заставила.

– Ты что – дурочка? Ведь ты сама их написала в тетради по английскому.

– Ну да. Слова пришли сами собой.

– Как Рассел! – Магда и Надин покатываются со смеху.

– У тебя с Расселом на самом деле это было?

– Быть того не может, вы ведь только познакомились.

– А ты еще меня поучала не заходить слишком далеко с Лиамом.

– Ты же была осторожна, правда, Элли?

– На что это похоже?

– Расскажи нам все по порядку.

Я смотрю на них как на полоумных.

– Ну ладно. Он меня поцеловал. Несколько раз.

– И?

– Больше ничего.

– Но в стихах сказано, что у вас все было.

– Ничего у нас не было.

– Нет было, было. Дай-ка сюда.

Магда выхватывает у меня тетрадь и начинает ее листать в поисках стихотворения. Она читает последнюю строку, и они с Надин опять скрючиваются от смеха.

– Ну что?

– Ты написала «изнурено».

– Я знаю, что это звучит немного странно.

– То-то и оно.

– Но мне надо было подобрать слово, чтобы получилась аллитерация, и это единственное, что мне пришло в голову.

– Ты ей веришь, Надин? – Магда вздыхает и приподнимает брови.

– Элли, ты хочешь сказать, что совсем не то имела в виду?

– Я имела в виду, что мы устали, вечер был на исходе. Что еще я могла иметь в виду?

– А прозвучало так, будто ты и Рассел… ну сама понимаешь что. А потом он был изнурен.

– О боже, у меня и в мыслях этого не было. Надеюсь, никто ничего такого не подумал?

– Именно об этом все и подумали. Включая миссис Мэдли.

– Неудивительно, что она надавала мне столько заданий.

– Получается, вы с Расселом ничем таким не занимались, – протянула Надин. В ее голосе сквозит разочарование. – Твой папа страшно психовал. Как будто вы сбежали, чтобы тайком пожениться.

– Извини. Мне ужасно неудобно, что он на тебя спустил всех собак.

– Ничего страшного. Надо было тебя как-то выгородить, а я растерялась и не знала, что сказать.

– Я тоже. Папа до сих пор на меня злится. И запретил выходить из дома.

– Надолго?

– На ближайшее будущее. Разумеется, я даже не подумаю его слушаться. Сегодня у меня свидание с Расселом.

– Ух ты! Видно, он всерьез в тебя втрескался.

– То есть ты прямо возьмешь и уйдешь?

– Отец сегодня задерживается, так что все просто.

– А Анна?

– С ней никаких проблем, – говорю я беспечно, – надеюсь, что так оно и есть.

– Везет тебе, Элли. У меня с мамой вечно проблемы, – говорит Надин.

– Ты на самом деле запала на Рассела? – интересуется Магда.

Теперь мы сидим в школьной столовой и едим пиццу. Магда слизывает с пальцев расплавленный сыр. Язык у нее маленький, розовый и заостренный, как у кошки. И в ее тоне тоже есть что-то кошачье.